Поломанные Константы

– Сможешь, – хмыкнул скальд и что есть мочи ударил карлика по голове посохом, разбивая некрепкий череп. Голубая кровь брызнула по круглому залу таверны, люди замерли, потому что преступление скальда было неслыханно для миров Валенте. А карлик отлетел далеко в сторону и упал прямо под ноги богатой госпожи. Его синяя кровь оросила пятнами ее белые одежды и длинные сплетенные в косу волосы. Но женщина повела себя очень странно, она нагнулась к бездыханному телу Юкки и, подняв его на руки, даже не выказав усилия, внимательно посмотрела в его отчаянно распахнутые мертвые глаза.

– Юкка, – позвала она, – я знаю, что ты слышишь меня, – храбрый древний исполин, очнись.

– Да она ненормальная, – хмыкнул скальд-убийца, – больная, нашла исполина, ее надо отправить вслед за ним!

– Кто еще согласен с этим порождением Химеры? – спросила молодая женщина, не отпуская карлика и обводя присутствующих зеленым пронзительным взглядом.

– Ты сказала запрещенное в этих местах слово, госпожа! Про темную. – прошептал второй скальд, – карлика, конечно, жаль, но скальд, видимо.

– Замолчи, – перебила его женщина.

– Да она хамка, к суду ее! – скальд-убийца рванул с места к женщине, но та невероятно быстрым движением вытащила из складок плаща пронзительный острый меч, не отпуская при этом тело Юкки, и стремительно отсекла голову нападавшему. Из горла, отделенного от тела, потекла вязкая густая черная кровь, запахло серой.

– Демон, – женщина поджала голову, – давно подозревала, что Химера пробралась в дом наш.

– Вы… вы… Вы совершили убийство! – прошептал второй скальд, а люди вокруг зароптали. Даже храбрые звездоплаватели оторвались от стоек и напряженно обернулись на непривычную сцену.

– Надеюсь, ты не хочешь последовать за ним, – женщина острием клинка указала на тело обезглавленного скальда, – он монстр.

– С чего вы взяли? – не мог остановиться скальд. – Это мирные планеты! Вы преступница.

– Замолчи, – оборвала его женщина и двинулась к столу, скинув с него на пол утварь. Она положила Юкку на стол, не обращая внимания на шептавшихся людей, неуловимо спрятала меч и подняла руки над телом карлика.

– Явись мне настоящим, Юкка, явись могучим, явись из мира первородной магии Вселенной, неси искру чуда из истоков вечных безымянных миров, я не успела найти тебя, но я успею вернуть тебе былое величие и мощь, явись ко мне в облике своем, я приказываю, будь! Я так хочу! Именем!

И голубоватый дым плотным туманом окутал стол, который вдруг затрещал и закружился, столб густого дыма устремился к высокому сводчатому потолку, столы и стулья разлетелись в разные стороны, лопалась посуда, и тряслись стены. Вскоре стало все смолкать, дым развеялся. Перепуганные, забившиеся в углу люди с ужасом и страхом увидели громадного дракона, ярко-синего с перламутровой чешуей. Дракон закинул голову и, рыча, исторг пламя. Затем наклонил голову и положил ее в протянутые женщиной ладони.

– Лети домой, Юкка, я скоро приду, – и дракон взмыл сквозь купол, проскальзывая, как сквозь масло, защитные барьеры, и нырнул в космическое пространство.

– Она ведьма. – прошептал очнувшийся скальд.

– Ты надоел мне, – ответила женщина, – мы на пороге перемен, – обратилась она к людям, но среди вас не должно быть ни таких, как лазутчик Химеры, ни таких трусов, как этот негодяй.

– Да кто ты такая?! – возмутился скальд. – Драконов тут создаешь, это колдовство.

– Это мой дом, это мой мир, а ты сейчас же покинешь его, и твоим пристанищем, о пересмешник, станет дом Химеры, где ты будешь рассказывать темным, как своим занудством и подлостью вывел из себя Монтру Валенте.

Женщина протянула руку вперед, сделав отбрасывающий жест, и скальд, как перышко, последовал по пути дракона, исчезнув навсегда.

Люди повалились на колени и преклонили пред Монтрой головы.

– Думать, в нашем изобилии вы разучились думать, как вы проживете без меня, если один скальд Химеры вам интереснее дракона-защитника?

Красивое лицо Белой Монтры стало суровым, она подняла голову, осматривая звездные небеса, и тут же исчезла, словно выбрала звезду, к которой ей надо.

Высокий выступ темной башни словно висел среди бесконечных вспышек вечных звезд, не было видно ничего, кроме мириад светил и темноты бушующих вокруг башни энергий. На краю выступа, похожего на темный каменный мостик, достаточный, чтобы на нем сел не один десяток огромных кораблей, стояла женщина. Собственно, лик ее был не ясен, словно дым и тьма сумрачной вселенной припорошили его. Лишь улыбка, странная и немного ожидающая, игрой читалась на ее губах, на женщине был темносиний плащ с капюшоном, в который она и не пыталась кутаться, плащ сам вился вокруг ее тела.

Внезапно пронзительная вспышка, выросшая из ослепительной стрелы, рассекла пространства и рассыпалась рядом с женщиной, из вспышки ей под ноги упал человек, мужчина, странный, седоватый, перепуганный, держась за сердце, истошно кричал:

– Нет!! Нет! Пощадите меня! Простите меня! Спасите меня!

– Молчи! – приказала женская фигура рядом, и мужчина замер, с ужасом пытаясь надышаться воздухом, который, несмотря на кажущийся вселенский мрак, был вокруг и резко пах озоном.

– Ты – порождение светлого мира, – утверждающе сказала женщина, – неужели твоя госпожа так рассердилась на тебя, что вышвырнула во тьму? За что?

– Мой друг убил синего карлика…

– Успешно убил? – переспросила женщина, а мужчина закрутил головой, неожиданно поняв, что находится на краю, пожалуй, самой огромной пропасти, которую вообще мыслимо себе представить.

– Не… не очень, – прошептал он и упал на живот, словно пытаясь приклеиться к каменному полу и не упасть.

– Забавный, – хмыкнула женщина и повела рукой, исполинская башня стала крениться, и мужчина под собственной тяжестью пополз вниз, цепляясь за гладкий темный камень пола.

– Нет! Нет! Спасите меня! Будьте великодушны! Помогите! – он снова закричал.

Женщина неестественно наклонилась вместе с полом и на фоне космического простора казалась чем-то совсем уже нереальным:

– Ты не ответил на мой вопрос! Убили синего карлика?

– Нет! Нет! Она превратила его в синего дракона, а меня вышвырнула в проклятые дали!

– Вот как? – в голосе женщины послышалось сожаление, а башня и гигантский мостик приняли свое нормальное положение. Мужчина на четвереньках подполз к женщине и, плача, безумным, срывающимся голосом пожаловался: