Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
– А еще говорят, – перешла на полушепот тетя Вера, – Тыркин – это всего лишь ширма, а правят районом бандитские главари. В городе не осталось куска земли, чтобы они его себе не заграбастали. Бывало даже такое, что в центре людям поджигали дома, если те отказывались продавать бандитам за бесценок. А потом на пожарище ставили кафе или магазин. И жаловаться на них – бесполезно. В область вообще смысла нет обращаться. Ну а если в Москву кто-то пишет, то сюда же все эти письма и возвращаются…
Когда приятели уже закончили завтракать, телефон Гурова разразился трелью, характерной для новых входящих. Это был адвокат Загоров. Виталий сообщил, что только что разговаривал с хорошим знакомым опером из Ореховского РОВД. Как рассказал его собеседник, на окраине Орехова под утро случайные
– Похоже, взялись «братки» за дело серьезно – и своих ликвидируют, и, мне так думается, не своих, то есть меня могут «утилизировать»… – огорченно добавил Загоров.
– Да нет, теперь уже эти опасения напрасны… – возра-зил Лев и вкратце рассказал о событиях минувшей ночи.
Воспрянувший духом адвокат сообщил, что материалы по жертвам маньяка он искал, но с самого начала столкнулся с тем, что данная информация отчего-то засекречена. Единственное, что ему удалось узнать, – все четыре женщины оказались носительницами ВИЧ – вируса иммунодефицита человека. Случайное это совпадение или маньяк специально выбирал женщин, зараженных вирусом, выяснить так и не удалось.
Едва Гуров, закончив разговор с Загоровым, нажал на кнопку отбоя, его телефон тут же запиликал мелодию из «Строгого капрала». Генерал Орлов, поздоровавшись, поинтересовался ходом работы оперов по Кубышному. Известие о том, что Андрей на свободе и что они с Еленой уже покинули Горбылево, Петра повергло в изумление.
– Тьфу ты, заморочка! – сокрушенно резюмировал он. – А мне под утро пришла эсэмэска с ее телефона: «Мы едем в Оренбург». Читаю и понять не могу – зачем это, к чему это, при чем тут Оренбург?! А оно вон чего! Я пробовал с ней созвониться, но ее телефон оказался отключенным. Ну, теперь понятно… А у вас что?..
– Как это – что? Будем искать настоящего маньяка. Это уже вопрос нашего профессионального престижа! На местных надежды мало. Если судить по начальнику здешнего райотдела, то – трындец всему. Чисто формальная фигура для получения зарплаты. Скорее всего, лежит под бандитами и пикнуть против них не смеет. Вот, сегодня у нас в планах встреча с опером, который занимался убийствами женщин. Потом школы думаем посетить, эти питомники будущих мафиозо, поищем шофера «КрАЗа»… Ну а там видно будет.
Помимо всего прочего Лев рассказал о разговоре с адвокатом Загоровым. Орлова информация о странных предпочтениях убийцы очень заинтересовала. Он пообещал «напрячь» информотдел на предмет изыскания по всем базам данных субъектов с необычными извращенческими наклонностями. Заканчивая разговор, Гуров с нотками иронии как бы невзначай осведомился:
– Ну теперь-то, надеюсь, ты больше уже не порываешься выбрасываться из своего кабинета?
– Гм-м-м… Да все уже, все… Как говорится, проехали! Но вам со Стасом, понятное дело, – огромнейшее спасибо. Приедете – отметим на всю ивановскую…
Во время разговора Гурова с Орловым звонок пришел и на телефон Станислава. Сунув свой телефон в карман, Лев с хитрецой в голосе спросил:
– Не Наташа ли звонила? А то вдруг что-то у нее опять сломалось?
– Нет, Лева, это звонил наш информотдел. Они пробили номер «гада-тринадцать».
– И кто же это?
– Сотрудник Горбылевского ГИБДД лейтенант Мухто Никита Иванович.
– Лихо! – Гуров задумчиво качнул головой. – Это уже не мелкая криминальная шушера типа Абрама или Шампура. Похоже, мы зацепили хищников достаточно крупных. Хорошо… Будем иметь в виду! Ну что, поехали к коллегам?
Когда они выехали со двора и отправились на улицу Борцов Революции, телефон Льва снова запиликал. Отдав его Стасу, он попросил:
– Громкую трансляцию включи!
Снова звонил Загоров. За последние полчаса адвокат успел связаться с ореховской
медициной в лице местного психоневролога, который считался сильным, по местным меркам, специалистом. По просьбе Виталия тот составил психологический экспресс-портрет маньяка. С точки зрения психиатрии этот человек, скорее всего, жертва насилия, пережитого в детстве. Внешне он очень общителен, остроумен, душа любой компании. Внутренне – это озлобленный мизантроп, который чувствует себя комфортно лишь тогда, когда кому-то очень плохо, особенно если это «плохо» делает он сам. Его ахиллесова пята – запредельное самомнение. Он мнит себя самым умным, можно сказать, неким непризнанным гением, эдаким «аристократом», недосягаемым для «второсортного плебса», которому позволено все, который выше всякого закона. Кроме того, по мнению врача, этот тип вполне может состоять в секте сатанистского толка и поэтому носит с собой в виде кулона или брелока какие-либо сатанистские символы или даже имеет на теле такого рода татуировки.Поблагодарив Загорова, Гуров некоторое время молчал, после чего вполголоса обронил:
– Весельчак он, значит… Ну что ж, поищем весельчака…
Войдя в здание РОВД, опера в дверях едва не столкнулись лоб в лоб с чернявым майором, который куда-то спешил как на пожар. В дежурке сидел новый состав сотрудников, и Гурову с Крячко пришлось представляться еще раз. Впрочем, о прибытии столичных оперов эти уже слышали, поэтому особого удивления не явили. На вопрос Гурова, на месте ли начальник РОВД Люмпахин, новый дежурный в звании старшего лейтенанта объявил, что сегодня утром подполковник уже успел написать заявление об отставке, областное начальство с его решением согласилось и отставку приняло. Более того, уже назначен новый начальник райотдела, каковым стал зам Люмпахина.
– А он сейчас здесь? – уточнил Станислав.
– Так вы с майором Сукновым только что разминулись в дверях – он поехал в область на утверждение.
– Поня-я-тно… А где же в данный момент сам Ефим Аркадьевич? – спросил Лев, заранее догадываясь, что с тем произошло.
– Он сразу же, как только подал в отставку, лег в первую областную клинику, – с сочувственным вздохом пояснил старлей. – У него обострилась ишемия миокарда, да и печень с поджелудочной забарахлили…
– О-о-чень жаль! – не дрогнув ни единым мускулом лица, произнес Лев в тон своему собеседнику, хотя в его глазах искрилось нечто далекое от сочувственной скорби. – А как бы нам тогда увидеть вашего сотрудника, который занимался расследованием по жертвам маньяка?
– А-а-а, так это вам нужен капитан Григоренко! – Выйдя из «аквариума» дежурки, старлей указал рукой вдоль коридора: – Вон там пятнадцатый кабинет, в самом конце. Он должен быть у себя.
Постучав в дверь с номером пятнадцать, приятели вошли внутрь и увидели рослого капитана лет тридцати с «молотовскими» усами, который разбирал на столе какие-то бумаги. Поздоровавшись и представившись, визитеры поинтересовались ходом расследования по интересующему их вопросу. Капитан, назвавшийся Владимиром, в ответ досадливо вздохнул и признался, что в этом плане особо-то похвастаться и нечем. Да, лично им самим и другими сотрудниками РОВД работа проделана немалая, но в реальности результаты, можно сказать, аховые. Найти хотя бы общие подходы к «автору» совершенных убийств пока никак не удается. В поле зрения горбылевских оперов попадалось несколько подозреваемых, но всем им удалось доказать свою непричастность.
– Володя, а можно о них подробнее? – попросил Гуров.
Кивнув, капитан рассказал о тех, кто по тем или иным причинам какое-то время считался способным совершить насилие и убийство. Первым в его поле зрения попал некий Дмитрий Буляля, дважды судимый за изнасилования. Впервые Буляля попал в заключение по «грязной» статье, еще когда служил в армии. Ему тогда было девятнадцать. Будучи в увольнении, они с приятелем, уже имевшим когда-то проблемы с законом, напали на молодую женщину, которая им встретилась в безлюдном месте. Их поймали, а потом дали разные сроки. Подбивший Булялю на насилие приятель получил меньше, поскольку был вторым и считался соучастником. А вот сам Буляля, как «паровоз», получил восемь лет усиленного режима.