Полководцы кавказских войн

Л.П. Ермолов

Турецкая караульня

Н.Н. Муравьев

Крепость ГассаН'Кала

Барон Г В. Розен

Турецкая пехота

Курды, переходящие реку Араке

Вид русского лагеря при урочище Мичик-Кале в 1845 г

Воины кавказской армии

Продавец оружия на Кавказе

Шамиль в молодости

Русский походный лагерь в горах

ко своим прозванием, а земли останутся в нашем полном распоряжении» .

Кавказский наместник применил новую тактику и в отношении «немирной» Черкесии. Здесь не только строились новые укрепления по реке Кубани и ее притокам, прежде всего Малке, но и создавались новые казачьи станицы. Ермолов впервые официально разрешил преследование на противоположной стороне Кубани, на ее левобережье, отрядов «закубанских народов», совершавших разбойные набеги на русские территории. Теперь такие набеги «вольных» черкесов для угона скота и взятия пленных на продажу в турецкое рабство или для получения за них выкупа редко оказывались безнаказанными.

Создание укрепленных линий ставило привыкшие к разбойному образу жизни горские народы в трудное экономическое положение. Им предстояло или смириться с российской властью, или лишиться зимних пастбищ и лучших полей на равнине. Поэтому «немирным» аулам приходилось делать выбор.

Казалось, что намерения российских властей были самые благородные: распространение законности и просвещения, прекращение междоусобиц и работорговли, ликвидация традиционной системы разбойных набегов, обеспечение безопасности торговли и передвижения по краю. Но Ермолов понимал, что горскую публику благородными мотивами не покоришь. «С волками жить — по-волчьи выть!» И ставка Санкт-Петербурга и кавказского наместника на силовое решение проблемы («и добро надо делать насилием») была единственно верной.

После создания русских крепостей на Сунже пришел черед Кавказских гор. От Сунженской линии через вековые леса стали прорубаться просеки, по которым ермоловские отряды ходили военными экспедициями против «немирных» областей и аулов Чечни. Непокорных горцев генерал Ермолов карал жестоко, по законам военного времени — «немирные» аулы подвергались разгрому, а их жители переселялись с гор на равнинные земли. С аулов, жители которых были уличены в разбойных набегах, брали штраф, как правило, частью стад, которые входили в состав довольствия кавказских войск.

По восточным обычаям, которые имели вековые корни, царский наместник на Кавказе приказывал брать заложников из семей местной знати — аманатов, которые своей жизнью гарантировали покорность своих соплеменников. Аманаты во многих

случаях безбедно проживали в далеком от гор городе Астрахани.

Ермолов с первых своих шагов полностью отверг политику своих предшественников, которые пытались всячески задабривать горцев и их правителей в обмен на покой в горах. В этом отношении показателен такой случай. Когда генерал-наместник узнал, что чеченцы захватили в плен полковника Шевцова (его отряд действовал у Ханкальского ущелья) и потребовали за него огромный денежный выкуп в «восемнадцать телег серебра», он приказал немедленно арестовать старейшин окрестных горских аулов¹! При этом Ермоловым было объявлено, что после назначенной срока все они будут повешены, если полковник Шевцов не будет возвращен. Пленный без всяких торгов по такому случаю был отпущен на свободу. Чем не пример для нас сегодня!

ПОСЛЕ ЧЕЧНИ — ГОРНЫЙ ДАГЕСТАН

Не прекращая военных действий в Чечне, генерал А.П. Ермолов начал проводить политику силового давления и в соседнем Дагестане. Перенос укрепленной линии с Терека на Сунжу консолидировал враждебно настроенных к России горцев — они xd-рошо поняли тактику кавказского наместника.

А тот доносил Императору Александру I:

«В Дагестане возобновляются беспокойства и утесняемы хранящие нам верность... Защита (интересов России. — А. Ш.) состоит не в бесславном рассеянии и наказании мятежников, ибо они вновь появляются после, но необходимо между ними пребь»-' вание войск, и сей есть один-единственный способ усмирить несколько народ дагестанский». ^v,/

Зимой 1818—1819 годов против российского владычества выступило большинство дагестанских правителей. Первоначально они объединились на борьбу с войском властного генерала А. Пестеля, любившего подкреплять свои распоряжения угрозой: «А то прикажу повесить!» Однако «возмущение» в еще недавно спокойном Дагестане оказалось более серьезным, чем казалось на первый взгляд.

В восстании в Дагестане, опираясь на поддержку Персии, приняли участие местные владельцы — Ахмед-хан Аварский, Сурхай-хан Казикумыкский, Абдул-бек Эрсинский (Эрсойский), аулы

АЛЕКСЕЙ ПЕТРОВИЧ ЕРМОЛОВ

^_I-Ш-.

Мехтулинского, Каракайдагского, Табасаранского владений и вольное Акушинское общество (область Акуша). Образование такого ханско-бекского союза против ермоловской политики было не случайным. Царский наместник последовательно занимался ликвидацией владений феодальной знати как в Закавказье, так и на Северном Кавказе.

Была и еще одна веская причина образования такого анти-российского союза в горах Дагестана. Вскоре, после введения запрета на набеги (а это был один из главных источников доходов «немирных» горцев), стало очевидным довольно определенное отношение «вольной» части населения горного края к подобной политике российской администрации.

Теперь над теми феодальными образованиями, которые приняли российское подданство — Тарковским шамхалством, Каракай-дагским умцием и рядом других, нависла военная угроза со стороны мятежных соседей.

Ермолов, поняв всю опасность событий в Дагестане, послал на помощь верным Тоссии горским правителям русские воинские отряды.

Главнокомандующий приказывает генералу Пестелю, как старшему военачальнику в Дагестане, провести в его Нагорной части первую военную экспедицию. Тот, видимо, не понял всей сложности возложенной на него боевой задачи и взял с собой всего два неполных пехотных батальона и небольшой отряд местных конных милиционеров и выступил в поход.

Взяв Центр Каракайдагского ханства селение (городок) Башли, отряд генерала Пестеля неожиданно оказался окруженным превосходящими силами горцев. Русские на узких улочках городка не смогли развернуть свои орудия. Положение спас своими умелыми и храбрыми действиями полковник Мищенко. Экспедиционный отряд с трудом пробился из окружения и отступил к Дербенту, понеся при этом немалые потери убитыми и ранеными: 12 офицеров и около 500 нижних чинов.

Известие об этой победе всколыхнуло Нагорный Д агестан. Победу при селении Башли праздновали даже в Персии. В столице Южного Азербайджана городе Тавризе наследный принц Аббас-мирза устроил по такому поводу большой пир и пальбу из пушек.

Однако на том военные успехи мятежных дагестанских владельцев и закончились. Встревоженный Ермолов во главе одного из отрядов нанес поражение Ахмед-хану Аварскому, которому

пришлось бежать из собственных владений. Затем наш генерал от инфантерии наносит поражение и хану Мехтули, имея под командованием лишь пять батальонов пехоты, 300 казаков и 14 орудий. В 1818 году самостоятельность Мехтулинского ханства ликвидируется, а резиденция местного хана в Дженгутае и Малом Джен-гутае разоряется.