Полное собрание сочинений. Том 14. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Часть вторая

— Mon cher, je meurs de faim, est ce que vous ne pourriez me donner quelque chose?.. [2650]

Последнее чувство враждебности к Мервилю, которое оставалось еще в душе Пьера, исчезло при этих словах. Он пошел к Герасиму и попросил его подать поесть и выпить того, что было. [2651]

Новая глава

Когда принесена была яичница, самовар и водка, француз настоял, чтобы Пьер съел или выпил с ним вместе, и Пьер, не евший еще в этот день, охотно согласился. Должно быть, Мервиль испытывал, глядя на Пьера, то же чувство родства и сознание братства, которое испытывал Пьер, глядя на него: он начал говорить с ним откровенно о ходе войны.

2650

[Милый мой, я умираю с голоду, не можете ли вы дать мне что-нибудь?..]

2651

Дальнейший текст до конца варианта представляет собою корректуру (гранки), исправленную рукой Толстого, со многими заново написанными вставками.

[2652] Мельвиль недоумевающе спрашивал Пьера, что такое значило настоящее положение Москвы, к чему подвести [2653] его: сдана ли Москва? В этом случае отчего же не было депутации от жителей? [2654] С бою ли отдана она? Тогда отчего не дрались на улицах? Разрушена ли она, как в Скифской войне и как было с другими русскими городами? Тогда отчего же она осталась со всеми богатствами? Это было против всех правил, против всех преданий истории.

2652

В корректуре зачеркнуто:Пончини и надписано:Мельвиль

2653

Зачеркнуто:это

2654

Зач.:implorant la cl'emence de vainqueurs [умоляющей милосердия победителей]

Пьер ничего не мог отвечать ему на это, он еще сам не понимал, что такое значила эта Москва в это после обеда 2-го сентября. Он [2655] отвечал своему собеседнику, что по некоторым причинам, о которых он ничего не может сказать, лишили его возможности знать то, что делалось в городе. Но ему доставляло удовольствие видимое смущенное недоумение французского офицера. [2656]

Мельвиль, очевидно, выражая взгляд всей армии и штабов, находился в недоумении человека, выступившего по всем правилам на дуэль на шпагах, ставшего в правильную позицию en garde с поднятой левой рукой и с положением шпаги en tiers, ожидая своего противника в том же положении и не находя ничего правильного в действиях противника: попробовал дать положение шпаг кварты, секунды или даже квинты — всё нет шпаги противника, а противник стоит, согнувшись, как-то боком, с чем-то страшным (чего нельзя видеть) в руках, с дубиной или с огромным камнем.

2655

Зач.:не глядя на собеседника своего, говорил только, что Москва не сдана и никогда но будет сдана.

2656

На полях:В середине разговора — Кадор, Мельвиль его отводит в сторону. Зач.: Глядя в лицо Пьера, офицер попросил поесть, Пьер предложил ему чаю с молоком (у них на дворе была корова), и зa чаем они разговорились. Пончини не мог понять, что Москва пуста, что было вне всех предложений и всех правил. Он Далее зачеркнуто вписанное рукой Толстого на полях:Новая глава. Французский офицер поселился в доме Аксиньи Ларивоновны. <Она> Пьер остался дома и вместе с Пончини сел обедать, за обедом <они разговорились> Пончини начал говорить о себе

Мельвиль выпил одну, другую и третью рюмку, приговаривая:

— C’est excelent cette eau de vie. [2657]

Пьер тоже выпил несколько рюмок водки, [2658] которой он давно уж не пил, и разговор их, переходя с предмета на предмет, всё более и более оживлялся.

Они говорили [2659] преимущественно о настоящей войне. Мельвиль, за что Пьер чувствовал к нему благодарность, не переставая восхвалял храбрость русских.

2657

[Эта водка превосходна.]

2658

Зачеркнуто: раскраснелся и оживился.

2659

Зач.:о походах Фридриха, говорили о Вольтере. Пьер даже наизусть прочел несколько стихов <Mahomet — Магомета Вольтера> Альзира Вольтера.

По случаю того удивления, которое выражал француз об оставлении Москвы, Пьер сказал:

— Des Dieux que nous servons, connaissent la difference:

Les tiens t’on ordonn'e le meurtre et la vengeance,

Et le mien, quand ton bras viens de m’assassiner,

M’ordonne de te plaindre et de te pardonner.

[Боги, которым мы служим, различны:

Твои тебе приказали убивать и мстить.

А мой бог, когда твоя рука меня умерщвляла,

Приказывает мне жалеть тебя и простить.]

— Вы — великая нация, — часто повторял он, но слова эти были говорены в Москве, и Пьер болезненно чувствовал это. [2660]

Пьер невольно, после дней, проведенных [2661] в уединении, испытывал наслаждение говорить [2662] с человеком своего мира . [2663] Может быть, его и радовало бессознательно то, что он [2664] удивлял Мельвиля своими речами, выказывавшими образование.

2660

Зач.: —Но я уверен, что теперь будет заключен мир, не правда ли? — сказал Мельвиль.

— Не думаю, — отвечал Пьер.

— Отчего?

— Это было бы слишком великодушно.

— Разве Александр не великодушен?

— Да, но это напомнило бы Альзира, — сказал Пьер.

2661

Зач.:с Аксиньей Ларивоновной и Суворовым

2662

Зач.:о тех интересах науки и искусства,

2663

Зач.:<которых был чужд для его теперешних товарищей жизни> который был его обычным миром.

2664

Зач.:говоря об этом, удивлял своими познаниями Пончини,

Герасим достал где-то бутылку красного вина и поставил на стол. Пьер налил стакан Мельвилю, но француз предложил Пьеру выпить с ним вместе.

— Timeo Danaos et dona ferentes, [2665] — сказал Пьер, улыбаясь.

— О нет, напротив, — отвечал Мельвиль, поспешно выпивая свой стакан, и [2666] он долго молча смотрел своими меланхолическими глазами на Пьера, и рот его нежно улыбался. [2667]

2665

[Боюсь данайцев и дары приносящих,]

2666

Зачеркнуто:<Пончини> Мельвиль

2667

Зач. текст корректуры, исправленной Толстым (см. вариант № 241

, стр. 401) со слов:Он ударил своей маленькой рукой по столу — кончая словами:— Qui diable ^etes vous pour conna^itre le Dante et le Tasse et de parler toutes les langues? (сmp. 402).

Он, очевидно, [2668] думал более всего об этом странном человеке, который был перед ним. [2669] Как бы экзаменуя друг друга вследствие цитаты из Виргилия, они заговорили о римском поэте, потом о Корнеле и его трагедиях, которые оба одинаково любили. За бутылкой вина Пьер всё более и более забывал свою роль и свои намерения и испытывал дружеское чувство к этому приятному и чуждому человеку.

Разговор их был прерван Кадором, который [2670] быстро вошел в комнату и, весело потирая руки, подсел к бутылке. Мельвиль тотчас же отозвал его в сторону и что-то сказал ему, после чего Кадор с самыми добродушно-ласковыми приемами подошел к Пьеру, благодаря его за спасение капитана и предлагая свою дружбу. Пьер хотел уйти, но Кадор ни за что не хотел отпустить его, умоляя выпить с ним стакан вина.

2668

Зач.:нe думал об войне и мире, а думал об

2669

Зач.:Они заговорили о Вольтере, Расине и Корнеле <Пьер с> и вообще той французской литературе, которую Пьер знал и любил так же, как и собеседник.

2670

Зач.:<взволнованно> почти вбежал в комнату с жалобами на Виртембергских гусар, которые отбивали у него занятую квартиру. Они не понимали по-французски, и он не мог объясниться с ними.

— Не говорит ли он по-немецки? — сказал он, указывая на Пьера.

— Я иначе буду думать, что вы сердитесь на меня, — говорил он.

Пьер должен был остаться и выпил еще стакан вина, но всё его благодушное расположение вдруг исчезло при появлении грубого, веселого Кадора, и его неизбежный будущий поступок опять представился ему во всей своей значительности.

Мельвиль заметил это, беспрестанно поглядывая на Пьера, и старался предупреждать и смягчать те слова Кадора, которые могли оскорбить Пьера. Кадор не умолкая говорил, рассказывал то о том, как он хорошо поместился, выгнав одного бояра из его комнаты, о том, как его солдаты уже в дружбе с кухаркой и что эта дикая — недурна, о том, как его sergent достал русскую коляску. Потом он рассказывал про слух (который был ложен) о том, что к императору приехал посланник от Александра просить мира. Очевидно, для Кадора не представлялось никаких затруднений в настоящем положении Москвы. Столица была завоевана, квартиры хорошие и начальство знало свое дело, а он знал свое. В середине его разговора Пьер всё думал о своем деле и спросил Кадора о том, где теперь их император. Ему отвечали, что он еще за Москвою.

Допив водку и вино, Кадор встал, сказав, что надо итти к расчету людей и, потрепав по плечу Пьера «sans rancune, n’est ce pas?» [2671] , едва удерживаясь от того, чтобы сказать «mon gros», [2672] которое, видимо, висело у него на языке, он ушел, бренча саблей, стуча своими мускулистыми ногами и насвистывая какую-то песенку. По уходе Кадора Мельвиль еще с большей деликатностью, казалось, старался изгладить дурное впечатление, произведенное его товарищем. Он попросил Пьера показать ему комнатку, где бы он мог поместиться, никого не стесняя. Пьер отвечал, что он может поместиться, где хочет, что сам он занимает чужой дом, и он показал ему все комнаты. Когда они пришли в кабинет, большое количество книг обратило внимание француза. Он смотрел по полкам и вынимал, читая заглавия тех, которые были по-французски.

2671

[прошлое забыто, не правда ли?]

2672

[мой толстяк,]

Он тоже взглянул на пистолет, но поспешно отвернулся, как будто не замечая его.

Пьер молча, в грустных размышлениях, сидел на диване.

Обойдя библиотеку, Мельвиль подошел к нему и взял его за обе руки.

— Eh bien, vous ^etes triste, n’est ce pas? [2673] — сказал он.

— Oui, je le suis, [2674] — сказал Пьер и, взглянув на доброе, красивое лицо Мельвиля, на него опять нашло прежнее благодушие. [2675]

2673

[—Что же это, вы грустны — не так ли?]

2674

[—Да,]

2675

Далее текст исправленной рукой Толстом корректуры, кончая:— И вы верите в погибель французов? — Да. (См. стр. 402.)

— Je vois un hasard providentiel de vous avoir rencontr'e, [2676] — сказал Мельвиль. —Attendez, [2677] и он, взяв руку Пьера, сделал ему знак третьей степени масонского чина. Пьер, улыбаясь, ответил ему.

— Кто же вы? — сказаль Мельвиль.

— [2678] Кто я? — сказал [2679] Пьер. —Я вам скажу это, [2680] я не буду просить тайны: я знаю, вы сохраните ее. Фамилия моя вам [2681] не нужна, но я — один из богатейших людей России. Я — русский граф, у меня два огромных дома в Москве; но я остался здесь для того, чтобы... [2682] но я не могу сказать вам... [2683]

2676

[— Я вижу счастливый случай, посланный провидением, в том, что с вами встретился,]

2677

[— Погодите,]

2678

Зачеркнуто:Qui je suis?

2679

Зач.:он

2680

Зач.:я знаю вас и

2681

Зач.:всё равно

2682

Зачеркнуто:видеть погибель французской армии, в которую я верю, и остался не в своем доме и не под своим именем.

— И вы верите в погибель французов?

— Да.

2683

Зач.:Кроме того, у меня есть замысел... но я не скажу. Пончини