Полководец

— Табличка была на двери. Вроде вагонной. Белая с синими буквами, — начал вспоминать Денис.

— Погоди, — остановил его Авденаго, — какая табличка?

— Ну, как на вагоне, только толстая. «Агентство экстремального туризма».

— Табличка была, между прочим, медная с красивой гравировкой, — произнес Авденаго.

— Нет, белая.

Авденаго показал ему кулак.

— Медная. Я сам ее чистил несколько раз. И полировал особой смесью. Моран очень внимательно следил за тем, чтобы она сверкала. Это, говорит, лицо фирмы. Лицо должно сверкать. А ты, говорит, на такую роль не годишься, потому что у тебя морда кислая.

— Очень умно, — одобрил Денис. — Прямо твой узнаваемый портрет.

— Я к тому, что табличка была медная, — упорно гнул свое тролль.

— Наверное, она меняется, — сказал Денис примирительно. — Тебе так виделось, а мне иначе. А теперь она и вовсе пропала.

— Наверное, так, — буркнул Авденаго. Денис, однако же, видел, что он остался при своем мнении. Просто спорить неохота.

А что толку что-то доказывать, если нет ни двери, ни таблички? От чьей-либо правоты они здесь не появятся. Так и останется разрисованная пустая стена…

Удрученные молодые люди поднялись по лестнице — Авденаго знал, как войти прямо к морановской берлоге, минуя «русский Нил» коммунального коридора квартиры напротив. Вот окно с горой пыльных окурков, вот и заплывший пылью, но все еще различимый цветочек, который Денис нарисовал слюнями на стекле.

— Ты вообще-то веришь в порталы? — спросил Денис у своего спутника.

Тролль криво улыбнулся:

— Портал — не вопрос веры или неверия. Мы оба с тобой проходили через такую штуку.

— Порталы открываются и закрываются, — сказал Денис. — Обычно существует какая-то закономерность их закрывания и открывания.

— Угу, — подтвердил Авденаго, — осталось только понять, какая. Ты, надеюсь, уже близок к пониманию.

Денис медленно покачал головой.

Оба знали, что все безнадежно. Здесь, у стены, эта безнадежность представала им особенно отчетливо. Пока они рассуждали о Моране и порталах, сидя на кухне в мандрусовской квартире и опустошая банки с вареньем, у них еще оставалась какая-то иллюзия касательно того, что с мирозданием можно «договориться». Ведь существуют же правила, по которым можно нарушать правила! Положим, все вокруг повинуются законам, но это не исключает наличия героев. А герои повинуются лишь исключениям из правил. На то они и герои. Для них нарочно создан какой-то особенный мир. Как бы параллельный. Все срываются в пропасть или там погибают под стрелами, но Индиана Джонс всегда доходит до цели. Почему? Потому что ему подыгрывают сценаристы.

Ни Денис, ни Авденаго, очевидно, героями не являлись, потому что ни один чертов сценарист им не подыграл и ни один чертов помощник режиссера не выкрикнул в рупор: «А теперь — портал! Пускайте дым! Нечипоренко, где дым? Где Нечипоренко? Кто-нибудь, НЕМЕДЛЕННО пускайте дым!..»

Вместо этого из квартиры на пятом этаже высунулась противная баба в тапках и пестром халате. Она свесила над перилами свою лохматую голову и завопила, напрягая тощую шею:

— Шляются тут! А ну, вон отсюдова! Сейчас милицу позову!

Молодые люди переглянулись, дружно рассмеялись — это их очень объединило, но совсем ненадолго, — и, чтобы не спорить с глупой бабой, быстро выбежали из подъезда.

Слышно было, как она с грохотом захлопнула дверь своей квартиры.

Это прозвучало триумфом безнадежности, ее апофеозом. Как будто не чья-то там квартира закрылась, а все порталы мира. И теперь даже в Чехию будет на каникулы не съездить.

Денис уже хотел было сказать об этом Авденаго — просто так, чтобы только прервать унылое молчание, — как вдруг тролль схватил его за руку повыше локтя и сжал с неожиданной силой:

— Гляди.

И немного театральным жестом указал пальцем на грязный сугроб, наваленный на набережной между двумя деревьями. Деревья росли за оградками, каждое в крохотном персональном садике. Это, вероятно, вызывало справедливое негодование местных собак. Ну так вот, сугроб громоздился, как крепостная стена, а деревья высились как две башни. Очень высокие, с множеством окаменевших на морозе флагов-ветвей.

В сугробе барахталось некое существо, имеющее сходство с человеком. Оно пыталось выбраться, слепо хватая руками снег и воздух.

— Подойдем, — предложил Авденаго.

— Зачем? — пожал плечами Денис.

— Интересно же, — объяснил Авденаго.

— Что тебе интересно?

— Когда мы в первый раз проходили, этого здесь не было.

— Сугроб точно был, — возразил Денис.

— А этого, которое в сугробе, — его точно не было, — настаивал Авденаго.

— Ну шел кто-то пьяный и провалился! — взорвался Денис. — Тебе-то что за охота на это глядеть? В долине Гарагар на пьяные рожи не налюбовался досыта?

— Между прочим, тролли вовсе не пьяницы, как считается по вашу сторону Серой Границы, — насупился Авденаго. — Просто иногда создается такое впечатление. Абсолютно ошибочное. Тролли умеют пить. Они позволяют алкоголю развеселить себя. Пьяный тролль — это на самом деле такой тролль, который допустил, чтобы алкоголь…

— Ясно, ясно, — прервал его Денис, — но какое отношение это имеет к… — Он тоже не договорил.

Они остановились возле самого сугроба, и вдруг Денис увидел, что несчастный алкаш, застрявший в снегу, — женщина, и притом молодая. Глупо и не вовремя пронеслось в памяти, как Авденаго говорил, что, мол, на здешних девчонок и смотреть-то не может, такая они преснятина.

Вот эта девчонка — уж она-то явно преснятиной не была. Одета она была не по сезону, без куртки. Волосы встрепаны — прическа вроде «африканских косичек» со вплетенными в волосы разноцветными нитками, только все это торчало дыбом и к тому же намокло и выпачкалось.

Она высвободила из снежного плена один локоть и утвердила его на поверхности сугроба. Затем ее лицо повернулось прямо к Денису, и юноша с ужасом увидел, что оно все обмотано нитками. Нитки торчали из ушей, залепляли глаза, они свисали из носа, лезли изо рта, как черви в фильме «Человек-лярва». Каждый выдох выталкивал наружу все больше этих «червей», но к полному освобождению не приводил.

«Она же сейчас задохнется», — подумал Денис.

И еще: «Кто с ней это сделал?»

А потом, совсем нелепо: «По рукам видно, что молодая…»

Пока он стоял, оцепенев, Авденаго наклонился над женщиной и подхватил ее за подмышки.

— Держись за меня, я вытащу, — сказал тролль спокойным тоном.

Она судорожно вцепилась свободной рукой в его куртку. Авденаго расставил ноги пошире, потянул. Сперва ничего не происходило, потом в теле девушки что-то хрустнуло. Она яростно забилась в объятиях Авденаго и наконец освободила вторую руку.