Полное собрание сочинений. Том 4. Туманные острова
Шрифт:
Об этом же был разговор в домике, где стоит печка, похожая на чемодан. Большая половина из всех, кто сейчас на дороге, строили Братскую ГЭС. Двести пятьдесят километров через тайгу — это дорога на новую стройку, столь же большую, как Братская, Усть-Илим. Об этой стройке уже сложена песня. Тысяча машин в день будет идти по дороге. Братск по этой дороге отдаст Усть-Илиму свой опыт, своих мастеров, свои машины. А пока дорога строит дорогу. Работа — труднее вряд ли придумать. И все же едут сюда. Работают на морозе, по пояс в снегу.
Живут в низеньких срубах. Часто объяснить не могут, почему нравится эта жизнь на
В науке дороги. Стройки. Просто дороги по местам необжитым. Человек на дороге чувствует себя вперед идущим, яснее видит пройденный путь, чувствует себя победителем. Дороги не дают жизни остановиться, не дают жизни закиснуть…
Двести пятьдесят километров новой дороги. Когда уезжали из Братска, было двадцать пять градусов. Для Сибири это почти не мороз — модники Братска ходили без шапок.
— Заметьте, — сказал Алеша, — десять километров дороги — на градус ниже мороз. В Невоне будет под пятьдесят.
В Невоне было пятьдесят два. Над поселком столбами стояли тысячи синих дымков. Это очень много — пятьдесят два. Я помню: в Братске, когда начинали, тоже бывало пятьдесят два. Теперь не бывает.
— Почему теперь не бывает?
— Море, — сказал Алеша. — Море перед плотиной. От него смягчение климата. Ну и потом, говорят, вообще, если много людей — климат смягчается. Дым из труб, машины и все такое.
Смягчение происходит…
Наверно, Алеша преувеличил. Но в Братске в самом деле зимы уже не такие, как прежде, когда забивали первые колья. Значит, и в Невоне, на Усть-Илимской надо ждать потепления…
Фото автора. 28 января 1965 г.
Песня и человек
НА СОИСКАНИЕ ЛЕНИНСКОЙ ПРЕМИИ
Александра Пахмутова.
Среди радостей, отпущенных на земле чело- песню. Часто и самая песня рождает дружбу, веку, одна из самых больших: спеть с другом сближает совсем незнакомых до этого. Всегда удивляешься магической силе песни, пробуждающей в людях родственные чувства и мысли.
Четыре года назад из степного совхоза я спешил ночью к аэродрому. Я вез в редакцию добытые вдалеке фотографии, шофер попутного грузовика вез пшеницу на элеватор. Наверно, общее чувство заботы, звездная ночь, дорога в степи, степные запахи разбудили эту песню.
А может, наоборот — песня заставила почувствовать родственные заботы, помогла запомнить дорогу, звезды и тепло сидящего рядом с тобой человека. Запел шофер без слов, вполголоса:
Забота у нас простая
Забота наша такая…
А потом пели в два голоса, и оба чувствовали радость от песни, от того, что сон прогнала, от того, что с добрым делом спешили к людям…
У песен разные судьбы. Можно назвать десяток песен, как бабочки, живших «только одно лето». Но мы знаем песни, которые живут с нами не год и не два, и всякий раз молодая радость поднимается в тебе, когда
слышишь такую песню. Прошлой зимой в Сиднее я совсем неожиданно встретился с песней.Центральная улица богатого города. Десять ступенек вниз, в подвальную часть большого серого дома. Вывеска: «Русский клуб». В Сиднее живет много русских, занесенных сюда разными ветрами.
Кто бывал за границей, знает, как велика тоска у людей о потерянной Родине. Люди тянутся друг к другу, чтобы поделиться одолевающим душу чувством, чтобы родной язык не забыть. В Сиднее два русских клуба. В одном до сих пор можно увидеть стариков в мундирах николаевской армии, услышать «ваше превосходительство». В другом клубе я увидел подшивку «Правды», «Известий», «Огонька», «Комсомольской правды». На стенах висели портреты Ленина, космонавтов, наших писателей и артистов. В клубе два раза в неделю бывают советские фильмы. В этот клуб нас пригласили, как только мы вышли из самолета. Был дружеский разговор за столом. Было много расспросов. А потом песни.
О Стеньке Разине. И эта… Невозможно забыть: сотня людей с другой сотней еще с утра незнакомых людей поют стоя:
Жила бы страна родная,
И нету других забот…
Трудно узнать человека даже при длинной беседе, а песня сразу и много сказала. Людям, живущим от Родины вдалеке, дороги заботы ее, победы ее и надежды. Я записал тогда в путевой книжке: «Обязательно написать. Песни Пахмутовой». С радостью вернулся теперь к этой заметке и по хорошему поводу: песни Александры Пахмутовой выдвинуты на соискание высокой награды — Ленинской премии.
Что такое признание? Вчера в разговоре о композиторе узнал: в новом фильме Чухрая главный герой — до смерти не постаревший душою старик — любит песню. Молодые ребята на последних проводах старика поют его любимую песню. Какая же песня нравилась человеку? «Песня о тревожной молодости», наша молодежная песня, та самая, о которой идет разговор. Завидная судьба. Родившись в фильме, песня пережила фильм, поселилась у людей под крышами, у костров, на дорогах, на стройках и в новый фильм приходит народной песней.
Уже за одну эту песню, ставшую душой поколения, Пахмутова заслужила наше признание.
Но давайте вспомним сегодня лучшие песни последних лет. Из них многие написаны Пахмутовой. «Геологи», «Куба, любовь моя», «Главное, ребята, сердцем не стареть!», «Надо мечтать», «Слава вперед смотрящему», «Старый клен», «Хорошие девчата». Сколько хороших песен! И они далеко не все уместились в списке.
Яркие, светлые, непохожие друг на друга. Вот только что по радио пели «Хорошие девчата». Честное слово, видишь этих задорных девчонок и живешь их радостью, слушая песню.
«Когда слушаешь — ну прямо для тебя сочинили» — это строка из письма композитору.
Другая строчка: «Песни ваши очень нужны в тайге. Спасибо. Геолог Тимофей Семененко».
Надпись на дарственных снимках с Братской электростанции: «Наша стройка будет долго жить в ваших песнях. А ваши песни будут жить в гудении проводов и в шуме воды на плотине».
И еще письмо из Сибири:
«И снег, и ветер
Железо морозом жжет,
Ты слышишь: на свете