Полигон смерти

Я с автоматом наперевес влетел в комнату — как в омут бросился, даже толком испугаться не успел.

Шаляпин трепал здоровенного детину, мёртвой хваткой вцепившись в левое предплечье. В левой руке детина держал автомат, а правой шарил по поясу. Там у него был длинный нож в чехле, вроде рядом, на виду, но от боли в прокушенной руке детина был не в себе и никак не мог нащупать наборную рукоять.

За его спиной маячил кряжистый старик с автоматом. Оружие старик держал по-разбойничьи, на весу, не упирая приклад в плечо и перебегая справа налево, безуспешно пытался прицелиться в Шаляпина, которого закрывал габаритный детина.

Не знаю, наверное, так только в кино бывает, но я без раздумий, чётко и не спеша, как на тренировке, упёр приклад в плечо, вывел автомат в горизонт и одной очередью уложил обоих.

Очередь прошла в десяти сантиметров поверх мохнатой башки Шаляпина — наш яростный боец выпустил вражье предплечье, присел, прижав уши и громко чихнул. Наверно, хорошо нюхнул пороха.

Тут в комнату влетел Иван, уже вооружённый автоматом, бегло оценил обстановку и недрогнувшей рукой воздал умирающим на полу врагам по «контролю».

— Перезаряжайся, я гляну. — Иван кивнул на стол и побежал смотреть другие помещения.

На столе лежали несколько снаряженных магазинов и вскрытый цинк с патронами. Я поменял магазин, ещё три распихал по карманам и побежал на выход — Иван позвал.

Да, в этой квартире живых не осталось, но над нашими головами слышалась характерная возня: такое ощущение, что кто-то там вскочил и экстренно «подрывается» по тревоге, опрокидывая стулья и расшвыривая мешающие вещи.

От первой очереди до топота наверху прошло едва ли более минуты, это я рассказываю долго, а на деле всё получилось в считанные мгновения.

Мы с Иваном рассредоточились на площадке, он в левом углу, я в правом, присели на колено и изготовились для стрельбы по лестничному маршу. Никаких команд, никакой суеты и нервотрёпки, как-то всё получилось само собой, слаженно и быстро, словно мы давно и успешно трудились в одном подразделении.

У меня мелькнула мысль — а как Иван будет управляться с автоматом одной рукой? Ремень подгонять некогда, а на весу это очень непросто…

Ничего, справился: ствол в пол, приклад в плечо, передёрнул, упор локтем на правое колено, готов к бою.

Денис так и лежал в дальнем левом углу, прикрыв голову руками. Иван молча показал в его сторону и качнул стволом обозначая угол. Всё понятно, работаем строго выше горизонта, параллельно полу не опускаем, чтобы рикошетом не задело мальчишку.

Тихо приоткрылась дверь аптеки, показалась «родственница» Иры.

В это время наверху тоже кто-то распахнул дверь, настежь, гулко ударив в стену.

Женщина увидела трупы в дверном проёме, увидела нас, изготовившихся к бою в разных углах, и, округлив глаза, истошно заорала:

— Убили!!! Они всех убили!!!

На лестнице забухали шаги, спустя пару секунд на площадку между этажами буквально скатились трое с автоматами, с заспанными лицами, всколоченные и слегка очумевшие со сна.

— Та-та-та! Та-та-та! Та-та-та! — слаженно выдали из обоих углов наши автоматы, прошивая не успевшую толком проснуться троицу смертоносным металлом.

Рывок, контроль, ещё контроль…

Всё, на лестнице тихо, нет движения.

По лестнице медленно сползают трупы, воняет порохом и кровью, внизу звенят гильзы, перекатываясь и подпрыгивая по недавно отмытому метлаху.

Шаляпин присел у выхода, часто дышит, высунув розовый язык. Вроде бы цел, но, похоже, ему очень хочется на воздух.

— Убии-лии!!! А-а-а-а!!!

— Заткнись, тварь!

— А-а-а-а!!!

— Заряжаю! — Я сдал назад и присел сменить магазин.

— Давай, держу!

Пока я перезаряжал, Иван держал площадку под прицелом. Затем я забежал на площадку, перешагивая через сползающие по лестнице трупы, и недолго «держал» второй этаж, пока Иван, тихо матерясь под истошные вопли «аптекарши» и скрежеща стволом по метлаху пола, менял магазин.

— Убии-лии!!!

— Да заткнись, ты, гадина! — Иван, осерчав, сильно ударил женщину прикладом в живот.

Она упала на пол, скрючилась, поджав ноги к животу, и испуганно притихла.

— Денис, держи… — Иван подозвал ошалевшего от выстрелов Дениса, вручил ему пистолет и показал на аптекаршу: — Если попробует удрать, убей её.

— Убить?

— Да.

— Но…

— Просто делай, что я сказал. Ты понял?

— Да.

Лицо у мальчишки бледное, перекошенное от страха и наплыва эмоций, но он послушно прицелился в корчившуюся на полу аптекаршу и ломающимся голосом предупредил:

— Не дергайся! Я умею стрелять, батя научил…

Мы с Иваном поднялись наверх, бегло осмотрели квартиру с распахнутой дверью.

Пусто.

Постояли немного на площадке второго этажа, послушали: вроде бы тихо, никто не спешит на помощь, не любопытствует, что здесь за стрельба на лестнице.

— Интересно, а где все жильцы? — тихо пробормотал Иван.

Да, очень интересно…

Спустились вниз, Иван без злобы, спокойно спросил у женщины:

— Где жильцы?

— Не знаю. — Женщина закрыла лицо руками и принялась отчаянно мотать головой. — Ничего не знаю!

— Погоди-ка… — Я увидел на лестнице кольцо с ключами и подобрал его.

Ключей было много, все с дублями, а кольцо, судя по всему, делали наспех, не так давно, из первого попавшегося под руку провода. Думаю, оно выпало у одного из тех, кто сейчас остывал на лестнице.

Я вспомнил, как Шаляпин ломился во вторую справа от входа дверь. Подошёл к этой двери и принялся подбирать ключи.

Иван ничего не спрашивал. Похоже, он уже и сам догадался, в чём дело.

Наконец я подобрал ключ и открыл дверь.

В гостиной этой квартиры была оборудована импровизированная мертвецкая. Трупы лежали на полу, вповалку, их просто стаскивали сюда и бросали как попало. Считать не пробовал — вообще, как-то сразу подкосились ноги, захотелось захлопнуть дверь и удрать отсюда как можно дальше. Еле сдержался. Но так, навскидку, было там, наверное, десятка три, не меньше. Сверху, как бы отдельным пластом, лежали три обнажённых девочки лет восьми-десяти, сплошь покрытые ссадинами и кровоподтёками. Не буду строить догадок, что они делали с девчонками, но очевидно, что убили их после всех, в последнюю очередь.