Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 1. Стихотворения. Поэмы (1902–1910)

строфа 2

И пойду в голубые сада Между ласково-серых равнин И отныне везде и всегда Буду я так отрадно один.

19–20

И я буду бояться всегда Возвращенья к жесткому дню.

107

общ. загл., Альманах 17

Из цикла «Жизнь веков»

6–8, автограф

Ты в жертву приносишь себя самою Ты тело даешь для великого бога, А я ему душу мою отдаю.

18

То видит отчизну свою пилигрим...

111

3, «Весы»

А сердце бьется и стучит,

8

Мое мучительное горе.

10

Хватаю трепетно поводья

17

Мне сразу хлынет в очи мгла...

20

И покачусь в сырые топи.

114

9, автограф 1

А ушедший в глухие пещеры

10, ЖТЛХО, автограф 1

Иль к безлюдью пустынной реки

13

Не избегнешь ты доли кровавой,

14, автограф 1

Насмеется беззвучная твердь

115

1–3, автограф

Тяжкий колокол на башне Медным ревом заревел, Чтоб огонь пылал бесстрашный

9–11

Звери корчились от боли И испуганные птицы Как багряные зарницы

22

Приближаясь к сладкой цели

24

Потревожил тростники».

116

4, автограф

К усыпительной черной земле.

10

На него мой недвижимый труп

12

По-иному печален и туп

20

Огневеюще-траурный плот

21, «Речь»

Точно демон в лесу волхвований,

117

3–4, «Весна»

В бледном небе плавали кондоры, Повисали хмурые громады.

7

Он нашел удобное жилище,

9

Там он жил в тени густых смоковниц,

11

Вспоминал победы и любовниц,

119

общ. загл., Альманах 17

Из цикла «Жизнь веков»

загл., автограф

Царица

5, Альманах 17, автограф

Трубили герольды. По ветру рвалися знамена,

9–10, автограф

Нагая царица томилась в неслыханном блуде Глаза ее были как пропасти темного счастья

12, Альманах 17

На гибких руках и ногах трепетали запястья.

12, автограф

На стройных руках и ногах трепетали запястья

13

И зов ее мчался, как звоны ласкательной лютни:

18, Альманах 17

Пусть в бледные руки вонзятся свирепые гвозди,

18, автограф

Пусть в гибкое тело вонзятся свирепые гвозди,

20

И будут пьяней виноградных пурпуровых гроздий.

строфа 6

Давно я ждала вас, могучие грубые люди Мое исступленное сердце не знает боязни, Идите, терзайте для муки расцветшие груди Герольд протрубит, приступайте к восторженной казни.

25

Серебряный рог, изукрашенный костью слоновой,

30, Альманах 17, автограф

В зеленых трущобах веселые рокоты птичьи,

34–35, автограф

И щеки пылали и ждали сердца преступленья Но хмурый начальник сдержал опененную лошадь

36, Альманах 17

С надменной улыбкой полки повернул он на север.

36, автограф

С надменной улыбкой он крикнул слова отступленья.

120

между строфами 2 и 3, Ж 1910

Тревожный сон... Но сон о небе ли? Нет! На высоком чердаке, Как ряд скелетов, груды мебели В пыли почиют и тоске.

122

«Русская мысль»

без загл.

15