Полное погружение 2.0

Так уже к вечеру по всему дворцу распространились слухи, что царь заключил договор с демоном, и уже никто не хочет вспоминать, что этим самым демоном оказалась недавно привезенная невольница — северянка. Шепчутся слуги, передают друг другу весть, что повелитель теперь без наложницы и не выходит никуда, и что совсем потерял рассудок, околдованный дьявольскими синими глазами. А вслед за слугами и остальные подданные начинают передавать и другие сплетни, и все чаще слышатся смешки и издевки — сдался царь в плен деве, растерял остатки разума, превратился в игрушку в тонких пальцах, унизанных драгоценными перстнями.

Соглядатаи исправно доносят об этих дерзких разговорах повелителю, тот только хмурится, потому что казни одного — остальные только сильнее уверятся в своих догадках, а не брать с собой Виалль нельзя, и так слишком мало времени у них осталось. И поэтому он только отмахивается от нелестных сплетен, зато приказывает усилить другие, про демона в его услужении, только заменить демона на ифрита, а то и вовсе джинна. Многие люди на удивление суеверны, и побоятся говорить о потусторонних силах, лишь бы не накликать на себя беду.

А наложница по-прежнему сопровождает царя на обеды с подданными, и те уже привыкли к ее присутствию, и за трапезой как обычно неспешно обсуждают дела и заботы. Временами они словно и вовсе перестают замечать северянку — настолько она порой становится неподвижна и незаметна, что даже властитель, сидящий ближе всех, не может различить ни единого вздоха, ни единого шелеста одежды. Это тоже лишь подстегивает слухи о том, что она не человек, и владеет не только гипнотизирующим взглядом змеи, но и может становиться невидимой. Даже советники почти уверены, что она не из плоти и крови, хотя и сидят с ней за одним столом почти каждый день.

Остальную же часть времени, кроме ночи, обычно проводит чужестранка на ночной половине, слишком утомительно было бы для нее выслушивать вместе с царем все жалобы просителей и доклады чиновников. И лишь изредка Виалль удается выпросить возможность во время суда сидеть рядом с троном на низенькой скамейке, и тогда, как только посетители склоняются в глубоких поклонах, и не могут ничего видеть, тонкие пальчики незаметно касаются ноги повелителя, щекотно пробегают от колена до щиколотки, и властитель не может удержаться от улыбки.

Глава 29 Тренировка

Ты слышишь воды рыданье,

Свой меч в ручье полируя.

Мысли твои в смятенье —

Лезвие ранит руку,

Мысли твои в разброде —

Краснеют светлые струи,

Хоть ты и внимать не хочешь

Рвущему сердце звуку.

Но если ты знаешь, воин,

Что родина за тобою, —

Помни о грозной клятве,

А не об ином законе,

И, совершив свой подвиг,

Падешь ты на поле боя,

Но будешь увековечен

В Цилиневом павильоне.

Ду Фу.

Фатих:

— Повелитель, можно мне тоже попробовать?

Царь с колебанием смотрит на наложницу. Он не сомневается в ее способностях, но ему и представить страшно, что кто-то может поранить девушку. Однако в то же время он видит, каким нетерпением горят синие глаза, и насколько чужеземка уверена в себе. И нет сил отказать:

— Только на деревянных мечах.

Виалль кивает, снимает с себя перевязь и берет в руки тренировочное оружие. И почти невозможно смотреть на то, как тонкая стройная фигурка приближается к вытоптанной сотнями ног площадке, где обычно соревнуются между собой стражники, оттачивая воинское умение. Сейчас там упражняются новички, едва вступившие в стражу, и еще не настолько умелые, как опытные воины, прошедшие множество битв. И хоть их сила пока не так велика, мечом они уже владеют.

Хочется приказать Виалль вернуться назад, во дворец, или еще лучше, на ночную половину, схватить в охапку, унести подальше. Но только чуть плотнее сжимает царь губы и молчит, потому что знает — не простит ему она такого. Назначив ее личным стражем, он уже сделал ее свободной, и теперь опять неволить не имеет права.

Стражники со скрытыми усмешками глядят на девушку в такой же одежде, как у них, а та отвечает им лишь безмятежной улыбкой. Неслыханное дело — сделать деву воином, но все они знают о том, что у северян и женщины порой ходят в военные походы. Да и странные сплетни, будто она то ли демон, то ли ифрит, сейчас у всех на слуху. Но даже если эта дева и не человек, сейчас она — фаворитка повелителя, и поранить ее равносильно подписанию себе смертного приговора. Однако никому из стражей не хочется притворяться слабым и позволять чужеземке избить себя.

Наконец, после долгих перешептываний и перемигиваний, из строя выходит один, самый молодой и неопытный, и в руках у него точно такие же деревянные мечи, как у девушки. Никому из воинов не верится, что эта дева хоть что-то знает, помимо того, как показывать фокусы, притворяясь сильнее, чем есть, и доставлять удовольствие на ложе.

Молодой стражник с усмешкой смотрит на чужеземку и дожидается условного знака о начале поединка. И как только звучит сигнал, бросается вперед, занося тренировочный меч. Он вовсе не хочет покалечить любимую наложницу повелителя, только припугнуть слегка, и остановить руку до того, как оружие коснется кожи. А чужеземка все с той же улыбкой до последнего стоит неподвижно, и лишь когда с нападающим ее разделяют считанные сантиметры, делает быстрый плавный шаг в сторону, взмахивает рукой, так что на солнце на миг сверкает массивный золотой браслет, и замирает неподвижно. Стражник же проходит еще несколько шагов вперед и тоже останавливается.

Со стороны его товарищей раздаются подбадривающие крики, но тот словно не слышит их. Еще несколько секунд — и тело воина плавно оседает на землю. Внезапная тишина опускается на двор, окутывает застывшие фигуры, и только повелитель и несколько самых опытных мечников смогли рассмотреть, что произошло, и как хрупкое на вид запястье, плотно охваченное золотым украшением, коснулось шеи противника.

И вдруг все приходит в движение — кто-то подбегает к стражнику проверить, жив ли тот, и оказывается, что он просто потерял сознание, кто-то помогает отнести безвольное тело в тень, кто-то яростно обсуждает произошедшее, и только невольница стоит неподвижно, деревянные «клинки» в опущенных руках почти касаются земли, и вся фигура ее выражает ожидание. Спустя некоторое время суета прекращается, стражи вновь выстраиваются в ровную шеренгу, но на их лицах больше нет того пренебрежения, что раньше. Они еще не до конца верят в мастерство чужеземки, ибо одиночный случай можно объяснить и происками судьбы.

Повелитель же смотрит только на склоненную чуть набок голову, на словно светящиеся в солнечном свете пряди, и даже не видя дорого сердцу лица, знает, что на нем — улыбка.

Наконец, вперед выходит еще один из стражников. Он уже не держится так самоуверенно, но и не сомневается в своих способностях. И снова бой заканчивается быстрее, чем можно рассмотреть. На животе нападающего — тонкая розовая полоска с медленно проступающими кровавыми капельками — оставленная деревянным мечом, неожиданно прорезавшим насквозь плотный жилет. А девушка снова сделала всего лишь несколько шагов, едва сместившись вбок.