Поломанный мир

Я думаю, что мне надо было выбрать другой путь, пусть более долгий, а не срезать расстояние через красную зону. Осталось миновать отделение порядка Всемирного информационного центра, и я буду почти у дома Дерека.

У здания порядка, лаконичного, кристально-белого, огонь. Самовозгорелся человек. Рядом стоят пожарные и ждут, когда мужчина догорит. В инфосводке Всемирного информационного центра сообщили, что сгоревший был учителем, он не захотел перепрошить свой мозг. Учителя давно уже не нужны, есть виртоператоры, которые в любое время предоставят тебе доступ к запрашиваемым знаниям. Правда, мой бывший хозяин говорил, что знания стали никому не нужны. Большинство информации помечено тегом "устаревшее, непродуктивное, нецелесообразное". Как музыка. Как вот этот догорающий человек.

До меня вдруг доходит, что мой бывший хозяин тоже был учителем. И если бы не дети, отправившие его на перепрошивку мозга, кто знает, может, он учил бы меня и сейчас. Я вспоминаю искаженные болью лица своих… сестер, да, сестер и надеюсь, что с Дереком мне повезет.

Куклы не могут испытывать чувства.

–

4-ИМЯ

Его дом стоит в отдалении от всех остальных домов. Рядом шумит река, склонили нежно-зеленые головы в рощице березы, тянет шпили к небу бывшая церковь и нынешний информационный центр. Его дом не похож на одобренные Всемирным инфоцентром безликие кубы.

Такие дома строили ещё сто лет назад. Я замечаю и облупившуюся побелку фасада, и черепицу, выгоревшую под воздействием осадков. А самое главное, я вижу моего нового хозяина. От солнечной улыбки Дерека куда-то под сердце заползает тепло, и мои губы сами собой растягиваются в ответной улыбке.

— Кукла прибыла по Вашему заданию, хозяин Дерек, — я говорю нейтральным и максимально дружелюбным тоном.

Мужчина взлохмачивает себе шевелюру неправильным жёстом и улыбается. Он рассматривает меня, и в его взгляде я не чувствую зла.

— Кукла…блин, чувствую себя Карабасом каким-то. Ты такая хорошенькая и живая.

— У тебя есть имя?

— У кукол не может быть имен.

— Я совсем забыл. Хорошо, как бы ты хотела, чтобы тебя называли?

Виртбраслет выдал информацию про Карабаса, одиозный персонаж из детской сказки. Сейчас детям не читают книг. С 6 месяцев младенцы начинают смотреть обучающие видео, и родители заводят им аккаунт в сети Всемирного инфоцентра. Взгляд цепляется за солнце за окном, ласкающее кроны деревьев. Я всегда завороженно наблюдала за рассветом, хотя физики и географы давно объяснили это природное явление.

— Альба, — говорю я. — "Заря" на языке древних римлян.

— Рассвет, значит, — Дерек опять улыбается. — Хорошее имя. Проходи, ясная Заря.

Мой новый хозяин открывает мне дверь. Кукле стоило бы заметить, что данный жест относится к устаревшим, нецелесообразным в отношении индивида-не женщины, но я молчу, распрямляюсь и принимаю приглашение Дерека.

Меня зовут Альба. У меня теперь есть имя.

–

5-МОРЕ

Дерек продолжает мне улыбаться, и ласково говорит:

— Альба, да сними ты в конце концов маску. Или ты веришь в то, что кук…такие, как ты, могут заразить людей?

— Я абсолютно стерильна, хозяин Дерек.

Виртбраслет выводит экран с результатами моего сканирования.

— Зови меня Дереком, ладно? Я все же не какой-то рабовладелец! И сними наконец эту маску!

Я сдираю с себя ненавистную пятислойную тряпку и вдыхаю. Чувствую запах соли, рыбы, солнца.

— Да что ж это я, держу гостью на пороге! Проходи. Или, — лицо Дерека снова освещает теплая и какая-то задорная улыбка, — Альба, хочешь на море?

— Море? А разве море не опасно?

— Не опаснее, чем ходить по красной зоне.

На моём лице отражается тень сомнения. Я смирилась с тем, что у меня несоответствующие реакции для кукол. И такие…прекрасные, и уж точно я не буду сообщать об этом во Всемирный информационный центр.

Дерек берет мои руки в свои и внимательно заглядывает в глаза.

— Альба, поверь, я ни за что не обижу тебя и не причиню тебе зла. Море удивительно. Жителям города говорят, что оно несёт опасность, потому что человечество разучилось плавать, и института спасателей уже давно нет.

Дерек тоже использует устаревшие слова в разговоре, виртбраслет снова выводит экран — люди в красных жилетах, смешные узкие лодки. И вода. Много воды. Столько воды просто быть не может. Это…море?

Мы выходим за порог устаревшего дома Дерека. Мужчина держит меня за руку и это… приятно. На мгновение можно представить, что я человеческая женщина.

— Альба, — я замечаю, что мой хозяин без обуви, — ты не хочешь снять свою обувь? Это не больно, не опасно и не ядовито. Просто поверь.

Я нажимаю на кнопки у колен, стерильные сапоги послушно сползают. Ногам … щекотно, тысяча мелких частиц обнимает мои ступни, некоторые оседают белыми точками на ногах.

— Это песок, — весело замечает Дерек, — это просто песок. Мы с ним идем по мелким щекочущим частицам, и выходим на пристань — длинную дорогу, ведущую к зданию, построенному из досок, чем-то похожему на дом Дерека.

О ржавую ограду разбиваются…затрудняюсь подобрать определение, и виртбраслет тоже молчит… куски движущейся воды. Я вижу, как Дерек не может сдержать улыбку.

— Альба, эта вода — волны, часть моря, волны движутся, есть приливы и отливы. Да, и сети Всемирного инфоцентра здесь тоже нет.

Мы идём по пристани, песок смешно шевелится под моими голыми ступнями, в лицо дует ветер, волны дарят ощущение свежести, и водная громада за оградой не пугает, а вызывает лишь любопытство. Я чувствую себя счастливой, на своем месте. Память почему-то выдала старинную китайскую пословицу. Вместе с моим бывшим хозяином мы изучали китайскую философию.

"Жизнь — сейчас. Будущее никому не обещано".

Как бы я хотела, чтобы это "сейчас" длилось вечно.

6 — РЫБА

Я замечаю, что ветер, дующий в лицо, жаркий и влажный, волосы прилипают ко лбу, однако от массы воды, которую мне все ещё трудно называть морем, идёт прохлада.

— Это сирокко, африканский ветер, — замечает Дерек. — Его ещё называли "ливийский флейтист". Представляешь, Альба, в пустыне этот ветер может переносить красную и белую пыль в другие районы, и тогда в тех местах выпадают кровавые или молочные дожди.