Полное собрание сочинений. Том 85. Письма к В. Г. Черткову 1883-1886 гг.

¹¹ Имеющееся в письме Толстого указание на то, что предложение перепечатать в «Посреднике» «сказку Леонтьева» шло через Фета, убеждает нас в том, что речь идет о произведении Константина Николаевича Леонтьева (1831—1891), мыслителя и публициста, автора книги «О романах Л. Толстого (1891) М., 1911. Помещик Калужской губ., по образованию врач, потом консул на Востоке, в 1880-х гг. цензор в Москве он побывал и на Афоне и в других монастырях, с 1887 г. поселился в Оптиной пустыни и принял там тайное пострижение. Толстой был знаком с ним, но симпатии к нему не питал. В беседе с Г. А. Русановым в августе 1883 г. он сказал: «Я знаю Леонтьева, он раза два был у меня в Москве, и мы не очень, кажется, понравились друг другу» (см. Г. А. Русанов «Поездка и Ясную поляну», ТЕ 1912 г., стр. 69). Однако из свидания с ним в Оптиной пустыни в 1890 г. Толстой вынес, повидимому, иное впечатление, потому что в Дневнике своем от 28 февраля этого года он записал: «Был у Леонтьева, прекрасно беседовали...» Что касается сказки его, о которой Толстой говорит в письме к Черткову, то по убедительным соображениям знатока трудов Леонтьева, С. Н. Дурылина, к которому мы обратились за разъяснением данного вопроса, речь идет здесь несомненно о произведении, озаглавленном «Дитя души. Старинная восточная повесть», напечатанная сначала в № 6—7 «Русского вестника» Каткова в 1876 г., т. е. в том же году, когда в этом журнале печаталась «Анна Каренина», затем в сб. «Из жизни христиан в Турции», М. 1876. Это единственное из беллетристических произведений Леонтьева, которое может быть названо сказкой. К тому же оно написано тем особым простым языком, как писал свои народные рассказы Толстой, и своим моралистическим характером чрезвычайно подходило бы к серии произведений, печатавшихся «Посредником». Однако сказка Леонтьева переиздана там не была.

¹² Поэт Афанасий Афанасьевич Фет (1820—1892), старый друг Толстого, познакомившийся с ним еще в 1856 г. До 1881 г. находился с ним в постоянной переписке. Историю их отношений см. в книге Фета «Мои воспоминания»,ч. I—II, М. 1890. Подробные биографические сведения о нем см. в прим. к первому письму Толстого к нему от 12 мая 1858 г., т.60.

¹³ «La mare au diable» — один из деревенских рассказов Жорж Занд (Авроры Дюдеван, 1804—1876), написанный в эпоху расцвета ее художественного творчества, в 1846 г. Переложение его для «Посредника», которое предполагал веять на себя Илья Львович Толстой, не осуществилось.

¹⁴ «Les mis'erables» — многотомный роман Виктора Гюго, обнимающий широчайшие круги французской жизни начала XIX в. Написан в 1862 г. Не раз переводился на русский язык. Переложение его для «Посредника», в том виде, как оно намечалось Толстым в качестве работы Сергея Львовича Толстого, — не осуществилось, но эпизоды из него, имеющие более или менее законченный характер, были в дальнейшем изданы «Посредником» в виде отдельных книжечек, под заглавием: «Праведный старец», М. 1894, «Сирота в неволе», М., 1896. Один эпизод из жизни епископа Мириэля, под заглавием «Епископ Мириэль» был изложен самим Толстым и напечатан сначала в качестве «недельного чтения» в «Круге чтения», IV, М. 1908, затем отдельной книжкой в изд. «Посредника», М., 1911.

Об отношении Толстого к В. Гюго см. прим. 9 к п. № 67 от 1—2 июня 1885 г.

¹⁵ «Pauvres gens» — поэма В. Гюго из «La L'egende des si`ecles» (1877 г.). Фраза в письме Толстого с указанием на перевод этой вещи как бы не закончена, что отметил в одном из следующих писем, от 21 января того же года, и Чертков, говоря: «Может, вы не закончили вашу мысль или просто обращаете мое внимание на эту вещь?» Очевидно, Толстой имел в виду последнее. Много лет спустя поэма Гюго была напечатана «Посредником» в прозаическом изложении В. Микулич («1. Бедные люди. 2. Жаба. По В. Гюго. С французского изложила В. Микулич». М. 1902. Дозв. цене.: Спб., 17 авг. 1901). Это же изложение в несколько сокращенном виде вошло в «Круг чтения» изд. «Посредника», М. 1906 г. Но во 2-м издании «Круга чтения» 1910 г., исправленном и дополненном, т. IV, напечатано изложение этой поэмы, сделанное самим Толстым. Оно вышло и отдельной книжкой: «Бедные люди. По В. Гюго. Изложение Л. Н. Толстого». Изд. «Посредника», М. 1911.

¹⁶ «Родник» — детский иллюстрированный журнал, основанный в 1882 г. Е. А. Сысоевой и просуществовавший до 1917 г. В 1880-х гг. он выписывался для детей в семье Толстого. Стихотворный перевод поэмы Гюго, сделанный А. Барыковой, напечатан в «Роднике» зa 1883 г., № 3.

Из сохранившегося письма Черткова от 19 января, несколько строк которого являются ответом на вопрос Толстого о его душевном состоянии, видно, что Чертков уже писал ему накануне, 18 января, по всей вероятности отвечая ему на целый ряд пунктов, затронутых в комментируемом письме его. Но это письмо Черткова от 18 января не сохранилось. Что касается небольшого письма Черткова от 19 января, то в нем он жалуется на «туман в голове», мешающий ему работать, затем предлагает Толстому хранить все деловые бумаги, касающиеся «Посредника» и лично его, Черткова, в комнате Сергея Львовича с тем, чтобы последний взял на себя труд, в помощь отцу, отвечать на связанные с ним деловые запросы, и кроме того, в самом начале письма, как бы продолжая начатый в Москве разговор с Толстым по вопросу о женитьбе, говорит: «...Я хотел... сказать, что я, после ваших слов, сообразил, что с легким сердцем и думая только о себе жениться нельзя. Надо кроме того чувствовать, что не составишь несчастья жены. А я этого еще не чувствую».

* 96.

1886 г. Января 18. Москва.

[То, что оставило] тло Алеши,¹ оставило и не то, что соединилось съ Богомъ. Мы не можемъ знать, соединилось ли, а осталось то, чмъ оно было, безъ прежняго соединенія съ Алешей. Да и то не такъ. Объ этомъ говорить нельзя. — Я знаю только, что смерть ребенка, казавшаяся мн прежде непонятной и жестокой, мн теперь кажется и разумной и благой.²

— Мы вс соединились этой смертью еще любовне и тсне, чмъ прежде. Спасибо вамъ за ваше письмо.³ Я ждалъ именно его. Помогай вамъ Богъ длать общее наше дло — дло любви — словомъ, дломъ, воздержаніемъ, усиліемъ: туть не сказалъ словечка дурного, не сдлалъ того, что было бы хуже, тутъ преодоллъ робость и ложный стыдъ и сдлалъ и сказалъ то, что надо, что хорошо, то, что любовно, — все крошечные незамтные поступки и слова, и изъ этихъ то горчичныхъ зеренъ выростаетъ это дерево любви, закрывающее — имеющее закрыть своими втвями весь міръ. Вотъ это то дло помогай намъ Богъ длать съ друзьями, съ врагами, съ чужими, въ минуты высокаго и самаго низкаго настроенія. И намъ будетъ хорошо, и всмъ будетъ хорошо. Прощайте, милый другъ.

Полностью печатается впервые. Отрывок напечатан в журнале «Голос Толстого и Единение» 1917—1918 г., новогоднее дополнение к № 6, стр. 17. На подлиннике рукой Черткова архивный № и дата 18 января. Она соответствует дню написания письма, представляющего собой приписку к письму Льва Львовича Толстого» датированного: «18 Январь, вечером». В этом письме к Черткову Лев Львович Толстой, в то время еще гимназист, шестнадцатилетний юноша (см. о нем прим. 9 к п. № 97 от 23 января 1886 г.) сообщал : «Милый Дима, у нас горе для кого большое, для кого маленькое; умер маленький брат Алеша от горла в ночь на 18. Описывать подробности я не стану, а скажу тебе только, что мама очень огорчается и всё это очень скучно. Мне его жалко, так же как его жалеет папа и братья, т. е. как хорошего понятливого мальчика и как что-то свое. Остальные два брата тоже захворали, и мама нас мучает и огорчает больше всего, потому что уже не спит 2 ночи и расстраивает себе нервы. Теперь будет весь этот скучный процесс похорон. Чем скорее маленького не будет в доме, тем скорее пройдет всё это горе. Папа огорчен и несколько раз [зачеркнуто: плакал], растрогивался при виде Алеши и вспоминая его смерть; он просил меня написать за него, на что я с охотой согласился, но знаешь ли, как-то очень у нас в доме мрачно, грустно и скучно, надо ждать. У меня нынче ужасно много в голове различных мыслей по поводу этой смерти и мысли полезные, но скверные. Очень трудно объяснить что такое смерть и понимать ее можно различно; мы с папа много говорили нынче об этом и я не согласен в том, что он говорит, что то, что оставило Алешу есть тот общий, вездесущий огонь бога; я думаю, что у каждого человека есть собственный огонь или душа, который оставляет его. — Целую тебя; написал я что-то, нет, не что-то, а то, что я думаю. — Левка Толстой». Приписка Толстого сделана в виде сноски (поправки) к словам Льва Львовича»... «то, что оставило» и начинается с маленькой буквы.

¹ Алеша, младший в то время сын Толстого (род. 31 октября 1881 г., ум. в ночь на 18 января 1886 г.). В письмах Толстого к Софье Андреевне не раз встречается его имя. Так в письме от 4 февраля 1885 г., говоря о состоянии каждого из своих детей, оставшихся во время отъезда Софьи Андреевны в Петербург на его попечении, об Алеше он пишет: «Алеша, как всегда неестественно быстро сообразителен и мил», а в письме от 25 октября из Ясной поляны, целуя всех детей, «и больших, и малых», прибавляет: «...Напиши побольше про них и про Алешу. Я что-то нынче всё о нем думал». Болезнь мальчика, обозначившаяся к вечеру 16 января и признанная двумя врачами, уже в последний день его жизни, 17 января, не опасною, в 10-м часу вечера стала резко усиливаться, и в 4 часа ночи он скончался. Софья Андреевна в письме к Т. А. Кузминской от 20 января 1886 г., описывая последние часы его жизни, говорит: «Почти только что уехал Беляев [врач], стало хуже. Хрипота прибавилась, жар усиливался. Мы никто не ложились. Сидела няня, я, Таня и Маша. Алеша обернулся вдруг и говорит: «Позови папу». Мы позвали. Он поглядел на него. Левочка сел с ним и уже не отходил... Я выбежала из комнаты опомниться хоть на минуточку. Две ночи я его с рук не спускала. Таня тоже вышла. Вдруг приходят Левочка и Маша и говорят: «Кончился»... Софья Андреевна рассказывает дальше о проявлениях сердечности в связи с этой смертью некоторых из ее детей, особенно Ильи Львовича, Андрея Львовича и обеих старших дочерей, и в заключение письма, после описания похорон, говорит: «Левочка осунулся, похудел и очень грустен... Все очень огорчены и ко мне ласковы» (ГТМ).

² В этом письме уже отчетливо выступает то стремление Толстого к преодолению в себе горя, связанного со смертью близкого существа, которое он возводит в принцип и которое отражается как в нескольких его письмах 1886 г., так и в его письмах и дневниках последующего времени — по поводу смерти последнего любимого ребенка его, Ванечки.

³ Письмо Черткова, о котором говорит здесь Толстой, не сохранилось. Оно должно было быть написано немедленно по возвращении его в Петербург из Москвы, не позже 16—17 января, т. е. одновременно с первым после их московского свидания письмом к нему Толстого, тогда как сохранившаяся часть его писем к Толстому за январь 1886 г. начинается, как было уже указано, с письма от 19 января.

97.

1886. г. Января 23. Москва.

Посылаю вамъ назадъ два разсказа. Оба нехороши, — ничтожны. Одинъ о мачих — длаетъ впечатлніе выдуманнаго, другой — о старик — хорошъ, но слишкомъ отрывоченъ. Если бы была описана прежняя жизнь чиновника, то было бы хорошо, а то не займетъ. По моему не стоитъ печатать.¹ — Посылаю вамъ легенду Костомарова «Сорокъ лтъ».² Это превосходнйшее сочиненье. Я хотлъ — и началъ — исправить языкъ и кое-что, но потомъ раздумалъ длать это теперь. — Легенда сама по себ очень опасна для цензуры, и потому надо постараться пропустить ее въ томъ вид, въ какомъ она есть. Поправки могутъ сдлаться поводомъ придирокъ. — Потомъ же, когда она пройдетъ въ Сытинскомъ изданіи, можно и должно, и мн очень хочется — немного, какъ мн надется, улучшить ее. Нынче же пишу въ Кіевъ къ знакомой вдовы Костомаровой,³ прося разршенія печатать эту легенду. Вы съ своей стороны сдлайте демарши къ Костомаровой для полученія разршенія.⁴ На меня эта исторія производить ужасающее впечатлніе. И мн кажется, что такое же она должна производить на всякаго простого русскаго человка. Только бы цензура пропустила. Употребите вс усилія.

Вс послдніе дни я занимался тмъ, что писалъ текстъ къ «Тайной вечер» Ге.⁵ Я далъ переписывать и пришлю вамъ съ картиной.⁶ Мн кажется, что это была бы очень хорошая, богоугодная картина. Что вы скажете и что скажетъ цензура?— Получилъ ваше письмо вчера и радъ былъ. — Вотъ что хотлъ вамъ сказать: не будемъ хвалить, а будемте укорять другъ друга.⁷ Такъ длали — и хорошо длали — первые христіане. Говорить пріятное хорошо, чтобы усилить любовь. А между нами, между всми нами, ищущими соединенія въ Христ — въ его истин, не нужно — я чувствую это — усиливать ее, а намъ нужно помогать другъ другу. — Ищу, чмъ бы укорить васъ для начала; но не нахожу, не отъ того, что нтъ, а отъ того, что я нынче лнивъ и слабъ духомъ. А впрочемъ нашелъ: вы говорите: скоро умру и утшаюсь. Это дурно. Надо любовно и потому радостно длать дла жизни — вс. Тяготиться — упрекать Отца. Я съ самой моей горловой болзни не могу справиться и все сижу дома и въ самомъ — вчера и нынче — мрачномъ настроеніи. И радуюсь тому, что убждаюсь, что мрачное физическое (желчь) настроеніе не можетъ побдить человка, т. е. заставить его быть злымъ къ людямъ. Меня радуетъ, что я переживаю это мрачное физич[еское] состоянie совсмъ не такъ, какъ прежде.