Полководцы Первой Мировой. Русская армия в лицах

В начале 1914 года в возрасте 67 лет умер варшавский генерал-губернатор и командующий войсками Варшавского военного округа генерал-адъютант генерал от кавалерии Г. А. Скалон. Преемником его стал генерал от кавалерии Я. Г. Жилинский, который к этому времени утратил симпатии со стороны как военного министра В. А. Сухомлинова, так и царя Николая II и имевший в войсках за свою худобу и высокий рост прозвище «Живой труп». Вместо Якова Григорьевича начальником Генерального штаба был назначен начальник императорской Военной академии генерал Н. Н. Янушкевич.

Заметим, что за шесть последних предвоенных лет на посту начальника Генерального штаба России промелькнуло шесть лиц. Наиболее длительный срок на этом важном посту находился генерал Жилинский. Вместе с тем его трехгодичный срок не идет ни в какое сравнение с пребыванием в соответствующей должности лиц в Германии: старый Мольтке занимал этот пост 31 год, Шлиффен – 14 лет, наконец «молодой» Мольтке (племянник старого фельдмаршала) – 9 лет. Но в России, границы которой соприкасались с гораздо большим числом соседей и которая поэтому жила в военном отношении более сложной жизнью, не считались с необходимостью следовать этому примеру. Происходило это отчасти потому, что на начальника Генерального штаба в императорской России смотрели в верхах не как на человека, непосредственно отвечающего за безопасность страны, а скорее как на парадного генерала, едва ли не главную обязанность которого составляло присутствие в свите царя на всех многочисленных празднествах и войсковых смотрах. При такой позиции продолжительному пребыванию одного и того же лица в упомянутой должности не придавалось особого значения, и генералы на посту начальника Генерального штаба менялись без опасений.

Не прошло и месяца после вступления генерала Жилинского в новую должность, как ему пришлось принять участие в стратегической игре, проходившей в Киеве с 20 по 24 апреля 1914 года под руководством военного министра В. А. Сухомлинова. В основание ее были положены действия русской армии в случае войны с Австро-Венгрией. На игру были привлечены те генералы, которые предназначались к занятию должностей командующих фронтами, армиями и начальников соответствующих штабов. Генерал Жилинский на этой игре выступал в роли командующего войсками Северо-Западного фронта. Начальником штаба у него был генерал В. А. Орановский, 1-й армией командовал генерал П. К. Ренненкампф, а 2-й – генерал К. А. Траунбенберг.

В ходе этой стратегической военной игры Я. Г. Жилинский, как командующий фронтом, повел себя достаточно авантюрно. Он перешел в решительное наступление всеми имеющимися силами одновременно, не ожидая развертывания остальных сил фронта и резервов на среднем Немане. Посредник из отдела генерал-квартирмейстера Генерального штаба напомнил командующему фронтом о том, что по легенде игры на это время у немцев огромный перевес в силах в этом районе. Но генерал Жилинский на это даже не отреагировал. Под одобряющее кивание головой Сухомлиновым он двинул свои войска громить «паршивых пруссаков» и «молодецким ударом» нанес им поражение… но только на бумаге. Оперативные расчеты не делались, а по завершении игры детальный разбор действий должностных лиц не проводился. Сухомлинов в своем докладе царю отделался лишь фактическим изложением событий, без принципиальных оценок и выводов.

И вот наступило лето 1914 года, началась Первая мировая война. В командование Северо-Западным фронтом, согласно стратегическому плану, вступил генерал-губернатор и командующий войсками Варшавского военного округа генерал от кавалерии Я. Г. Жилинский. По его приказу войска 1-й и 2-й армий двинулись вперед…

Яков Григорьевич неплохо знал обоих командующих армиями.

С Александром Васильевичем Самсоновым он познакомился еще во время учебы в Николаевском кавалерийском училище. Жилинский был тогда молодым удальцом и лучшим в училище воспитанником. Самсонов, обучавшийся на младшем курсе, был его другом и подзащитным. Александр хотел в своих поступках, действиях, сноровке походить на куратора, а при возможности и обойти его в очном споре. Однажды перед выводом в летний лагерь в Красное Село на берег Дудергофского озера Жилинский предложил Самсонову участвовать в «карусели» (так назывались конные состязания в манеже). Обойти вахмистра юнкеру не удалось, скакал без особого блеска, несколько тяжеловато, но храбро, чем заслужил похвалу.

После выпуска из училища Яков Григорьевич постоянно держал в поле зрения служебный рост своего воспитанника. Ему было известно, что Александр Васильевич сразу же после выпуска из училища оказался на Русско-турецкой войне. Позже они встречались во время обучения в академии Генерального штаба. С восторгом вспоминали забавные истории из жизни училища. Потом их пути вновь разошлись. Встретились через одиннадцать лет на Русско-японской войне. Об Александре Васильевиче, командовавшем 9-й Восточно-Сибирской дивизией, гремела слава. За успешное обеспечение отхода Маньчжурской армии он был награжден орденом Св. Георгия 4-й степени. После Русско-японской войны Александр Васильевич стал начальником штаба Варшавского военного округа. В это время воспитанник обошел по служебной лестнице своего учителя, который командовал дивизией в этом же округе. В 1907 году генерал Самсонов убыл в другой округ, но через семь лет они встретились вновь. Теперь их роли поменялись. Туркестанский генерал-губернатор, командующий войсками Туркестанского военного округа и войсковой атаман Семиреченского казачьего войска генерал от кавалерии Самсонов, приняв 2-ю армию, опять вошел в непосредственное подчинение генерала от кавалерии Якова Григорьевича Жилинского.

Генерал от кавалерии Павел Карлович Ренненкампф, командующий 1-й армией, был на год младше Жилинского. Яков Григорьевич помнил его по академии Генерального штаба, по службе в Варшавском военном округе, по Русско-японской войне, в которую Павел Карлович вступил овеянный легендами Китайского похода, имея два офицерских ордена Св. Георгия – 4-й и 3-й степеней. В то же время он помнил, что в боях с японцами генерал Ренненкампф не проявил качеств, необходимых военачальникам. Зато в силе духа ему отказать было невозможно. Он лично, с маузером в руке, водил войска в атаку. В 1906 году, при отсутствии сильного противника, Павел Карлович вновь заставил говорить о себе всю Россию, стремительно подавив революционные выступления рабочих в Сибири. После семи лет командования корпусом «энергичный» генерал Ренненкампф получил повышение по службе, став командующим Виленским военным округом. С этой должности он и вступил в командование 1-й армией Северо-Западного фронта.

На одиннадцатый день мобилизации генерал Жилинский получил директиву от Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича. В ней отмечалось: «По имеющимся вполне достоверным данным Германия направила свои главные силы на западную свою границу против Франции, оставив против нас меньшую часть своих сил… Армиями Северо-Западного фронта необходимо подготовиться к тому, чтобы в ближайшее время, осенив себя крестным знамением, перейти в спокойное и планомерное наступление» [7] . По мнению Верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича, наступление могло бы начаться с четырнадцатого дня мобилизации, то есть 31 июля.

7

Восточно-Прусская операция. Сб. документов. М., 1939. С.85–86.

В тот же день Яков Григорьевич принял решение на наступление, которое после незначительного уточнения получило окончательное оформление в директивах командующего войсками фронта командующим 1-й и 2-й армиями. Операция войск Северо-Западного фронта мыслилась в форме концентрического удара двумя армиями, с охватом обоих флангов противника, находящегося, по мнению Жилинского, в «заозерном пространстве». Войскам ставилась задача нанести поражение противнику и овладеть Восточной Пруссией с целью создания выгодного положения для дальнейших операций по вторжению в пределы Германии. 1-я армия должна была наступать в обход Мазурских озер с севера, отрезая 8-ю немецкую армию от Кенигсберга (ныне Калининград). 2-й армии предстояло вести наступление в обход этих озер с запада, не допуская отвода противником войск за Вислу, тем самым лишив его преимуществ, вытекающих из действий по внутренним операционным направлениям. Верховный главнокомандующий в телеграмме к Жилинскому выразил уверенность в том, что принятое решение будет непрекословно и энергично приведено в исполнение.

Русские войска обладали некоторым превосходством над противником. В составе Северо-Западного фронта было 19 пехотных и более восьми кавалерийских дивизий, 1134 орудия, 54 самолета. 8-я немецкая армия насчитывала 15 пехотных и одну кавалерийскую дивизии, 938 орудий, 56 самолетов, два дирижабля. Правда, у германцев была более мощная артиллерия. Они располагали 188 тяжелыми орудиями, тогда как русские их имели всего 24.

Избранная генералом Жилинским форма оперативного маневра таила в себе большую угрозу для противника. Она ставила его под двойной удар. Вместе с тем в решении командующего войсками Северо-Западного фронта имелся ряд слабых мест. Во-первых, стремление выполнить в срок союзнические обязательства перед Францией приводило к тому, что в наступление бросались войска, не завершившие сосредоточения. Во-вторых, не учитывалось в должной мере материальное обеспечение операции: армейские тылы развернуты не были. В-третьих, недооценивались возможности противника и переоценивались свои. И, наконец, в отличие от замысла операции, задача 2-й армии ставилась с менее глубоким охватом, что не приводило к нанесению концентрического удара, а ограничивалось лишь выталкиванием противника из-за озерного пространства. Исполнение маневра затруднялось тем, что русским армиям предстояло действовать по внешним операционным направлениям, разобщенным одно от другого районом Мазурских озер. В этих условиях особое значение приобретала надежность руководства войсками и прежде всего организация взаимодействия между обеими армиями.

Германское командование, понимая опасность возможного наступления русских в двух направлениях и обладая меньшей по численности, но компактно расположенной группировкой, решило оборонять Восточную Пруссию активно, выставляя прикрытие то против одной, то против другой русской армии, а главными силами последовательно нанести им поражение. Хорошо развитая сеть дорог позволяла немцам производить быструю перегруппировку войск и достигать в нужные моменты превосходства в силах и средствах над русскими. «Когда русские придут, – писал Мольтке Вальдерзее, – никакой обороны, а только наступление, наступление, наступление» [8] .

8

Восточно-Прусская операция. Сб. документов. С.12.