Полководец поневоле

— Я не могу ставить все свои ставки только на Его величество Менхеперра, — пожав плечами, ответил визирь, — особенно учитывая то, что Его величество имеет свой взгляд на царствование. Поэтому мне пришлось показать всю свою лояльность царю Хатшепсут в этом предприятии, на которое её уговорили советники и произошедшие события отвели от меня часть угрозы, связанной с тем, что Его величество Хатшепсут была недовольна тем, что я слишком близок с Его величеством Менхеперра.

— Играешь на два фронта Усерамон, — я покачал головой, — это может стоить тебе жизни. Ведь так ты вызываешь недовольство сразу у обоих царей.

— Что поделать мой царь, — он пожал плечами, — жизнь при дворе сложная штука. Не будешь лавировать между точками силы, твоя карьера и жизнь закончатся ещё быстрее. Зато, результатом такой моей политики стало то, что жизнь верховного жреца Хапусенеба оборвалась там в оазисе Сева.

— Да? — удивился я, не знав этого факта, — впрочем поделом ему.

— Я тоже так считаю мой царь, всего за один ход мы устранили сразу двух самых опасных наших врагов, а мой царь ещё раз подтвердил свою славу грозного полководца. Мне кажется, план удался даже лучше, чем планировался изначально.

— Ты настолько честный сейчас, что мне даже не хочется на тебя злиться, — недовольно покачал я головой, — наверно, если ты следующий раз воткнёшь мне нож в спину, объясняя подробно зачем это сделал, я и то не буду на тебя зол.

Он невесело улыбнулся.

— Надеюсь мой царь, до этого никогда недойдёт.

— Но и ты тогда должен понимать, если я получу всю полноту власти, то не смогу тебе полностью доверять, — решил я с ним тоже пооткровенничать.

— Я это понимаю мой царь, — согласился он, — поэтому и заключил прошлый раз при посещении поместья сделку с Его величеством. Безопасность моего Рода для меня важнее всего, даже важнее меня самого.

— И ты будешь готов сам передать пост визиря Рехмиру? — удивился я.

— Да, как только мой царь станет полновластным властелином всего Египта, — спокойно кивнул он, — я уже сейчас готовлю ему помощников из людей, преданных нашему Роду. Племяннику будет на кого опереться, после моего ухода.

— Кстати насчёт этого, от Рехмира приходил запрос на то, что Его величеству нужен надёжный писец, — напомнил он мне то, что я сам давно забыл, — я подобрал талантливого парня, если Его величество хочет, я пришлю его и мой царь сам к нему присмотрится.

— Да, пришли, — согласился я, вспомнив что да, я и правда просил о таком, — пора вести летописи моих побед и распространять их по Египту, чтобы ни у кого не было сомнений в том, что я великий царь.

— Весьма разумное решение мой царь, — согласился Усерамон, — я бы ещё настоял, если бы был советником Его величества, чтобы в столице каждого нома ставили по обелиску за каждую победу моего царя. Уверен, что их будет очень много.

— Согласен, — я вспомнил, что да, фараоны обычно так и делали, к тому же такие обелиски я постоянно встречал при путешествии в царство Керма. Предки на каждом важном участке ставили их, обозначая как далеко заходили они в своих завоеваниях. Стоило поучиться у них и продолжить эту традицию. Проблема известности и популярности среди населения оказалась нужной в свете поддержания собственной легитимности власти. Как я уже понял, опираться только на какое-то одно сословие здесь было слишком опасно. Военные мне это отлично показали на своём примере.

Мы выехали на широкую дорогу, по которой двигались редкие повозки и продолжили разговор.

— Меня всё же удивляет, почему так быстро многие решили перейти на мою сторону, — спросил я, — ничего, кроме трагической смерти нашей дорогой Нефруры в Египте не произошло. О моей победе над войском, которое собрала Хатшепсут против меня, мало кому известно, как я понял среди населения, подвигают идею о том, что это был набег кочевников.

Я специально не упоминал ничего связанного с Нефрурой, поскольку это было смертельно опасно. Только за подозрение в причастности к её смерти нам с Усерамоном грозили нешуточные неприятности. Так что лучше было делать вид, что её смерть — это трагическая случайность и судя по тому, что визирь поступал ровно также, мысли наши в этом вопросе полностью совпадали.

— Её фигура была очень важна для продолжения дальнейшей политики царя Хатшепсут, — Усерамон равнодушно пожал плечами, — и об этом всем стало понятно тогда, когда Нефрура стала замещать царя Хатшепсут на всех важных праздниках и мероприятиях. Что же касается сражения, то те, кто нужно, в курсе нюансов с ним связанным, поскольку средств на это потрачено столько, что казна полностью опустела. Зная, сколько Его величество Менхеперра захватил ценностей в царстве Керма, планировалось после победы, все эти траты компенсировать за счёт казны Его величества. Но получилось то, что получилось. Поэтому и пытаются сейчас многие получить для себя больше преференций от Его величества Менхеперры. Остальные, не зная этого просто следуют за теми, кто знает больше.

— Какие наши дальнейшие действия? — поинтересовался я у него.

— Это сильно зависит от того, что хочет делать мой царь, — визирь повернул ко мне голову, — я бы даже сказал от этого зависит вообще всё. Как я понял, мой царь передумал вести политику невмешательства?

— Ты сам видишь, что это ни к чему хорошему не приводит. Так что для меня сейчас главное, это перевооружить войско, — ответил я с тяжёлым вздохом, — но процесс не быстрый, так что проведу какое-то время в поместье, заодно отдохну.

— А что дальше?

— Если вопрос с Хатшепсут закроется, то продолжу поход на Запад, — ответил я, — хочу забрать под себя все поставки сильфия.

— Весьма разумный подход, — согласился он, — а что мой царь подразумевает под «решением вопроса с царём Хатшепсут»?

— Я бы хотел с ней всё же договориться, — задумчиво ответил я, — пусть будет царём для красоты и выполнения всех нужных обрядов. Само собой, что всех её людей мы заменим на лояльных мне. Причём Усерамон замечу особо, лояльных мне, а не тебе.

— А такие есть, мой царь? — иронично поинтересовался он, — для поддержания работоспособности царства нужны тысячи чиновников.

Его простой вопрос заставил меня глубоко задуматься, а ведь и правда, насколько человек я могу рассчитывать? Пять? Десять? Список пока ещё был слишком коротким.

— Ну хотя бы тех, кто мне лоялен уже сейчас, я выдвину на должности выше, — проворчал я, вызвав у него лёгкую улыбку.

— Я попробую донести позицию моего царя до Его величества Хатшепсут, — склонил он голову, — только боюсь, это будет сложно сделать. Его величество Хатшепсут слишком много отдала своих сил, чтобы просто так выпустить из рук власть и лишится трона.

— Может вокруг Его величества слишком много советников? — поинтересовался я, — если их сократить, она станет более разумна?

— Трупы всегда привлекают слишком много внимания, — он отрицательно покачал головой, — точно не сейчас.

— А если тел не будет? — прищурился я.

Усерамон внимательно на меня посмотрел.

— Всегда много свидетелей, мой царь, особенно во дворце.

— Я могу сделать так, чтобы они все просто исчезли, — я пожал плечами, — для этого мне нужно подойти на расстояние руки к человеку.