Дремлют полною лунойОзаренные поляны.Бродят белые туманыНад болотною травой.Мертвых веток черный ворох,Бледных листьев слабый лепет,Каждый вздох и каждый шорохПробуждает в сердце трепет.Ночь, под ярким блеском луннымХолодеющая, спит,И аккордом тихоструннымВетерок не пролетит.Неразгаданная тайнаВ чаще леса, и повсюду —Тишина необычайна...Верю сказке, верю чуду.
<1893>
Самому себе
Леопарди
Теперь ты успокоишься навеки,Измученное
сердце:Исчез обман последний,Который вечным мне казался – он исчез,И чувствую глубоко, что во мнеНе только все надеждыСоблазнов дорогих,Но и желанья самые потухли.Навеки успокойся. Слишком сильноТы трепетало. Здесь ничто не стоитБиенья твоего. ЗемляСтраданий наших недостойна.Жизнь – горечь или скука. НичегоВ ней больше нет. Мир – грязь.В отчаянье навеки успокойся:Нам ничего судьбою, кроме смерти,Не суждено. Отныне презираюЯ сокровенное могущество природы,Бессмысленное, правящее всем,Чтоб уничтожить все —И беспредельную тщету вселенной.
6 февраля 1893
Песня Маргариты
Гете
Склони Твой взор,О Мать Скорбящая,За нас у Бога предстоящая,На мой позор!Ты смотришь, сокрушенная,Мечом пронзенная,На муки Сына Твоего.К Отцу подъемлешь очи ясныеИ шлешь мольбы напрасныеИ за Себя, и за Него.Кто угадает,Как плоть страдает,Чем грудь моя полна?Все, что сердце в страхе чует,Чем дрожит, о чем тоскует, —Знаешь Ты, лишь Ты одна.С людьми грущу невольно, —Мне больно, больно, больно...Когда же все уйдут, —Я дни без цели трачу,Я плачу, плачу, плачу —И муки сердце рвут.Я розы не водою —Слезами полила,Когда сегодня утромЦветы Тебе рвала.Еще не заблестелиЛучи в мое окно,Когда уж на постелиЯ плакала давно...От ужаса, от смерти защити,За нас у Бога предстоящая,О Мать Скорбящая,Прости, прости!
<1893>
Цветы
Не рви, не рви цветов, но к ним чело склони.Лелеет их весна и радует свобода.Не разрушай того, что создает Природа:Прими их чистый дар, их аромат вдохни.Они живут, как ты, но зло им недоступно.О, радуйся тому, что осквернить не могДоныне на земле рукой своей преступнойТы хоть один еще забытый уголок.Слова людских молитв и суетны, и жалки.Из ваших же сердец, не ведающих зла,О, дочери земли, смиренные фиалки,Возносится к Творцу безмолвная хвала!
1893
Счастья нет
Под куполом бесстрастно молчаливымСвятых небес, где все лазурь и свет,Нам кажется, что можно быть счастливым,А счастья нет.Мы каждое мгновенье умираем,Но все звучит таинственный обет,И до конца мы верим и желаем;А счастья нет.И в ужасе, и в холоде могилыНас манит жизнь и солнца милый свет,Их разлюбить мы не имеем силы,А счастья нет.Свою печаль боимся мы измерить.С предчувствием неотвратимых бед,Мы не хотим и не должны мы верить,Что счастья нет!
9 мая 1893, С.-Петербург
Успокоенные
Успокоенные Тени,Те, что любящими были,Бродят жалобной толпойТам, где волны полны лени,Там, над урной мертвой пыли,Там, над Летой гробовой.Успокоенные Тучи,Те, что днем, в дыханье бури,Были мраком и огнем, —Там, вдали, где лес дремучий,Спят в безжизненной лазуриВ слабом отблеске ночном.Успокоенные Думы,Те, что прежде были страстью,Возмущеньем и борьбой, —Стали кротки и угрюмы,Не стремятся больше к счастью,Полны мертвой тишиной.
1893
Весеннее
чувство
С улыбкою бесстрастияТы жизнь благослови:Не нужно нам для счастияНи славы, ни любви.Но почки благовонныеНужны, – и небеса,И дымкой опушенныеПрозрачные леса.И пусть все будет молодо.И зыбь волны, порой,Как трепетное золотоСверкает чешуей,Как в детстве, все невиданнымПокажется тогдаИ снова неожиданным —И небо, и вода,Над первыми цветочкамиЖужжанье первых пчел,И с клейкими листочкамиБерезы тонкий ствол.С младенчества любезное,Нам дорого – пойми —Одно лишь бесполезное,Забытое людьми.Вся мудрость в том, чтоб радостноВо славу Богу петь.Равно да будет сладостноИ жить, и умереть.
1893
Нищий
Вижу ль в скорбных лицах муку,Мимо ль нищего идуИ в протянутую рукуЛепту жалкую кладу, —За беспечною толпоюТороплюсь, потупив взгляд,Словно в чем-то пред тобоюЯ глубоко виноват.Ты молил меня напрасно,Брат мой, именем Христа!Сердце мертвое бесстрастно,И молчат мои уста.С безнадежною тоскоюИ с неверьем подаюЯ не братскою рукоюЛепту скудную мою.Лучше б гнев и возмущенье!Ты же, кротко осеняЛик крестом, благословеньеПризываешь на меня.Пред собою лгать обидно:Не люблю я никого, —Только страшно, только стыдноЗа себя и за него!
10 мая 1893
Белая ночь
Столица ни на миг в такую ночь не дремлет:Едва вечерняя слетает полутьма,Как снова бледная заря уже объемлетНа небе золотом огромные дома.Как перья, облаков прозрачные волокнаСквозят, и на домах безмолвных и пустыхМерцают тусклые завешенные окнаЗловещей белизной, как очи у слепых,Всегда открытые безжизненные очи.Уходит от земли светлеющая твердь.В такие белые томительные ночи —Подобен мраку свет, подобна жизни смерть.Когда умолкнет все, что дух мой возмущало,Я чувствую, что есть такая тишина,Где радость и печаль в единое началоСливаются навек, где жизни смерть равна.
12 мая 1893, С.-Петербург
Изгнанники
Есть радость в том, чтоб люди ненавидели,Добро считали злом,И мимо шли, и слез твоих не видели,Назвав тебя врагом.Есть радость в том, чтоб вечно быть изгнанникомИ, как волна морей,Как туча в небе, одиноким странником,И не иметь друзей.Блаженны вы, бездомные, томимыеПечалью неземной,Блаженны вы, презренные, гонимыеСчастливою толпой.Прекрасна только жертва неизвестная:Как тень хочу пройти,И сладостна да будет ноша крестнаяМне на земном пути.О, верь – твое сокровище нетленноеНе здесь, а в небесах,В твоем стыде – величье сокровенное,Восторг в твоих слезах.Умри, как жил, – лелея грезы нежные,Не слыша дольних бурь,И серафимов крылья белоснежныеУмчат тебя в лазурь.
18 июня 1893
Родник
Где ствол сосны гнилой над кручейКорнями мшистыми поник,Бежит холодный и певучийНеиссякаемый родник.Я видел: на песке размытомТяжелоногий сонный вол,Оставив грубый след копытом,В струи кощунственно вошел.И вдруг источник помутился,И в нем померкли небеса,Но скоро вновь он покатилсяВолною чистой, как слеза.Смотри, – он царственно ответилНа зло добром, – учись, поэт:Как он, будь щедр, глубок и светелИ помни, что награды нет.