Полковник Гуров. Компиляция (сборник)

– Та-а-ак! – сказал он наконец. – Не понимаю, в чем дело, но, судя по вашему тону, с этой женщиной связано что-то нехорошее?

– Очень нехорошее, – сказал Гуров. – Так позвоните, не обманете?

– Постараюсь. Если будет о чем звонить, – сухо ответил Ямщиков. – Но тогда у меня тоже будет к вам просьба. Оставьте мне фотографию. В таких делах не стоит полагаться на память.

– Забирайте, – сказал Гуров. – Кстати, этот портрет на всех стендах висит.

Ямщиков резко дернул подбородком.

– Так это не она ли… Володю? – сдавленно произнес он.

– Это пока в тумане, Алексей Петрович, – дипломатично пояснил Гуров. – Вы, главное, будьте сейчас повнимательнее.

– Я буду очень внимателен, – задумчиво сказал Ямщиков. – Прощайте.

Он повернулся и быстро зашагал к сиреневой «девятке», припаркованной неподалеку. Гуров подождал, пока он отъедет, запомнил номер и направился к своему «Пежо». Едва он сел за руль, как зазвонил мобильник. Услышав голос генерала, Гуров слегка удивился.

– Вроде недавно расстались, – сказал он, улыбаясь. – Соскучились, товарищ генерал, или проверяете кадры?

– Тут запрос пришел, – серьезно ответил Орлов. – Из Рязани. Там на днях железнодорожная милиция сняла с товарняка гражданина. В тяжелом состоянии, без обуви… У вас Гладилин когда пропал?

– Так… Десятого, – ответил Гуров. – В ночь на одиннадцатое. А что, неужели?..

– Вот одиннадцатого вечером они его и нашли. В бессознательном состоянии. Поместили в железнодорожную больницу. Сегодня он впервые заговорил. Назвался Гладилиным Сергеем Николаевичем, сказал, что его жизни угрожает опасность. Поскольку мы его в розыск объявили, рязанские товарищи сочли нужным сразу же нас известить.

– Молодцы рязанские товарищи, – сказал Гуров. – Я немедленно еду. Крячко не вернулся?

– У меня только и дела, что следить за твоим Крячко! – проворчал генерал. – И так половину работы за вас делаю вместо того, чтобы хорошенько намылить вам шею.

– Наши шеи всегда к вашим услугам, товарищ генерал, – весело сказал Гуров.

Он был очень обрадован сообщением, и никакое генеральское ворчание не могло испортить ему настроения, тем более что было видно невооруженным глазом – Орлов и сам взволнован новостями, иначе зачем бы он стал сообщать их Гурову лично? Если Гладилин и в самом деле нашелся, то это означало, что в деле произошел кардинальный поворот и у них появился шанс получить ответ на самые больные вопросы. Только бы не случилось какой-нибудь ошибки и выдержал бы Гладилин – кто знает, насколько тяжело его состояние?

Когда он вернулся в главк, Крячко уже ждал его. Он все знал и тоже был в приподнятом настроении. Зато про свой визит в уголовку Северного округа он отозвался с пренебрежением.

– Дохлый номер, – сказал он, махнув рукой. – Настоящий «глухарь». У них таких дел накопилась добрая сотня. Половина не раскрыта. Оно и понятно, если по горячим следам на этих артистов не вышли – считай, все! Теперь если только краденый мобильник где-нибудь засветится, да и то надежда слабая.

– Ну бог с ними, – сказал Гуров. – Что выросло, то выросло. Я, признаться, и не рассчитывал, что этих двоих возьмут. Да и вряд ли их показания нам помогут. Даже если они как-то связаны с женщиной, которую мы ищем, то вряд ли это прочная связь. Скорее всего, их наняли на один раз, и больше контактов с ними не будет.

– Ты все-таки допускаешь такую возможность? – осторожно спросил Крячко. – Что этот налет не был случайностью?

– Я бы с удовольствием счел его случайностью, – сказал Гуров. – Если бы девушка, которую ограбили, не оказалась дочерью Алексея Петровича Ямщикова, троюродного брата Гладилиных.

– Да ты что?! – поразился Крячко. – Неужели это правда?

– Стар я, батюшка, врать! – усмехнулся Гуров. – Вся эта кутерьма крутится неспроста и строго вокруг определенной оси. Вот только что это за ось, я никак не могу понять. Может быть, Гладилин наконец-то нам подскажет?

– Гладилин, выходит, тоже жертва, – заключил Крячко. – Были у меня сомнения, но теперь у него, можно сказать, полноценное алиби.

– Еще нужно проверить, тот ли самый Гладилин, – остудил его пыл Гуров. – Отправлю-ка я в Рязань Жмырина – пусть проветрится. Ему сейчас не помешает.

– Да, он говорил, что с удовольствием бы сейчас куда-нибудь закатился на недельку, – сказал Крячко. – В Москве ему везде чудятся адвокаты.

– Неделька ему не обломится, а пара дней гарантирована, – сказал Гуров. – Соединит полезное с приятным. Кстати, он не звонил? Меня очень интересует личность этой несчастной женщины, дизайнера по ландшафтам. Надеюсь, Жмырину удастся откопать что-нибудь полезное.

Жмырин появился через час, деловитый и довольный. Оказалось, что он уже успел пообедать.

– Я после всей этой нервотрепки четыре кило потерял, – объяснил он. – Теперь добираю. Пока не наберу – все время голодный. А вы еще не обедали?

– Мы работаем, – гордо сказал Крячко.

– Война войной, а обед по расписанию, – назидательно заметил Жмырин. – Я свое дело сделал. Побывал в этой ландшафтной конторе. Ну и морока, доложу я вам! Простой человек, сами понимаете, свои шесть соток благоустраивать никому не доверит. Значит, туда кто идет? У кого в кармане лишние баксы шевелятся. Ясное дело, и те, кто поляны с лужайками облагораживает, тоже жизнью не обижены. Бабы французскими духами пахнут, мужики в итальянских ботинках… Ноутбуки у всех, мобилы с наворотами…

– В общем, взыграл тут в тебе пролетарский гнев, Жмырин, – подхватил Крячко. – И ты кого-то из этих перевертышей арестовал. Я угадал? Заковал в наручники…

– Типун тебе на язык! – сказал помрачневший Жмырин. – Я даже не послал никого. Разговаривал – через каждое слово «пожалуйста» да «будьте любезны», – чуть не стошнило. А что толку? Ну, убили у них бабу. Начальница говорит – мы сотрудникам доверяем, даем свободу действий. Если есть возможность, они сами ищут заказчика где только возможно, при необходимости дают консультации. Потом уже заключают контракт. Этой, Изотовой, якобы накануне смерти позвонили на работу, попросили посмотреть участок где-то на Калужском шоссе. Предложили встретиться на следующий день. Изотова ушла на встречу, и больше ее уже никто не видел.

– И это все? – нахмурился Гуров. – Неужели никаких комментариев относительно ее смерти среди сотрудников не было?

– Почему не было? – сказал Жмырин. – Наверняка были. Только со мной никто больно-то не делился этими комментариями. Говорю же, народец там непростой, себе на уме. Говорят, Изотова была дельным работником, идей у нее много было, заказчиков хоть отбавляй, в общем, хоть на Доску почета вешай. С коллегами отношения в основном хорошие. В личной жизни ей, правда, не так везло. Все-таки бабе за тридцать, а ни семьи, ни детей… Был у нее, правда, любовник, но там, говорят, ей ничего не светило – мужик тот семейный и семью бросать не собирался. Она виду не подавала, но такое положение ее, конечно, мало устраивало. Это тамошние бабы между собой так говорят – не знаю уж, правда или нет. Может, просто злословят, как это у баб принято.

– Что ты все – бабы да бабы! – с досадой сказал Гуров. – Мы все-таки не на полевом стане, подполковник Жмырин! Хоть бы раз для разнообразия «женщины» сказал.

– Обязательно скажу, – невозмутимо пообещал Жмырин. – Только бабы – они бабы и есть, как ты их ни называй.

– Ладно, хватит о бабах, – поморщился Гуров. – Давай о мужиках поговорим. Этот самый любовник – кто такой? Выяснить не удалось?

– Ну как сказать, – пожал плечами Жмырин. – Изотова свою связь не слишком афишировала. Однако пару раз ее с этим мужчиной видели. Высокий такой, говорят, представительный… Кто по профессии и откуда – никто не знает, а вот как его зовут, одна ба… женщина в конторе знает. Она слышала, как Изотова с ним разговаривала – он ее то ли после работы встречал, то ли прямо в контору заходил.