Полное собрание сочинений. Том 25

— «Нтъ, дядюшка, ¹⁹⁷ сгорло, а купить не на что.

Мартынъ открылъ сундучекъ, порылся и досталъ оттуда книжечку.

— «Вотъ теб Евангеліе», сказалъ ¹⁹⁸ онъ, кладя ей въ руку маленькій Новый Завтъ, у тебя глаза молодые, ты и мелкую печать разберешь. Смотри же, читай и вникай хорошенько. Господь утшитъ тебя. ¹⁹⁹

Женщина ваяла Евангеліе, и все лицо ея просіяло отъ радости. Старикъ сунулъ ей въ руку еще двугривенный и общалъ придти провдать. Она ушла, а онъ опять вернулся къ прежнему мсту, у окна.

Часъ проходилъ за часомъ, и дядя Мартынъ все ждалъ. Много проходило народу: старые и молодые, мастеровые, солдаты, торговцы ²⁰⁰ и ребятишки и бабы, но все не было того, кого ждалъ Авдичъ. Солнце ужъ стало заходить, работать темно стало, но Авдичъ все не отходилъ отъ окна, а смотрлъ и ждалъ. И вотъ видитъ Авдичъ противъ самого его окна остановилась старуха торговка съ яблоками и съ ²⁰¹ мшкомъ щепокъ. Видно набрала гд на постройк. Сложила она мшокъ на панель, поставила свой латокъ на столбикъ и ²⁰² развязала платокъ, запахнулась лучше рваной ²⁰³ куцавейкой и стала на себ платокъ перевязывать. И когда она завязывала платокъ за спиной откуда ни возьмись подбжалъ мальчишка, схватилъ съ латка яблоко ²⁰⁴ и хотлъ убжать, но старуха ²⁰⁵ увидала повернулась и поймала его за руку. Мальчикъ бросилъ яблоко закричалъ и хотлъ вырваться, но старуха сбила съ него картузъ и схватила его за волосы. Авдичъ выбжалъ на улицу и подбжалъ къ старух. Мальчикъ сталъ просить защиты и говорилъ, что онъ не бралъ яблоко и только нечаянно столкнулъ его. Старуха все держала его за волосы и хотла вести къ городовому. Пусти его бабушка, сказалъ Авдичъ, прости его, Богъ веллъ прощать. ²⁰⁶

Старуха пустила мальчика, а Авдичъ взялъ его за руку и сказалъ:

— Проси у бабушки прощенья. И впередъ не длай такъ. А яблоко вотъ теб. И Авдичъ купилъ яблоко и далъ мальчику.

— Набалуешь ты ихъ такъ мерзавцевъ, сказала старуха. Его высчь надо, а не наградить.

— По нашему такъ, а по Божьему не такъ. Коли его за яблоко высчь надо, такъ что съ нами за наши грхи сдлать надо? ²⁰⁷

И paзсказалъ Авдичъ старух притчу о томъ, какъ хозяинъ простилъ оброчнику весь большой долгъ его, а оброчникъ пошелъ и сталъ душить своего должника.

— Богъ веллъ прощать, сказалъ Ав[дичъ], а то и намъ не простится.

И вздохнула старуха и стала разсказывать про свою нужду и какъ она живетъ у дочери, и какъ внучата ее любятъ и какъ для нихъ работаетъ и для нихъ набрала щепокъ протопиться, и какъ Аксюша внучка всегда рада когда вернется бабушка и какъ лзетъ къ ней на руки. И совсмъ размякла старуха и сказала. ²⁰⁸

Ну Богъ съ нимъ, пусти его, и хотла старуха поднимать мшокъ на плечи, но мальчикъ подошелъ и сказалъ:

— Дай я снесу, бабушка.

Старуха покачала головой и взвалила мшокъ на мальчика, а сама выбрала еще яблочко похуже и дала ему въ руку.

— Спасибо, бабушка, не надо, у меня есть, сказалъ мальчикъ.

И они пошли рядомъ по улиц.

Авдичъ стоялъ и все смотрлъ на нихъ и слушалъ, какъ они шли и что то все говорили. Вернулся Авдичъ къ себ и слъ на свое мсто. Стало темнть, глаза старика устали ²⁰⁹ и сердце ²¹⁰ стало тосковать. Вотъ ужъ и фонари стали зажигать, и въ большомъ дом напротивъ ²¹¹ заблистали огни. ²¹²

А Господь все не являлся!

Наступила ночь, на двор опять пошелъ снгъ, мало стало прохожихъ, да и разглядть ихъ было трудно; но дядя Мартынъ не отходилъ отъ окна и ждалъ.

А Господь все не являлся!

Наконецъ, старикъ, съ грустью, зажегъ лампочку и, доставь изъ печки свой ужинъ, слъ за столъ. Принялся было сть, но охоты не было, и голова ²¹³ опустилась. «Это былъ сонъ, только сонъ», шепталъ онъ, «а я думалъ и въ самомъ дл»...

Онъ убралъ ужинъ ²¹⁴ и раскрылъ на стол свою любимую книгу. Но ²¹⁵ и читать въ эту ночь охоты не было.

«Не пришелъ!» повторялъ онъ, и наконецъ задремалъ. ²¹⁶ Вдругъ ему послышался шорохъ, комната какъ будто наполнилась людьми: впереди стоялъ ²¹⁷ Степанычъ, около него женщина съ ребенкомъ и сзади старуха съ мальчикомъ. И они спрашивали:

«Разв ты не видалъ Меня?» ²¹⁸

«Да кто же вы такіе?» вскричалъ башмачникъ, глядя на нихъ съ изумленіемъ.

Тогда ребенокъ, на рукахъ женщины, потянулся къ старику, наклонился надъ раскрытымъ Евангеліемъ ²¹⁹ и пальчикомъ указалъ на ²²⁰ стихи.

Авдичъ прочелъ:

«Алкалъ Я, и вы дали Мн сть, жаждалъ и вы напоили Меня, былъ странникомъ и вы приняли Меня... Такъ какъ вы сдлали это одному изъ сихъ братій Моихъ меньшихъ, то сдлали Мн. (Матфея 25).

————

[ВАРИАНТЫ РАССКАЗА «МНОГО ЛИ ЧЕЛОВЕКУ ЗЕМЛИ НУЖНО».]

* № 1.

Жена слушала, слушала, заснула. Въ середи ночи закричала жена во сн и проснулась.

— Чего ты? говоритъ мужъ.

— Да что, Пахомушка, говоритъ: нехорошій я сонъ видла. Не ходи ты завтра землю обходить.

Засмялся Пахомъ.

Вона! говоритъ. Что же теб привидлось?

— Охъ, не ходи, Пахомушка. Жутко мн.

— Да что ты видла то?

И видлось мн, что лежимъ мы съ тобой въ этой самой кибитк и что слышу я, хохочетъ кто то у хозяина и что захотлось мн посмотрть. И встала я, будто и пошла потихоньку къ той кибитк. Подошла, подняла войлокъ и заглянула въ щелку. И вижу я, сидитъ этотъ самый старшина башкирскій, вотъ такъ за животъ ухватился обими руками, закатывается, хохочетъ. И гляжу я на него и это не онъ, а купецъ намеднишній, что къ намъ зазжалъ, и гляну я на купца, и опять не купецъ, а тотъ мужикъ, что къ намъ на старин съ низу заходилъ. И гляжу я на мужика, и опять не онъ, а самъ дьяволъ съ рогами и съ копытами сидитъ, хохочетъ и на что-то глядитъ. Поглядла я, куда онъ глядитъ, а это ты лежишь кверху носомъ и блый, какъ ручникъ. Испугалась я, закричала и проснулась. Не ходи ты завтра, Пахомушка, землю обходить. Не къ добру я сонъ видла и не къ добру на одно лицо три человка эти: и мужикъ съ низу, и купецъ, и старшина башкирскій. — Не ходи, батюшка.

— Посмялся Пахомъ. — Будетъ, будетъ толковать то. Вашихъ бабьихъ словъ не переслушаешь. Спи, еще рано. Прилегъ и Пахомъ. Да такъ и не заснулъ до разсвта.

* № 2.

Подбжала Пахомова хозяйка съ работникомъ, хотла поднять его, глядь, а у него изо рта кровь течетъ и онъ мертвый лежитъ. Ахнула жена, оглянулась на старшину, а онъ сидитъ такъ точно, какъ она во сн его видла, сидитъ на корточкахъ, гогочетъ. И видитъ она явственно рога изъ за скуфейки торчать и на ногахъ копыта.

Всталъ старшина, поднялъ съ земли заступъ, кинулъ баб. — На, закопай! Да сестр похвались, какъ мужику земля на пользу пошла.

Поднялись вс башкирцы и ухали.

Осталась вдова Пахомова въ степи съ своимъ работникомъ.

————

* [ПЕРВАЯ РЕДАКЦИЯ РАССКАЗА «КАЮЩИЙСЯ ГРЕШНИК».]

Жилъ <богатый и знатный> человкъ 70 лтъ. И прожилъ онъ всю свою жизнь въ грхахъ. Въ молодости пилъ и пьянствовалъ, въ карты игралъ и развратничалъ. Въ молодости женился, отъ жены распутничалъ. Жену въ гробъ загналъ. Дтей разогналъ и подъ старость жилъ съ любовницами. Никого не любилъ кром своего тла и денегъ. Копилъ деньги и деньги въ ростъ давалъ, никого не жаллъ и съ бдной, съ сироты, съ вдовы послднюю рубашку и крестъ съ шеи тянулъ. И заболлъ этотъ человкъ и на смертномъ одр не простилъ никому ни одной копйки и никого не пожаллъ. Пришла смерть, и только когда послдній часъ пришелъ, ужаснулся передъ своей жизнью человкъ. И только усплъ сказать: Господи, какъ разбойнику на крест, прости мн. И только усплъ сказать и вышла душа.