Полечу в пропасть

«Я — никто».

«Разве не так было всегда?»

***

Жуткая боль сковывает мое тело, я не могу даже поднять руку из-за кучи проводов и кучи разных трубочек, которые присоединенны к ней. Я быстро оглядываюсь — около меня никого нет. И вот сейчас я сделала наиглупейшее, что только смогла сделать.

— ВРАЧ! — закричала я так, что уверена, на всю больницу было слышно.

На помощь сразу же примчались медсестры и, конечно же, вошел врач.

— Меня зовут доктор Рик, — представился он. — Вы что-нибудь помните?

— Нет, — отрицательно покачала головой я.

— Помните аварию?

Опять отрицательный ответ.

— Так вот, как мы успели установить, Вы, Дженнифер Грин, попали в аварию. У Вас практически нет телесных повреждений, но есть серьезное сотрясение мозга. Из-за этого у Вас амнезия, и Вы о себе ничего не помните. В карточке я прочел, что у Вас злокачественная опухоль мозга, и написано, что к лечению можно будет приступить за два месяца, если, конечно же, всё не будет потеряно, и ещё будет возможно Вас спасти.

Я сглотнула огромный ком в горле. У меня опухоль мозга? Да, похоже, я настоящая неудачница.

— Мы ещё не успели сообщить об аварии вашим родственникам, пытались дозвониться до отца, но всё напрасно. Так что об этом уведомите их Вы сами, я полагаю.

Я в знак согласия кивнула, но делать этого не собиралась. Зачем? Я не хотела быть проблемой для себя, а главное — для своих родных.

— Вы хотите встретиться с тем человеком, который сбил Вас на машине?

Я отрицательно покачала головой, так как внезапно меня охватила слабость, и я сразу же провалилась в сон.

***

Четыре года не так уж много, чтобы забыть тебя.

Эти слова таки прожигали меня, и даже во сне, или же в реальности, я прямо чувствовала их привкус. У меня появилось чувство, что они действительно что-то значат, но чтобы то ни было — исчезло.

И вот, зеленые глаза.

И вот, такие живые, крепкие руки.

И вот, такое знакомое лицо.

Мой взгляд впивается в эти черты, но я не могу понять, кто это, где я. Я сплю? Да, скорее всего я сплю. Я живая? Я пробую сдвинуться с места, но что-то удерживает меня, словно я связана, связана путами судьбы.

Пропасть уже намного ближе, чем раньше.

Я лечу. А если точнее, то я падаю. И мне абсолютно всё равно. Я падаю и падаю, я падаю в пропасть. Это незабываемое мгновение, когда летишь с такой высоты, что аж дух захватывает. Ты летишь, летишь, летишь, забыв обо всех проблемах и бедах, летишь, понимая, что это твоя судьба, что так всё и должно быть.

Что ничего не изменишь.

Еще несколько десятков метров и я разобьюсь об асфальт. Всё. Меня не станет. Я уже никогда не буду ходить по этой земле, не улыбнусь своим родителям. Это конец.

Счастливый конец.

Один. Два. Три. Боли не чувствую. А может, так и должно быть? Нет. Я до сих пор жива. Я стою. На ногах.

***

Изображение растворяется, я просыпаюсь, чувствуя горячее прикосновение чье-то руки. Как только мои глаза открываются, руки разжимаются, и я вижу его, я вскрикиваю:

— Адам!

Я быстро поднимаюсь с кровати, словно и не было той боли, словно не было тех капельниц и проводом, и обнимаю его. Парень немного ошарашен, а ещё больше ошарашенным выглядит доктор Рик, который, несомненно, наблюдал за этой сценой.

— Вы… Вы помните его? — не веря собственным глазам, спрашивает доктор.

И только сейчас я понимаю, что делаю. Я обнимаю человека, которого вижу то ли впервые, но я чувствую, что нас, определенно, что-то связывает.

Глаза Адама засветились.

— Да, — произношу я твердым голосом. — Ты… ты же Адам?

— Адам, — кивнул парень.

Мой взгляд застыл на его зеленых глазах.

— Но это невозможно.

Мне немного становится смешно от того тона, в котором он это произнес, но я стараюсь сдерживать свой смех, чтобы не показаться странной.

— Так… — доктор Рик немного отошел от своего удивления, и, что ни на есть, взял себя в руки. — Я иду наведу кое-какие справки, а вы можете пока что пообщаться.

Я смотрю на него, такого красивого, неземного, и даже не знаю, что сказать. Он тоже, видимо, не может произнести ни слова.

— Знаешь, а я думал, что мне показалось, — усмехнулся он, я не сразу сообразила, о чем он говорит. — Когда я увидел тебя там, около магазина, я уверен, ты не помнишь, я тебе одолжил кожаную куртку, потому что шел дождь. Я одолжил её незнакомой девушке, по крайней мере, я так думал. Но когда увидел тебя ещё раз, я понял, кто ты. Мы не виделись четыре года, но я верил, что мы встретимся. И вот, так и есть.

«Четыре года не так уж много, чтобы забыть тебя».

— Почему ты ушел из моей жизни, не попрощавшись? — сказала я дрогнувшим голосом. — Почему бросил меня, не объяснив?

— Ты помнишь, — с ноткой надежды в голосе сказал он. — Я тогда был мелким и очень глупым. И я любил тебя.

«И я любил тебя».

Мое сердце упало.

— Когда родители сказали, что нам необходимо уехать, — продолжил он, — я был в ярости. Да, возможно из-за того, что я ничего не понимал, и мне было трудно, но я же в начале лета знал, что мы всё равно уедем. Но… попрощаться с тобой я не мог. Я просто не мог. Я не хотел будить хоть немного зажившие раны, и да, я ошибся. Я не смог забыть тебя. Я до сих пор не мог забыть тебя.

«Я до сих пор не мог забыть тебя».

Я усмехнулась.

— Хоть в чем-то мы похожи.

И знаете, теперь, смотря ему в глаза, мне показалось, что он никогда не был так красив. А я толком его и никогда не видела.

— Давай уедем, — прошептала я, скрепив наши пальцы, — далеко-далеко.

Часть 5.

Глава 17.

Не было гнусных, долгих прощаний.