Политическая наука №1 / 2017. Массовое политическое сознание

На данном этапе развития «нового подхода» мы не изучали всю сеть, которую можно построить на основе ответов на все вопросы некой анкеты. Описанное выше сетевое представление данных опроса использовалось для изучения локальных свойств отдельных узлов сети. Изучались все значимые связи некого узла и характеристики этой совокупности связей (например, центральность). В двух упомянутых выше статьях объектами изучения были ответы респондентов на вопросы о степени доверия к четырем институтам: к президенту, правительству, Федеральному собранию и милиции (полиции). Респонденты могли выбрать один из вариантов ответа: «Полностью доверяю», «Скорее доверяю», «Скорее не доверяю», «Совсем не доверяю». Вопросы о доверии этим институтам задавались в разные годы. В описываемом исследовании сравнивались данные 1998, 2001 и 2015 гг. В качестве меры центральности использовалась доля высоких по абсолютному значению связей во всей совокупности рассматриваемых связей. Сопоставлялись центральности (и другие характеристики) для разных вариантов ответа, разных институтов и разных годов. Этот весьма поверхностный анализ дал немало важных результатов, часть из которых будет представлена ниже.

Рис. 8.

Профили центральностей (долей больших по абсолютной величине остатков) для семи властных институтов в разные годы для трех исследований, образованные четырьмя вариантами ответов

Примечание: ПД – «Полностью доверяю», СД – «Скорее доверяю», СНД – «Скорее не доверяю», НД – «Совсем не доверяю». Не представлены профили центральностей для президента (приводятся ниже), правоохранительных органов 1998 г. и правительства 2015 г. (причина будет объяснена ниже).

Все приведенные на диаграмме профили (рис. 8) объединяет общая форма – единство максимумов и минимумов. Смысл данного единства становится ясен из социологической интерпретации центральности в сети, сконструированной указанным выше способом. Каждому узлу сети соответствует некоторое подмножество выборки респондентов, выбравших определенный ответ на вопрос, соответствующий этому узлу. Чем выше центральность узла и соответственно доля больших по абсолютной величине остатков, тем больше других переменных описывают это подмножество респондентов с высокой степенью статистической достоверности. Учитывая это соображение и возвращаясь к профилям на рис. 8, мы можем утверждать, что группы респондентов, выбирающих варианты ответов «Скорее доверяю» или «Совсем не доверяю», характеризуются более богатыми и контрастными «социальными портретами», чем группы респондентов, выбирающих два оставшихся ответа. В исследовании объяснялось, почему это свойственно нормальному состоянию общественного мнения в демократической стране.

Рис. 9.

Профили центральностей (долей больших по абсолютной величине остатков) по данным трех исследований о доверии президенту

В случае с доверием президенту (рис. 9) мы видим уникальную метаморфозу формы профиля между двумя временными точками – 1998 и 2015 гг. Профиль срединной точки (2001) сглажен и соответствует переходному состоянию. Ни одна из групп респондентов, какой бы ответ она ни выбирала, не имеет отчетливого социального лица, что свойственно переходным хаотическим процессам. В исследовании объяснялось, почему профиль центральностей в 2015 г. соответствует аномальному состоянию общественного мнения. Любопытно также, что сопоставление двух приведенных выше диаграмм позволяет предположить, что внешнее политическое воздействие на общественное мнение приводит к его аномальному состоянию в локальных зонах и не обязательно поражает всю сферу общественного мнения (если оно однажды сформировалось).

Когда мы строим сеть описанным способом, бессмысленно рассматривать зависимость между узлами сети, которым соответствуют два разных ответа на один и тот же вопрос: их большая отрицательная зависимость обусловлена конструкцией вопроса, а именно необходимостью выбирать единственный ответ из заданного списка. Но мы можем рассматривать структурную близость (обобщение структурной эквивалентности) двух таких узлов. Мы оцениваем структурную близость двух узлов сети как высокую, если они сходным (не обязательно тождественным) образом связаны с остальными узлами. В описываемом исследовании эта идея была реализована следующим образом. При сопоставлении группы узлов сети, образованных полным набором ответов на вопрос о доверии, скажем, президенту (таких узлов в группе 4), рассматривались (почти) все статистически значимые зависимости с другими вопросами анкеты. Для каждого из четырех ответов строились вектора значений величин A_xy одинаковой длины, где x соответствует одному из ответов на вопрос о доверии, а y – произвольному ответу на другой вопрос анкеты, находящийся в значимой сопряженности с этим вопросом. Эти вектора назывались «векторами остатков».

В нашем исследовании структурная близость индицировалась обычным линейным коэффициентом корреляции между векторами остатков четырех ответов на вопрос о степени доверия (например, к президенту). Общепринятая практика состоит в том, что, оповещая о результатах своих опросов, социологи складывают частоты «смежных» ответов – например, «полностью доверяю» и «скорее доверяю», утверждая затем, что президенту в целом доверяют столько-то (сумма двух частот) процентов респондентов. При определенных условиях этот ход вполне правомерен. Лет 60–70 назад его обосновывали бы следующим образом. Мы предполагаем, что существует некоторая латентная, недоступная нам при непосредственном наблюдении, непрерывная шкала степени доверия (кого-либо чему-либо или кому-либо). В социологическом опросе мы огрубляем эту шкалу, разбивая ее на несколько (в нашем случае четыре) смежных интервалов – от «полностью доверяю» (крайний правый интервал) до «совсем не доверяю» (крайний левый интервал). Важно, что вся эта шкала (и интервалы на ней) объединены единым смыслом, т.е. трактовкой доверия / недоверия. При социологическом опросе в эти интервалы попадают конкретные респонденты, среди которых очень непохожие личности, отличающиеся друг от друга самыми разнообразными качествами, которые фиксируются в том числе и анкетой. Тем не менее это разнообразие существенно меньше, чем разнообразие всех респондентов в выборке. Поэтому мы можем описать социальный портрет типичного респондента, попавшего в некий интервал шкалы (к примеру, «скорее доверяющего»). В нашем случае этот портрет задан совокупностью вершин в построенной нами сети, обладающих высоким значением остатков A_xy. Понятно, что социальные портреты «полностью доверяющих» и «скорее доверяющих» будут не тождественны, но близки. А портреты «полностью доверяющих» и «совсем не доверяющих» будут далеки, т.е. совсем не похожи.

Если вернуться к векторам остатков, то сходство / различие социальных портретов представителей четырех интервалов на непрерывной шкале доверия / недоверия будет выражаться коэффициентами корреляции между векторами остатков. Если описанные предположения верны, то матрица этих коэффициентов может выглядеть примерно так (см. табл. 3 и рис. 10).

Таблица 3

Искусственный пример матрицы линейных корреляций между векторами остатков четырех вариантов ответов на вопрос о доверии произвольному властному институту

Предполагается, что все корреляции статистически значимы, но в разной степени. На рисунке это отражено толщиной линий: сплошные линии соответствуют положительным зависимостям, пунктирные – отрицательным.

Рис. 10.

Граф, соответствующий искусственному примеру взаимосвязей между векторами остатков для четырех ответов на вопрос о доверии

Приведенный выше идеальный портрет структуры зависимостей можно сравнить с составленным для доверия президенту, по данным 1998 г. (рис. 11), на котором малозначимые корреляции не видны.

Как видим, реальная диаграмма похожа на «идеальную» за двумя исключениями. Первое незначительно: отрицательная связь для ответов «скорее доверяю» и «скорее не доверяю» стала статистически более значимой. Второе существеннее: связь между векторами остатков ответов «скорее не доверяю» и «совсем не доверяю» потеряла статистическую значимость. В статье приводится одно из объяснений этого факта.

Рис. 11.

Граф взаимосвязей между векторами остатков для четырех ответов на вопрос о доверии президенту, по данным опроса 1998 г.

Теперь рассмотрим картину с данными 2015 г. (рис. 12).

Здесь мы фактически имеем два совершенно разных портрета «полностью доверяющих» и «скорее доверяющих», и оба они не похожи на портреты «скорее не доверяющих» и «совсем не доверяющих». Революция в структуре доверия президентам в промежутке между 1998 и 2015 гг. становится еще более очевидной, когда переходишь к изучению самих портретов, а не структурных соотношений между ними [Сатаров, 2016 b]. Содержательный анализ подтверждает вывод, который можно было сделать на основании последней диаграммы: частоты выбора ответов «полностью доверяю» и «скорее доверяю» нельзя суммировать не только потому, что в данном случае не работает модель смежных интервалов на непрерывной шкале доверия, но и в силу принципиального различия смыслов, вкладываемых респондентами в эти два ответа.

Рис. 12.

Граф взаимосвязей между векторами остатков для четырех ответов на вопрос о доверии президенту по данным опроса 2015 г.

4. Заключение

Три рассмотренных примера применения нового подхода к данным массовых опросов были подобраны так, чтобы они различались и по тематике, и по технике анализа. Во всех трех случаях получены новые результаты, выходящие за рамки традиционной задачи – узнать, что думают люди, и каково содержание общественного мнения. Акцент переносится на решение другой задачи: понять, как устроено общественное мнение и почему оно устроено именно так. Такое смещение неслучайно, оно вызвано тем, что мы очень мало знаем об устройстве общественного мнения. Это не значит, что первый тип вопросов неактуален или что новыми методами нельзя найти ответы на традиционные вопросы. Просто эти ответы теперь выглядят по-другому. В частности, на первом примере показано, что, переходя на структурный (сетевой) уровень анализа, мы не только определяем частоту выбора ответа, но и выявляем группы респондентов, в которых эти частоты различаются – не потому, что это разные группы (например, мужчины и женщины), а потому, что представители этих групп приписывают своим ответам разный смысл. Это сложнее, но зато вместо частоты того или иного ответа на вопрос мы получаем картину распределения респондентов, придающих этому ответу разный смысл 29 . Одновременно подтверждается то, о чем предупреждал О. Нейрат, опираясь на свою социологическую интуицию, и о чем писал П. Бурдье, анализируя ответы респондентов: частота ответа на вопрос может быть бессмысленной 30 .

29

Надо напомнить, что рассмотренный в первом примере набор смыслов, которые можно приписать одному и тому же ответу в трех разных классах респондентов, совершенно умозрителен, хотя и правдоподобен. Но довольно легко сконструировать схему социологической верификации этого умозрительного построения и подтвердить его.

30

Из этого, правда, вопреки мнению П. Бурдье, не следует, что общественного мнения не существует.