Полное собрание сочинений. Том 20. Варианты к «Анне Карениной»
Шрифт:
– Какой ты эгоистъ однако, – сказала по французски дама, особенно грасируя, потому что она думала, что это особенно хорошо. – Ты только для себя, стало быть, хочешь удобства.
И эти слова какъ будто отвтили на мысль Анны. «Да, только для себя, – сказала она себ, – потому что я только себя чувствую». И вмст съ тмъ она, глядя на краснощекаго мужа и жену, поняла, что жена считаетъ себя непонятой женщиной, болзненной, а мужъ обманываетъ ее и поддерживаетъ въ ней это мнніе о себ. Она какъ будто видла ихъ исторію и вс закоулки ихъ души, перенеся свтъ на нихъ. «Да, только для себя. Но я, живая и просящая у него, какъ милости, любви, я противна; но я умершая, сама умершая по своей вол, потому что я поняла ложь своего положенія и не хочу въ ней быть, я прекрасна, я жалка. И надо умереть по своей вол, – совершенно спокойно продолжала она думать. – Свч потухнуть, и отчего же ее не потушить, когда смотрть больше нечего, когда гадко смотрть на все это? Зачмъ этотъ кондукторъ пробжалъ по жердочк? Зачмъ они кричатъ, эти молодые люди, въ томъ вагон? Зачмъ эти все говорятъ? Все неправда, все ложь, все обманъ. Но какъ?»
Когда поздъ подошелъ къ станціи, Анна вышла и подошла къ Начальнику станціи.
– Далеко въ имнія Вронской?
– Близко съ. Вамъ туда угодно? Экипажъ есть. Петровъ, посмотри, есть коляска? Графъ Вронской тутъ сейчасъ были; они опоздали на поздъ въ Москву. Сейчасъ будетъ коляска.
– Благодарю васъ.
Анна вышла на платформу въ то время, какъ поздъ отходилъ дальше. Опять у ней все спуталось въ голов, и она смутно помнила послднюю мысль, на которой она
Первый вагонъ прошелъ, второй только сталъ подходить. Она перекрестилась, нагнулась и упала на колни и поперекъ рельсовъ. Мужичекъ что то длалъ въ желз, приговаривая. Она хотла вскочить, но свча, при которой она читала книгу, исполненную тревогъ, счастья, горя, свча затрещала, стемнла, стала меркнуть, вспыхнула, но темно, и потухла.
* № 186 (рук. № 100).
«Нтъ, я безсмысленно раздражительна, – сказала она себ. – Этаго не будетъ больше. Сейчасъ же я примирюсь съ нимъ». Она надла халатъ и хотла идти къ нему, когда услыхала его приближающіеся шаги. Но какъ только она услыхала его шаги, она уже почувствовала торжество побды и удержала свое чувство. Когда же она увидала его искательный взглядъ, она объяснила себ это тмъ, что онъ былъ виноватъ, а виноватъ онъ могъ быть только тмъ, что онъ не любилъ уже ее, а любилъ другую. И, опять похолодвъ къ нему сердцемъ, она сла у туалета, какъ бы занятая укладываніемъ своихъ колецъ и какъ бы не желая замтить его.
Вронской, уйдя отъ Анны, ходилъ взадъ и впередъ по своей комнат, стараясь утишить свой гнвъ на нее. Жизнь съ ней становилась адомъ. Она длала все, чтобы отравить его жизнь. Она злоупотребляла силою своей слабости. Она знала, что онъ, лишившій ее общественнаго положенія, не броситъ ее, но она злоупотребляла этимъ. Уже давно онъ понялъ все то, что онъ потерялъ этою связью, и готовъ былъ перенести многое; но отдать всю свою свободу, покориться женщин онъ не могъ. Она злоупотребляла той властью, которую она въ минуты нжности имла надъ нимъ. Но она не довольствовалась этимъ. Въ послднее время она стала угрожать чмъ то. Вчера она сказала, что раздоръ между ними страшенъ для меня. Эта неопредленная угроза была такое орудіе, которымъ она могла взять его въ рабство, если онъ только поддастся ему. «Но я не поддамся этой угроз, – думалъ онъ, – я сдлаю все для нея, потому что я чувствую, что я обязанъ не оставить ее, и потому что я люблю ее. Разумется, я люблю ее. Она не можетъ понять того различія любви, когда она была цль моей жизни, и теперь, когда она соединена со мною, и цли у меня другія. Ей тяжело, она одинока, она больна. И о чемъ мы спорили? Ну, я готовъ хать посл завтра. Покорюсь, она оцнитъ это». И въ этомъ расположеніи онъ вошелъ къ ней.
Она сидла, перебирая кольца, и не оглянулась на него, но по лицу ея онъ видлъ, что она страдаетъ, и былъ радъ тому, что она чувствуетъ свою вину.
* № 187 (рук. № 100).
Вронской стоялъ у коляски, въ которой сидла свженькая, вся въ веснушкахъ миловидная двушка, передававшая ему свертокъ чего то (это была воспитанница Графини Вронской), и, улыбаясь, говорилъ съ ней что то.
«Это она», сказала себ Анна, замстивъ то пустое мсто ревности, которое въ ней было, этой воспитанницей, и, когда Вронской пришелъ къ ней, она не сказала того, что хотла, не сдлала даже попытки примиренія, а холодно спросила: [1777]
1777
Зачеркнуто: чтобы сказать что нибудь.
– Кто это? Когда же мы демъ?
– Когда хочешь.
– Кто это былъ?
– Это Лиза зазжала отъ maman звать меня [1778] и привезла шпинату. Maman гордится своимъ садовникомъ.
Она внимательно посмотрла на него. «Неужели онъ ничего больше не иметъ сказать ей?»
Говорить съ нимъ она не могла, она раскаивалась даже за то, что сдлала этотъ вопросъ. Но она ждала отъ него какого нибудь слова, имющаго отношеніе къ происшедшему. Но онъ угрюмо равнодушно лъ свой бифстекъ, не обращая на нее вниманія. Онъ ршилъ себ, что только ршительностью и main de fer [1779] можно положить конецъ этому. Она не могла и ждать. Это было унизительно. Она встала и направилась къ себ.
1778
Зач.: Если хочешь, я не поду.
– О нтъ, позжай.
Вронской увидалъ, что раздраженіе ее не прошло и, ршивъ, что поддаваться этимъ безсмысленнымъ требованіямъ нельзя, ухалъ
1779
[железной рукой]
– Да, кстати, – сказалъ онъ, поднявъ голову отъ тарелки. – Завтра мы демъ, ршительно. Имете вы что нибудь противъ этаго?
– Вы, но не я, – сказала она, останавливаясь въ дверяхъ.
– Анна, этакъ невозможно жить.
Она перебила его:
– Вы, но не я, – повторила она.
Но эта неприличная, какъ онъ находилъ, угроза чего то, которая была въ ея тон, раздражила его.
– Я не знаю и не понимаю и не хочу понимать. Вечеромъ я буду. Прощайте.
Онъ всталъ и вышелъ съ строгимъ и ршительнымъ видомъ.
Какъ только онъ вышелъ, ей стало такъ страшно за себя, что она готова была все въ мір сдлать, чтобы какъ нибудь вернуться къ прежнему, [1780] но идти къ нему или дожидаться его въ столовой, черезъ которую онъ пройдетъ, было невозможно. Она вышла въ свой кабинетъ и сла къ столу, [1781] открывъ тетрадь, въ которой писала свою дтскую повсть. Она перечитывала, перелистывая и жадно прислушиваясь: онъ забылъ перчатки, веллъ отпустить лошадь Воейкову, что то сказалъ, чего не разслышала, и сошелъ внизъ. [1782] Говоръ его голоса, отворенная дверь, грохотъ колесъ, и все затихло.
1780
Зачеркнуто: Новое ея состояніе ныншняго утра было ей страшно.
1781
Зач.: подъ свой портретъ.
1782
Зачеркнуто: шаги его затихли.
* № 188 (рук. № 103).
Она ревновала его не къ какой нибудь женщин, а къ уменьшенію его любви. Не имя еще предмета для ревности, она отъискивала его безпрестанно по малйшему намеку, перенося свою ревность съ одного предмета на другой. То она ревновала его къ тмъ грубымъ женщинамъ, съ которыми, благодаря своимъ холостымъ связямъ, онъ такъ легко могъ войти въ сношенія, то она ревновала его къ свтскимъ женщинамъ, [1783] съ которыми онъ могъ встртиться, то она ревновала его къ двушкамъ,
на которыхъ онъ могъ желать жениться. [1784] И эта послдняя воображаемая ревность боле всего мучала ее, въ особенности потому, что она знала, его мать желала этаго. [1785]1783
Зач.: къ Кити,
1784
Зач.: и чего желала его мать.
1785
Зач.: Она ревновала его и потому обвиняла. Кром того, за любовь его къ ней она пожертвовала всмъ, чмъ можетъ пожертвовать женщина, и потому онъ былъ неправъ, онъ былъ виноватъ за то, что онъ отнялъ у нее часть ея любви, что она любила такой дорогою цною, пожертвовавъ всмъ, чмъ можетъ пожертвовать женщина. И она невольно испытывала за это къ нему чувство гнва. Она знала, что выраженіе этаго гнва можетъ только еще боле охладить его. И потому она удерживалась, чтобы говорить ему про это, и не была съ нимъ естественна. Но не упрекая его словами, она тмъ боле жестоко упрекала его мысленно, оставаясь сама съ собою, и онъ все боле и боле становился виноватъ передъ нею.
Перебирая мысленно все то, чмъ она пожертвовала для него, – и положеніе и несчастіе добраго Алекся Александровича и сына, о которомъ она не могла вспомнить безъ слезъ, сводя съ нимъ свои счеты, она боле и боле чувствовала его неправоту [1786] и жестокость. Разлюбить ее и полюбить другую тогда, когда она всего лишилась для его любви. И онъ еще имлъ духъ [1787] упорно съ нею, убитою и несчастною, бороться, отстаивая какую то свою мужскую свободу. То мучительное состояніе ожиданія, которое она между небомъ и землею прожила въ Москв, ту медленность и нершительность Алекся Александровича, которая такъ томила ее, она приписывала тоже ему. «Если бы онъ любилъ, онъ бы понималъ всю тяжесть моего положенія и давно кончилъ это». [1788] Въ томъ, что она жила въ Москв, а не въ деревн, онъ же былъ виноватъ. «Онъ не могъ жить зарывшись въ деревн, какъ я того хотла. Ему необходимо было общество, и онъ поставилъ меня въ это ужасное положеніе, тяжесть котораго онъ не хочетъ понимать». Она знала, что упреками ему [1789] она только удаляется отъ своей цли, [1790] и она пыталась удерживаться, но онъ уже такъ много былъ виноватъ передъ нею въ ея глазахъ, что она не могла быть съ нимъ естественна: она или очевидно удерживалась или начинала невольно противурчить ему, упрекать его по первому попавшемуся предлогу и вступала съ нимъ въ борьбу, въ которой онъ оставался почти всегда побдителемъ и потому еще боле виноватымъ въ глазахъ ея. Даже т рдкія минуты нжности, которыя наступали между ними, не успокоивали ее: въ нжности его теперь она видла оттнокъ спокойствія, увренности, которыхъ не было прежде и которыя раздражали ее.
1786
Зач.: и несправедливость.
1787
Зач.: думать о томъ, чмъ онъ пожертвовалъ, и, главное,
1788
Зач.: если бы онъ хотлъ, онъ бы
1789
Зач.: въ глаза и мысленными упреками, гнвомъ,
1790
Зачеркнуто: но она не думала, чтобы она могла воротить его любовь привлекательностью, нжностью и покорностью: и не разъ, а десятки разъ она пыталась быть, какъ прежде, и нжной къ нему, но можно быть нжной только взаимно, но всякій разъ взрывы гнва длали его положеніе еще худшимъ, и она
Вронскій съ своей стороны никакъ не могъ понять, для чего она отравляла [1791] ихъ и такъ тяжелую жизнь [1792] и для чего наказывала, мучала его, пожертвовавшаго столькимъ для нея и продолжавшимъ быть ей на дл и въ мысляхъ вполн врнымъ. [1793] Онъ не могъ простить себ и ей ту ошибку, въ которую она увлекла его, – соединиться вн брака.
Онъ теперь только понялъ всю тяжесть этаго положенія для него, честнаго и деликатнаго человка. Она практически была въ его власти, но эта самая беззащитность ее, ея слабость давали ей огромную власть надъ нимъ. И она злоупотребляла этой силой своей слабости. «Я твоя любовница. Ты можешь бросить меня». Она даже говорила ему это. Это было страшное оружіе въ ея рукахъ, и она была неправа, употребляя его для борьбы съ нимъ, которой она искала теперь какъ будто нарочно, чтобы искушать его и отравлять ему жизнь. Въ столкновеніяхъ съ нею онъ во всемъ готовъ былъ покориться и покорялся ей, но не въ той борьб, на которую она вызывала eго. Онъ не могъ уступить ей тамъ, гд дло шло о всей его жизни. Нельзя было понять хорошенько, чего она требовала; то это было совершенно невозможное, какое-то смшное (ridicule) отрченіе отъ всхъ интересовъ жизни, то какое то вчно влюбленное присутствованіе при ней, которое ему становилось противно, потому что оно требовалось отъ него. Хотя и нсколько разъ онъ говорилъ себ, что она жалка въ своемъ положеніи и больна, и надо быть сколько возможно мягкимъ и уступчивымъ къ ней, онъ забывалъ это намреніе, какъ только вступалъ въ отношенія съ ней. [1794] Его раздражала ея несправедливость и увренность въ сил своей слабости, и онъ становился въ положеніе отпора и часто, вызываемый ея неразборчивыми оскорбительными нападками, самъ раздражался и говорилъ ей то, [1795] чего бы не долженъ былъ говорить ей, помня ея зависимость. Кром того, это очевидное теперь для него желаніе постоянно физически нравиться ему, кокетство съ нимъ, забота о позахъ, о туалетахъ, вмсто того чтобы привлекать, странно охлаждали его къ ней, [1796] отталкивали даже.
1791
Зач.: свою
1792
Зач.: (онъ признавалъ это)
1793
Зач.: и изъ всхъ любящій ее одну; ему странны и непонятны были ея переходы отъ страсти къ злоб. И чмъ сильне страсть, тмъ больше посл холодной злобы. Для чего она вызывала его на борьбу, въ которой онъ не могъ покориться и
1794
Зачеркнуто: Онъ не могъ притворяться съ нею, тотчасъ же
1795
Зач.: въ чемъ потомъ самъ упрекалъ себя.
1796
Зач.: и она видла это.