Полет нормальный

Постников взял её тут же, в прихожей. Грубо, стараясь причинить больше боли, унизить, растоптать…

— Повторите ещё раз, юная мисс, теперь под запись, — попросил немолодой одышливый детектив в участке, — значит, вы утверждаете, что ваш наниматель изнасиловал вас?

Лайза яростно вскинулась, оскорблённая неверием. Лицо в синяках, ссадинах и отёках, но всё равно хороша!

— Тише, тише… я верю вам, да и полицейский врач дал вполне однозначное заключение. Насилие, побои, сломанное ребро. Порядок такой, понимаете? Сейчас не просто беседа, я протокол заполняю.

— А это… — девушка покраснела и часто заморгала. Многоопытный полицейский понял её, жертвы насилия часто боятся осуждения. Потому-то насильники часто остаются безнаказанными… слишком часто!

— Мисс, поймите, — мягко произнёс мужчина, тяжело вздохнув, — я вижу, что вам неприятна эта тема. Мне, откровенно говоря, тоже. Две дочери в доме как-никак. Но тут дело такое, что чем качественней я заполню протокол, тем меньше шансов у этого поганца оказаться на свободе. Вы ведь этого не хотите?

Лайза яростно замотала головой.

— Но ведь он… у него деньги…

— Адвокат? Не спорю, шансы выкрутить у него есть, и немалые. Но тут дело такое, что он гражданин Германии, а вы — американка, смекаете? Деньги-то… они конечно важны, но чужой он здесь, как ни крути. Может и не сядет… но уж в таком случае компенсацию с него слупить можно будет такую, что не на один год безбедной жизни хватит!

— Я…

— Потом решите, мисс, — прервал её полицейский, — давайте пока займёмся протоколом. Нельзя этого поганца безнаказанным оставлять. Соберитесь! Итак…

— Ничем не могу помочь, мистер Постникофф, — с профессиональным безразличием повторил адвокат, доставая золотой портсигар.

— Но восемь тысяч! — Шёпотом закричал Аркадий Валерьевич, приблизив лицо почти вплотную, — восемь! Неужели нельзя договориться с полицейским начальством, надавить на девчонку…

— Боюсь, что нет, — равнодушно ответил немолодой еврей, брезгливо морщась в глубине души. Этот… выкрест, позор еврейских родителей, откровенно ему неприятен. Если бы не кризис и милая дочурка, так неудачно вышедшая замуж, то разве подумал бы он о заработке на столь дурно пахнущем деле?

Можно понять ещё молодёжь — гормоны играют, то да сё… Сопляки прыщавые, сперма в мозги бьёт так, что думать не могут. Девушки не дают, а на бордель денег нет. Сам в этом возрасте… немолодая миссис Шпандау казалась желанной, не то что сверстницы.

Но когда пожилой, состоятельный мужчина… фу! Хочешь остренького, так иди в публичный дом, там тебе всякие… несовершеннолетние тоже есть. А так…

— … так глупо подставиться, — мелькнуло где-то в глубине. Адвокат не отдавал себе отсчёта, но презрение, которое он испытывал к клиенту, опиралось не столько на совершённое им изнасилование, сколько на глупость поступка.

— … я бы так глупо не попался.

— Вовлечение в сожительство заведомо несовершеннолетней путём шантажа, да изнасилование с отягчающими, это не то, что любят полицейские. Тем более, что вы гражданин другой страны, а девочка, как бы вы её не охарактеризовали, выглядит как типичная жертва обстоятельств.

— Жертва! — Фыркнул Постников, но промолчал, покосившись на проходящего мимо полицейского, — дайте, что ли, сигарету…

Затянувшись, он замолк, взглядом хищника в клетке глядя на входящих и выходящих в здание полиции.

— Жертва… профессиональный риск не хотите?! Раз пошла работать горничной с постельными дополнениями к профессиональным обязанностям, так будь добра… Что, не оплатил бы он потом лечение? Оплатил бы… наверное. Но она сама виновата, нечего было смотреть так дерзко! И не расскажешь ведь, что сорвался он не на невинную жертву, а на шпионку гангстеров, которой вынужден платить из собственно кармана!

Попаданец курил, в мыслях давно оправдав себя. Лайза виновата, и точка! Играть словами и выворачивать наизнанку смысл происходящего он научился в благословенные для него девяностые. Славные были времена… сколько лохов!

Потом работа чиновником, там подобные таланты востребованы. Тем более, если за спиной нет по-настоящему влиятельной родни, а друзья-братки, это всё-таки немного не то…

Он сам не заметил, как в сознании произошла профессиональная деформация. Лет пятнадцать уже, как Аркадий Валерьевич никогда не становился виноватым, всегда находя себе оправдания. Иногда и провалы случаются, вот как сейчас…

— Девушка, по-видимому, нашла общий язык с полицейскими, — чувствуя себя неуютно, дополнил свои измышления адвокат, — это вдобавок к вашему германскому гражданству. А доводить дело до суда искренне не советую. Оправдаться не сумеете, это я вам как профессионал говорю.

Постников искоса глянул на адвоката так, что привычный к угрозам и моральному давлению профессионал аж вспотел.

— Если уж судится вздумаете, то в тюрьму не попадёте, на это моих скромных талантов хватит. Но гонорар в таком случае будет существенно больше, да и залог… Поверьте, сумма в итоге выйдет куда как побольше. А репутация? Нет… заплатите, да и забудьте об этой девице, не вспоминайте даже! Сорвались… нехорошо, но у каждого такие ситуации могут случится. Но всё, всё на этом! Никакой мести… договорились?

Попаданец кивнул нехотя, мысленно херя свои планы по отношению к Лайзе. Расчленение, тазики с цементом и продажа девицы в самый грязный бордель для негров-поденщиков отметались… нехотя.

— В самом деле, нужно забыть о ней. Наверняка как минимум несколько лет за этой шлюхой будет присматривать не только полиция, но и гангстеры. Наживка… Забыть!

— Вы, юная мисс, переехали бы куда подальше, — получив свою долю за защиту, наставлял довольный детектив, — страшный это человек, уж поверьте моему опыту. Чисто койот бешеный — хитрый и злобный такой, что не приведи Господь. Лучше от таких подальше держаться.

— Спасибо, мистер Макгайвер, — неловко обняла детектива Лайза, морщась от каждого движения, — почаще бы такие, как вы и ваши парни встречались, насколько бы в мире лучше было! А насчёт подальше, тут я уже подумала. У тётушки моей подруга хорошая осталась, миссис Ловелин, вдова. В детстве в гости к ним ездили даже, во Флориду. Вот телеграмму отправила… ответ уже получила.

— Смотри, Лайза, — перешёл на ты расчувствовавшийся детектив, — подруга подругой…

— Так я о деньгах не заикнулась! Просто — попала в трудное положение, нужна официальная опека взрослого человека. Только сейчас поняла, что дурой была! С самого начала могла… нет, постеснялась помощи просить, проще по улицам бродить показалось!