Полный попадос, или лиха беда...

– Элементарно, Ватсон! Слушай, короче...
– актриса исторического театра успокоилась и Остапа понесло. Молодец, наш человек. В смысле волк.

– Да что ж это я!
– хлопнул по коленям домовой и указал на невзрачную тряпку, покрывавшую стол. Васька такой дома полы моет, только та жёлтая, а эта цветная и похожа на старое лоскутное одеяло.
– Вот, пользуйся хозяюшка.

– Это выкинуть?
– жена осторожно взяла край двумя пальцами.

– Это накормить!
– подсказал клубок, освободившись из рюкзака.
– Вы что, не знаете? Ну, темнота! Это ж скатерть-самобранка!

– Эм, ну... А что говорить?

– Пообедать попроси, матушка - подсказал домовой - сам-то я только убирать, самовар ставить да за домом смотреть обучен. Остальное Василиса Степановна сами делали.

– Нам, пожалуйста, картошки пюре с котлетами, салат с помидорами и огурцами, косточку мозговую...
– заказывала жена, а мы подсказывали - Нет, пиццу мы не будем. Не будем, Лёша. Ладно, пиво можно, но только один стакан. Без рыбы. И без кальмаров. Вася, да не лезь ты со своим капуччино! Никаких чипсов. Да, ещё дайте ей соли и пусть успокоится. На десерт сырники со сметаной, а мне бананчик.

– Не бывает!
– отрезала скатерть сухим трескучим голосом.

– Чего не бывает?
– растерялась жена.

– Бананиев ваших, прости Господи!
– ответила вредная родственница одеяла - И капуччины этой проклятой тоже! Слова-то все басурманские! Ничего не дам! Уноси меня, Михей.

– Бабушка, я вам не Брыль с Ковровым - давайте обед - край "скатерти" перекочевал ко мне - пока по-хорошему прошу.

Старая цветная партизанка молчала.

– А я вот песенку знаю!
– влез сын и фальшиво запел дурным голосом:

По улице ходила

Большая крокодила

Она, она зелёная была!

Во рту она держала

Кусочек одеяла...

– А дальше не помню.

Скатерть моментально и в лучшем виде подала то, что мы просили. Да, Стругацкими здесь и не пахнет. У молодого поколения новые идеи со старыми дворовыми песнями.

– Кушайте на здоровье!
– голос скатерти стал приятнее, как и её внешний вид: белый и аккуратный. Когда мы набросились на нормальную еду, она шёпотом обратилась к домовому: - Слышь, Михей, эта что ли новая Василиса будет?

– Я не новая, - дочь вгрызлась в котлету - я единственная и неповторимая. А мясо, гражданочка, могли бы и получше отбить. И сухарей побольше.

– Ты ешь лучше, - я тоже налёг на мясо. Да, не гостиница "Южная". Наша Васька готовит в сто раз вкуснее. Но, за неимением лучшего будем питаться так. Волк наслаждался костью, Света тоже ела молча, а Лёшка ковырял пюре. Ну не любит младший картошку - что хочешь с ним делай, а есть не будет. Если это не чипсы.

– Охти, матушка - отозвалась скатерть - да рази ж я знаю, как вы любите? Прабабушка ваша, царствие ей небесное, сама готовила.

– Не парьтесь, - смилостивилась моя вредина - научим. А прабабушка в той печке готовила?

– В ней, девонька - подтвердил домовой - печку Дарьей зовут. Только вот ужин у тебя приготовить не получится. Траур у Дарьи.

– Капец.

– ВАСИЛИСА!
– к нашему возмущению присоединился и волк. Вот что сленг с животными делает!

– В погребе запасы есть - успокаивал меня домовой - огурчики, грибочки, скатерть, опять же. Продержимся.

Да я и не спорю. Сижу себе спокойно, чай пью. Света посуду перетряхивает, скатерть дрыхнет, дети волку что-то активно вруливают, тот с умным видом кивает. Так же выглядит моя жена, когда ей Васька очередную прочитанную книгу пересказывает. Вроде все при деле, все чем-то заняты, я один как дурак. Что делать? Куда бежать? У кого просить помощи? Голова пустая, мыслей никаких. Абсолютно.

– ... Дадон там правит. Давно уже, - долетели до меня через стену негативных мыслей слова Михея - более тридцати лет.

– Где?

– Да я ж говорю - недалеко, - домовой посмотрел на меня как на буйно-помешанного - вёрст десять будет.

– Это который пушкинский?
– к нам подошла Васька. Волк под впечатлением, как и Лёшка - опять небось про свой бред вспомнила. Сам виноват - не надо было её по Толкину читать учить. Теперь всей семьёй расхлёбываем. Но зато все мелкие торговцы, последователи Иеговы и адвентисты седьмого дня обходят наш подъезд дальней дорогой.

– Точно, девонька. Только вместо чародея ему Василиса Степановна ему помогали.

– Ага!
– Дочь улыбнулась. Знаю я эту улыбочку - моей "гениальной" пришла очередная сумасшедшая идея, которую ничем из головы не выгонишь.
– А где вы говорите ваш город?

– Нет!

– Жизнь среди людей, погружение в историю, ремёсла, речка...

– Нет!!

– Всё натуральное, не отходя от кассы, никаких канцерогенов и ГМО...

– Нет!!!

– Да почему?!
– удивилась Васька нашему совместному отказу. Лёшка с волком благоразумно не вмешивались, а следили за битвой титанов с олимпийцами. Там вроде последние победили, если я не ошибаюсь. А что с побеждёнными случилось? Выбросив этот вопрос из головы, я сделал страшное лицо - последний аргумент в споре с дочерью. Она шумно выдохнула, насупилась и отвернулась. Обиделась. Ну конечно!

– Василиса, - осторожно начала Света. А с нашей девочкой только так - иначе взорвётся - ты же понимаешь, что это непростая ситуация. Мы оказались неизвестно где, неизвестно как и неизвестно когда...

– Десятый век нашей эры, древняя Русь, окрестности Старой Ладоги - определила нашу географию дочь. Когда ей надо - ну такая умная!

– Мы здесь чужие и к нам отнесутся недружелюбно...

– Да ладно! Мы выглядим как типичные славяне, ну или скандинавы. Последнее маловероятно. Про чужих ты не права - там не город, а проходной двор: каждый день кто-то приезжает или уезжает. Так что никто не прицепится.

– А если прицепятся?
– тут уже встрял я, потому как Света в истории полный ноль и под неопровержимыми аргументами может согласиться. Лично мне и своих проблем хватает - Что ты скажешь страже?

– А при чём тут я? В город нас привёл ты, что у тебя с царём за дела мы не знаем. Ты крутой - тебе и карты в руки.

По логике всё верно - разговаривать должен мужчина. Старший в роду или воин. Но какой из меня воин? Это же просто смешно! Седой колобок в очках. Но как она выкрутилась! Крутой... Нет, слыхали?! А с другой стороны...

– Это безумие. Вы что, не понимаете? Нас просто убьют.

– Да нормально всё будет! Я на картах раскинула - ничего страшного, царь не против. Да и стража пропустит. Никто нас не убьёт.

– Если она нас пропустит - то вас убью уже я!

Вот так вот мило беседуя, мои девочки довели меня до города. Лёшка с волком держались позади - как и подобает младшим. Мы пошли пешком, а избу домовой приведёт к вечеру. Если нас пропустят, если царь примет, если разрешит остаться, если мы в Ладоге устроимся, если...