Полет шершня
Шрифт:
Конечно, можно было позвонить из британского представительства, но это наверняка вызвало бы подозрения. Меж тем как в телефонном бюро женщина, которая, спотыкаясь, говорит по-шведски с датским акцентом и пришла позвонить домой, – вполне обычное дело.
Они с Дигби обговорили вероятность прослушки властями телефонного звонка. На каждом телефонном узле в Дании имелась хотя бы одна служащая в немецкой военной форме, которая этим занималась. Вряд ли прослушивались все разговоры подряд, однако международным звонкам уделялось особое внимание и уж тем паче, если звонили на военную базу. Таким образом, имелся весомый шанс, что беседа Хермии
Стокгольмский вокзал напоминал французский дворец: величественный вестибюль, кессонный потолок, люстры и канделябры. Хермия нашла переговорный зал, заняла очередь, и в свой час, указав телефон летной школы, заказала разговор с Арне Олафсеном.
Телефонистка принялась дозваниваться в Водаль, а Хермия, волнуясь, ждала. Кто знает, на месте ли он сейчас. Возможно, в полете, или у него увольнительная, или служебная командировка куда-нибудь. Более того, его могли направить на другую базу или вообще уволить из армии.
Но где бы он ни был, она отыщет его след. Возможно, придется поговорить с его командиром, спросить, куда Арне уехал. Или позвонить его родителям на Санде. И еще у нее есть телефонные номера приятелей Арне в Копенгагене. Впереди целый вечер и сколько угодно денег на телефонные разговоры.
Как странно будет после года разлуки услышать его голос! Нет, прошло уже больше года. Хермия закусила губу. Передать ему задание, конечно, важнейшее дело, но нельзя не думать о том, как он к ней относится. Может быть, уже разлюбил? Что, если он будет с ней холоден? Это разобьет ей сердце. Что и говорить, он вполне мог встретить другую девушку. В конце концов, она и сама флиртовала с Дигби! А мужчинам хранить верность гораздо труднее, чем девушкам.
Вспомнилось, как они катались на лыжах, мчались по залитому солнцем склону, в ритм раскачиваясь на лету, выдыхая белые облачка пара, хохоча от острой радости бытия. Вернутся ли эти счастливые дни?
Ее пригласили в кабину.
– Алло! – схватила она телефонную трубку:
– Кто говорит? – раздался голос Арне.
«Боже мой, я, кажется, забыла его голос!»
Низкий и теплый, он звучал так, словно Арне вот-вот разразится смехом, а выговор образованного человека, с прекрасной дикцией, которой учат военных, и совсем легким оттенком сохранившегося с детства ютландского диалекта.
Хермия заранее заготовила свою первую фразу в надежде, что это насторожит его, настроит на бдительный лад, решив прибегнуть к ласкательным именам, которыми они называли друг друга, но в первый момент не смогла выговорить ни слова.
– Алло! – в недоумении повторил он – Кто это?
Она сглотнула и с трудом произнесла:
– Привет, щеточка, это твоя черная кошка. – Хермия звала его так из-за усов, которые кололись при поцелуях, а он ее – из-за цвета волос.
Теперь настала его очередь лишиться дара речи. Наступило молчание.
– Как у тебя дела? – спросила Хермия.
– Хорошо, – наконец отозвался он. – Боже мой, неужели это и правда ты?
– Да.
– Ты в порядке?
– Да. – И внезапно оказалось невмочь обмениваться дурацкими фразами. – Ты меня еще любишь?
Арне ответил не сразу, и Хермия испугалась, что его чувства переменились.
«Он не бухнет мне это прямо, – подумала она, – будет ходить кругами,
тянуть резину, скажет: нам надо пересмотреть свои отношения, ведь прошло столько времени, – но я сразу пойму…»– Я люблю тебя, – сказал он.
– Правда?
– Даже больше, чем раньше. Скучаю невыносимо.
Хермия закрыла глаза. Голова шла кругом, и она прислонилась к стене.
– Я так рад, что ты жива, – говорил он. – Я так счастлив, что ты позвонила!
– И я тебя очень люблю, – выговорила она.
– Что происходит? Где ты? Откуда ты звонишь?
– Я тут, неподалеку. – Она взяла себя в руки.
Арне заметил, что Хермия осторожна.
– Отлично, я все понял.
– Ты помнишь наш замок? – произнесла она заготовленную фразу. В Дании замков много, но особенным для них был только один.
– Наши развалины? Конечно! Как я могу забыть?
– Давай там встретимся?
– А как ты туда… ну, не важно. Ты серьезно?
– Да.
– Это далеко.
– Дело очень важное.
– Да я куда угодно, лишь бы тебя увидеть. Погоди, дай подумать. Вот что, я попрошу увольнительную, а если не дадут, просто уйду в самоволку…
– Ни в коем случае! – Не хватало еще, чтобы его разыскивала военная полиция. – Когда у тебя следующий выходной?
– В субботу.
Телефонистка вклинилась напомнить, что у них всего десять секунд.
– Я буду там в субботу, – торопливо проговорила Хермия, – надеюсь, что буду. Если ты не сможешь, буду приходить туда каждый день, пока смогу…
– Я тоже.
– Береги себя. Я тебя люблю.
– Я тебя люблю…
Разговор прервали.
Хермия продолжала прижимать трубку к уху, будто в ней еще звучало эхо голоса Арне. Потом телефонистка спросила, не хочет ли она сделать еще звонок. Хермия поблагодарила и повесила трубку.
Расплатившись у стойки, пьяная от счастья, она вышла на улицу, постояла на вокзальном перроне под высокой округлой кровлей, в толпе спешащих в разные стороны людей.
«Он еще меня любит… Через два дня мы увидимся…»
Кто-то на бегу налетел на нее. Хермия развернулась, зашла в кафе и плюхнулась там на стул.
«Через два дня…»
Замок, о развалинах которого они говорили, звался «Хаммерсхус»; ради него туристы ездили на принадлежащий Дании остров Борнхольм в Балтийском море. В 1939 году Хермия и Арне провели там неделю, выдавая себя за мужа и жену, и однажды теплым вечером на закате занимались в руинах любовью. Арне добираться туда паромом от Копенгагена, на что уйдет семь или восемь часов, либо же лететь из Каструпа – тогда это займет всего час. От побережья Дании до острова сто шестьдесят километров, но до южного берега Швеции оттуда – всего тридцать. Чтобы попасть туда нелегально, придется нанять рыбачью лодку.
«Я-то ладно. Ужасно, что навлекаю опасность на Арне. Ему предстоит не свидание, а тайная встреча с агентом британской разведки. Я ведь попрошу его шпионить. Если поймают, ему грозит смерть».
Глава 10
На второй день после ареста Харальд приехал домой.
Хейс позволил ему провести в школе столько времени, чтобы он успел сдать последний экзамен и получить документ об окончании школы. Только на церемонию выпуска, до которой еще неделя, его не допустят. Главное, что место в университете от него не ушло. Будет изучать физику под руководством Нильса Бора – если, конечно, доживет.