Полное погружение 2.0

Заметив мое замешательство, царь произносит:

— Ты не в силах об этом говорить?

Я обрадовано киваю и, и царь разрешает мне поведать о других странах. Я впервые радуюсь, что училась в гимназии, и такие предметы как история и риторика не являются для меня чем-то непостижимым.

Я сажусь так, чтобы видеть лицо повелителя, опираюсь на подушки, и начинаю рассказывать. Сейчас я не отвечаю домашнее задание на уроке, а стараюсь, чтобы история ожила, увлекла и очаровала. У меня всегда были неплохие оценки, но в этот раз, кажется, я превосхожу саму себя. Я смешиваю все свои знания — все, что прочла в учебниках или книгах, видела в фильмах, чувствовала сама, и творю из них повествование, почти легенду. Во время рассказа я держу руку повелителя в своих ладонях и изредка, чтобы перевести дыхание и дать себе небольшой отдых, прижимаюсь к ней щекой, или касаюсь губами. Не знаю, как так получалось, но к концу повествования я, незаметно для себя, поднимаюсь поцелуями вверх по его руке и приникаю к губам. И царь отвечает мне.

А еще он просто осыпает меня подарками. Браслеты, ожерелья, подвески, кольца. Я не говорю ему, что они мне не нужны, все равно их с собой отсюда никак не забрать, вместо этого постоянно хожу увешанная драгоценностями, раз уж они радуют взгляд повелителя. Хотя, если честно, иногда мне и самой нравится перебирать драгоценности, любоваться переливом камней и блеском золота.

Среди всего этого великолепия есть перстень, который я ношу постоянно. Властитель снял его со своей руки и подарил мне. Но он мне безнадежно велик, и приходилось носить его на большом пальце — огромный бриллиант в золотой оправе. Иногда я задумываюсь, сколько такой камень мог бы стоить, но даже представить не могу точную сумму. Наверняка, какое-нибудь заоблачное число вышло бы.

Дни в гареме текут скучно, невольницам там особо нечем заняться, кроме как сплетничать и прохлаждаться в саду. Но мне слухи обсуждать не с кем, потому что остальные девушки меня недолюбливают из-за благосклонности повелителя. Ну и завидуют, что у меня отдельное жилье и много драгоценностей, а у них только общежитие и стандартные гаремные платья. Наверное, если бы не Раджа, сопровождавший меня повсюду, мне бы уже устроили «темную», загнав куда-нибудь в угол и расцарапав лицо. Как я поняла, это чуть ли не самое страшное, что может случиться в гареме. Однажды я собственными ушами слышала, как откуда-то неподалеку раздался такой горестный плач, словно кто-то умер.

Мой менеджер, посланный на разведку, быстро вернулся и доложил, что две девушки подрались и поцарапали друг друга, а теперь обе страдают. После этого почти каждый день их стенания то и дело раздавались на весь гарем, так что все желающие и нежелающие были в курсе развития событий. Иногда эти двое снова сцеплялись, а один раз и вовсе втянули третью девушку, но та легко отделалась, лишилась лишь пряди волос, а лицо смогла уберечь. Так как других развлечений не было, наложницы занимались только тем, что обсуждали эти происшествия, и вскоре даже я была в курсе из-за чего все началось, хотя и почти не выходила из своего дворика.

Однако девчачьи драки для меня были не особо интересны, и несколько дней я ужасно скучала, то и дело прося Раджу рассказать что-нибудь интересное. Тот быстро выдохся, исчерпав свой небогатый запас историй, и чуть ли не взмолился:

— Госпожа, не желаете ли сходить на занятия для наложниц? Там рассказывают намного лучше, чем я.

— Занятия? — тут же заинтересовываюсь я.

К моему удивлению оказалось, что в гареме проводят обучение для наложниц. Причем, как ни странно, учат не постельным утехам, как мне подумалось изначально, а наукам и искусствам. Впрочем, потом я узнала, что могут и любовному ремеслу обучать, но для этого приглашают специальных наставников со стороны, а в самом дворце все на удивление пристойно. Самое «развратное», что тут можно узнать — это танец живота.

Науки тут почти в зачаточном состоянии — в основном, преподают математику, чтобы наложница, которой вдруг повезет оказаться женой повелителя, могла посчитать, сколько денег ей потребуется для управления хозяйством. Еще можно изучить шахматы, но я в них никогда не была сильна, поэтому даже пробовать не стала.

С искусствами все было интереснее — тут и музыка, и танцы, и поэзия. Я раньше таким не увлекалась, но повелитель так красиво изъясняется и читает мне стихи, что не хочется казаться косноязычной на его фоне. Поэтому я принимаюсь заучивать любовную лирику, да и вообще всякие пышные словесные обороты, чтобы при случае тоже сказать что-нибудь витиеватое. А то на общем фоне я как-то слишком уж просто разговариваю, даже Раджа вон порой что-нибудь велеречивое вставляет.

Глава 20 Визит послов

Восковая свеча золотого отлива

Пред лицом огорчений, как я, терпелива.

Долго будет она улыбаться тебе,

Хоть она умирает, покорна судьбе

И без слов говорит она: "Люди, не верьте,

Что я плачу от страха в предвиденье смерти.

Разве так иногда не бывает у вас,

Что покатятся слезы от смеха из глаз?"

Абу-ль-Аля аль Маарри.

Дни, даже вместе со всеми уроками и тренировками, тянутся мучительно медленно, зато вот ночи пролетают, словно миг. Утром из покоев повелителя меня всегда сопровождает Раджа, и я иду, едва ли не покачиваясь от усталости, почти не раскрывая сонных глаз, так что евнух вынужден придерживать меня за локоть, предупреждая о порогах и ступеньках.

На протяжении этого пути остальные обитатели гарема, которые всю ночь спали в собственных постелях, провожают меня завистливыми взглядами или резкими словами. Но это нисколько не задевает меня, наоборот, едкие ревнивые замечания даже слегка бодрят. Потому что я настолько переполнена счастьем, что кажется, почти парю над землей, и только пальцы евнуха на рукаве удерживают меня, словно нитка — воздушный шарик.

Большую часть дня я посвящаю тренировкам, еще никогда я не тратила на занятия столько времени, все равно кроме нудноватой учебы тут и заняться нечем, даже не позависать в соцсетях или хотя бы кино посмотреть. Остальные наложницы изо всех сил стараются разнообразить себе досуг, вот, например, одна из них столкнула бывшую подругу с лестницы, и та чуть шею себе не свернула. Поэтому новые сплетни появились взамен старых о расцарапанном лице, и все теперь только об этом и говорили, даже до меня долетали отголоски.

Хорошо, что я выбрала низкий уровень сложности. Иначе на высоком здесь каждый день бы кого-нибудь травили, душили подушкой, или подкидывали скорпионов в комнату. А так тут ни первой жены, ни матери султана нет — это как раз те лица, у кого обычно самая большая власть в гареме.

Наверняка на высокой сложности пришлось бы с ними разбираться, интриги всякие расплетать, опасаться отравы в еде или на одежде. Зато сейчас я могу безо всяких опасений есть восточные сладости и ничего не бояться. В реальном мире на такой диете уже пару-тройку килограмм бы набрала, а здесь вес остается прежним. Я удовлетворенно поглаживаю себя по плоскому животу и отправляю в рот очередной пирожок со сладкой ореховой начинкой. Замечательные все-таки каникулы получаются.

Только один минус — внутреннюю энергию почувствовать до сих пор не удалось, как бы я ни старалась. Эта загадочная Ци так и остается для меня недостижимой. Хоть я и внутри своего запрограммированного сна, и телесные ограничения по идее должны были исчезнуть, мое подсознание упрямо отказывается постигать внутреннюю гармонию, единство с миром и остальные хитрые философские штуки.

Привычный комплекс тренировок с мечом я уже довела до совершенства, только вот толку от этого ноль. Единственное достижение — Раджа уже и скрываться перестал, наблюдая за мной. Кажется, он так и не понял, что каждое мое движение направлено на то, чтобы в конце концов сделать меня идеальной машиной разрушения. По крайней мере, он никому не рассказывал про мои упражнения, иначе повелитель бы точно узнал и начал расспрашивать.