Полное собрание рассказов

— Вообще-то, — заметил Эдди, — такой девушке, как вы, не место в бизнесе.

— А где мое место? — с интересом спросила Арлин.

Эдди растерялся. Женская красота приводила его в такое замешательство, что он не видел для нее надлежащего места в устройстве мира.

Протяжный стон Флеминга избавил Эдди от необходимости отвечать.

* * *

Кровотечение у Флеминга прекратилось само по себе, и теперь он сидел на краю кушетки и сокрушался о том, что успел наделать глупостей.

— Ничего страшного, мистер Флеминг, — сказала Арлин. — Завтра вернете свои деньги и облигации.

Флеминг покачал головой.

— Записка!

Оказалось, он оставил на столе прощальную записку, в которой высказал коллегам все, что думает, не стесняясь в выражениях. Особенно досталось его властной жене и тестю вице-президенту.

— Лучшее мое письмо за всю жизнь — единственное, где я написал правду, — стонал Флеминг. — Я объявил, что намерен жить полной жизнью, что уезжаю в Океанию писать великий американский роман. Наверняка все уже прочли. — Его передернуло.

— Так не меняйте планов! — воскликнула Арлин. — На самом деле поезжайте к южным морям! На самом деле напишите роман!

— Без вас? — В глазах Флеминга промелькнула смутная надежда, что Арлин все-таки передумает.

— Я не поеду. Я не влюблена в вас, да и подобная авантюра не в моем духе.

Флеминг кивнул.

— Да-да, конечно. — Он прикрыл глаза. — Сегодня день, когда я сошел с ума. День, когда я свихнулся. День, когда я убедился, что представляю собой полный ноль среди мышей и людей.

— Вы можете вернуться к жене и на работу, если захотите, — сказала Арлин. — Все поймут.

— Если захочу, — повторил Флеминг. — Я ничего не хочу, кроме вас, дорогая.

— Вы меня даже толком не знаете. — Арлин обернулась к Эдди. — Да и вы тоже. Для вас обоих я — всего лишь абстрактная красивая девушка. Даже если мой характер будет меняться раз в пять минут, никто из вас ничего не заметит. Думаю, ту же ошибку вы допустили с женой.

— Я прекрасно относился к жене, — возразил тот.

— Когда мужчину не интересует личность женщины, она вынуждена совершать массу глупостей, просто чтобы ощутить себя живой. Когда девушка ведет себя плохо, обычно это значит, что ей не уделяли достаточно внимания. — Она повернулась к Флемингу. — Спасибо, что прославили меня.

С этими словами Арлин удалилась.

* * *

Флеминг проводил Арлин взглядом, затем ушел сам.

— Иногда полезно получить хорошую встряску, — криво усмехнулся он. — Спокойной ночи. Приятных снов.

Эдди думал, что Флеминг поедет домой. Собственно, так думал и сам Флеминг.

Однако на пути к пустой стоянке он встретил Арлин, которая ждала автобуса. Девушка поинтересовалась, едет ли он домой.

Флеминг остановился и, поразмыслив, воскликнул:

— Домой?! Вы с ума сошли!

Он бросился обратно в город и в самом деле улетел на Таити.

Автобус опаздывал, и Эдди, побежавший следом, успел застать Арлин на остановке, прежде чем она окончательно покинула его жизнь.

— Вот что… — сказал он. — Я могу пригласить вас на ужин?

— С чего бы это?

— Я перед вами в долгу.

— Ничего подобного, — возразила Арлин.

— Тогда я в долгу перед собой. Хочу убедиться, что я способен по-человечески обойтись с милой девушкой. — Он вздохнул. — Или уже поздно?

Она одарила его печальной улыбкой, в которой читалось желание понять и простить при выполнении некоторых идеальных условий.

— Нет, — сказала Арлин, — в таких делах не бывает поздно.

Париж, Франция

Гарри Буркхарт был профессиональным гольфистом в загородном клубе «Скэнтик-хиллс» в Лексингтоне, штат Массачусетс. Его жена Рейчел — бывшая модель и известная фигуристка, которой в двадцать с хвостиком предложили роль в Ледовом шоу Голливуда, — предпочла стать домохозяйкой и матерью, выйдя замуж за Гарри. В то время он был первым футболистом в истории Академии береговой охраны, вошедшим в символическую любительскую сборную Америки по версии Ассошиэйтед Пресс.

Когда обоим исполнилось по 37 лет, Гарри и Рейчел решили отдохнуть в Европе. Всего две недели — Лондон, Париж и снова через Лондон домой. Честно говоря, даже это короткое путешествие они позволить себе не могли, потому что по уши сидели в долгах. Однако все равно поехали, поскольку врач и пастор в один голос советовали им придумать что-нибудь романтичное и экстравагантное, дабы не возненавидеть друг друга окончательно. Спасать отношения стоило ради четверых детей, которые благодаря этому брачному союзу появились на свет, но под его же влиянием становились все более требовательными, капризными и неуправляемыми.

В Лондоне Гарри и Рейчел неплохо повеселились: наслаждались вкусной едой и дорогими напитками, тратили последние деньги, которые взяли в кредит. При деньгах всегда легче ладить.

Из Лондона в столицу Франции они добирались поездом и на пароме. Когда Гарри и Рейчел нашли свое купе в поезде Кале — Париж, там уже сидела пара пожилых туристов из Индианаполиса — супруги Футц. Артуру и Мари было по шестьдесят пять, они впервые в жизни добрались до Европы и совсем пали духом. Артур Футц возненавидел Европу с первого взгляда.

— Европа смердит, — заявил он, как только поезд тронулся. — Англия тоже смердит. Передавай я новости отсюда домой, повторял бы каждый вечер: «Европа смердит. С вами был Артур Футц, а теперь вернемся в студию Эн-би-си в Нью-Йорке».

По словам старого сантехника на пенсии, в Лондоне его оскорбили, обобрали и отравили. Он сокрушенно качал головой.

— А ведь это еще даже не Европа! Я хоть мог понять, что они говорят. Страшно подумать, какие приключения ждут нас в «веселом Париже»!

— А может, это будут самые незабываемые дни в нашей жизни, — робко предположила его жена.

Мари Футц — милая, тихая, немного суматошная старушка — старалась получать удовольствие от поездки, но муж ей не давал.

— Ни минуты не сомневаюсь, — ответил он, — и готов поспорить, что французские способы разлучать американцев с дорожными чеками другим странам даже не снились.

— Париж считают самым красивым городом на свете, — мечтательно вздохнула Мари.

— Самый красивый город на свете — Индианаполис в штате Индиана, — изрек старый Футц. — Самый красивый на свете дом находится на Грейсленд-авеню, а самое красивое на свете кресло — в гостиной этого дома. И если вдруг, сидя в этом кресле, я почувствую, что из моего кармана исчезают деньги, мне нужно лишь засунуть руку под любимую старую подушку и достать их оттуда.