Поломанный мир

Я представила себе пустыню, бескрайнее сухое море, полное песка.

Дерек держит меня за руку, ему нравиться ко мне прикасаться, и я чувствую приятное тепло, когда чувствую, как мою ладонь накрывают его мозолистые шершавые руки.

Людям запретили прикасаться друг к другу ещё сто лет назад, когда вирус, искусственно выведенный в синьской империи, послужил началом Большой Перезагрузки. С тех пор люди не трогают друг друга, не целуются, не обнимаются. Даже воспроизведением потомства занимаются в специальных герметичных костюмах, для половых органов оставляют отверстия. Обязательна поза "ложки", когда мужская особь находится сзади женской. И ношение масок тоже обязательно.

— О чем ты думаешь? — спрашивает Дерек.

— Мне приятно, когда ты прикасаешься ко мне.

Мужчина внезапно краснеет от моих слов. Тут я замечаю, что мы уже находимся в здании из досок. Здание — прямоугольное, в центре находится большой…камин? очаг? Деревянная устаревшая мебель располагается на расстоянии двух метров друг от друга. Дерек включает свет, не современные галоионные лампы, а старые, дающие тёплый рассеянный свет. От этого освещения становится уютно.

Дерек совершает какие-то манипуляции, и в камине, в центре помещения, загорается пламя. Он видит мое недоуменное лицо и опять улыбается.

— Не бойся огня, Альба. Сейчас я приготовлю нам ужин. Сегодня утром мальчишка-рыбак продал мне замечательную рыбину.

Рыбу? Продал? Мальчишка-рыбак? Этот мужчина устаревший и негармоничный. Во Всемирном инфоцентре его наверняка отправили бы на принудительную перепрошивку, как объекта, опасного для общества. Но я лучше добровольно сожгу себя, как тот учитель, чем расскажу о Дереке. И потом, куклы ни словом, ни делом, ни помыслами не могут причинять вред хозяевам.

— А…порошки? — только и задаю вопрос я.

— Альба, вот увидишь, настоящая рыба куда лучше и питательнее порошков со вкусом рыбы.

Дерек быстро накрывает на стол, вместо стерильных нейропластиковых контейнеров ставит на стол керамическую посуду, алюминиевые вилки, стеклянные бокалы. И одновременно мужчина продолжает что-то делать на костре. От костра исходит приятное тепло, но я знаю, что костер может разрушать.

— Будем открывать тебе мир, — говорит Дерек. — Альба, закрой глаза. И жуй.

Он кладет мне на язык кусочек чего-то, кусочек пахнет морем, он маслянистый, терпкий, чуть солоноватый и тает во рту. Не сравнить с безвкусными и полезными порошками. Я открыла глаза и удивлённо воззрилась на нежно-розовый кусок еды.

— Это та самая рыбина — лосось, Альба, я добавил болонской соли и розмарина. Ну как, лучше порошков?

— Порошки…, - я задумываюсь, чтобы подобрать определение, — никакие. У них нет вкуса. А лосось, — я перекатываю на языке новое слово, — он…тает во рту.

— Тебе понравилось, — расплывается в довольной улыбке Дерек, — попробуй вино.

Он наливает в мой бокал темно-рубиновую жидкость. Напиток отдает кислинкой и слабыми фруктовыми нотками.

— Вижу, рыба тебе пришлась по душе больше.

Я смотрю, как Дерек орудует устаревшими столовыми приборами и повторяю за ним.

— Ну а теперь мы поговорим, — заключает мужчина. — Помоги мне научиться писать, Альба.

Мне не нужен виртбраслет, чтобы вспомнить подготовленную информацию.

7-НЕ ТО

Я с легкостью воспроизвожу в памяти данные.

— Дерек, — задаю уточняющий вопрос я, — зачем ты хочешь научиться писать? Ты не похож на неграмотного человека из красного квартала, который работает на простейших должностях, не требующих образования. Я склонна думать, что у тебя классическое, даже устаревшее образование, непрогрессивный склад ума, возможно, ты из бывших учителей или учёных.

Дерек не даёт однозначного ответа и неопределенно кивает. Я считываю заинтересованность в его взгляде.

— Значит, обучающие пособия я тебе воспроизводить не буду. Остаётся вывод — ты хочешь зарабатывать писательской деятельностью.

— Допустим.

Всемирный инфоцентр упразднил издательства, цифровые и бумажные. Деятельность бумажных издательств признана нецелесообразной и непродуктивной, даже — откровенно опасной. Для производства книг используется бумага, полученная из деревьев, энергия и токсичные краски. Электронные издательства тоже потеряли популярность, любой пользователь мог в любое время получить доступ к базе литературы Всемирного инфоцентра. Если электронную книгу читали, то инфоцентр на базе статистики определял, насколько популярно произведение и сколько вирткредитов заработает автор.

Только… мышление людей за последнее столетие после Большой Перезагрузки изменилось, и нужно учитывать популярные тематики.

А это обязательно — модифицированный перепрошитый герой с новым телом и новыми мозгами, который покоряет планеты или средневековые государства. Герою все даётся легко, у него, помимо перепрошитого организма, обязательно наличествуют суперспособности, много женщин и невероятная удача. Нужно не забывать, что и восприятие людей за последнее столетие тоже изменилось, из линейного стало дисперсным, значит, пишем коротко, просто, самую суть. Тогда книга обязательно станет суперскачиваемой, а Всемирный инфоцентр отсыплет множество вирткредитов. Ещё лучше сделать проекцию и подобрать кукол, которые разыграли бы книгу. Осталось придумать сюжет и приступить.

Пока я излагала все это Дереку, с его лица не сходило выражение задумчивости.

— Нет, Альба, такие, с твоего позволения "книги" — разве что для малышей или обитателей красных зон. Я хочу писать так, чтобы у читающего возникали эмоции, чтобы он думал, чтобы у него болело сердце.

Вот так.

Дерек закрыл глаза и начал тихо читать, по памяти:

Здравствуй, любовь моя, вчера зажигал маяк — встречать корабли,

Гонял разбесившихся чаек, устроивших гнезда на крыше,

К берегу прибило фрегат, парус обмяк — он не достиг земли,

Русалки устроили пляски, кричали, чаровали мальчишек.

Веришь, любовь моя, я оставался суров, что мне их груди, их очи,

Море бушевало и билось о стены моего маяка, голодное.

Знаешь, любовь моя, каково мне даются все эти адовы ночи,

Одинокие, грозные, жуткие, полные моря и такие холодные.

Я твердил, ты придешь, принесешь пирог, наденешь мой плащ,

Мы будем пить грог и уютно молчать в гармонии двух сердец.

Чайки глядят на обломки, верещат "Не плачь же, не плачь",

Твоему мальчонке мастерит каравеллу другой отец.

(*стихи автора)

После его слов в помещении воцарилась тишина. Как, как простые строки могут описать море? Одиночество, ночь, эмоции, от которых сдавило искусственное сердце. Куклы не умеют, не должны чувствовать, и все же стихи отзываются во мне. Я осознала, что со мной что-то не так, и уж конечно, я не скажу об этом ни во Всемирном инфоцентре, ни тем более Дереку. Дерек тоже не похож ни на одного из людей, разве что немного напоминает моего учителя. Я люблю учиться.