Полшанса 2

Всё же один из противников, не смотря на полный набор конечностей не спешил уходить. Синий шурд с шаровым посохом. Встав у границы моста не видящим взглядом жёлтых глаз уставился на людей. У уже многое повидавших в этом мире селян, у руссландцев которые вовсе не случайные люди здесь, у фллагиантов чьи мысли давно крутятся только о божественном. У всех них по загривкам прошло неприятное чувство.

Разжав руку, из синих пальцев выпали часы повиснув на цепочки. Покачав ими в воздухе, он поднёс их к лицу щёлкнув кнопкой. А после рассмеялся. Громко, заливисто, по живому, словно услыхал самую лучшую в мире шутку.

Не прекращая смеяться раскрутил часы отправив их на мост. В ответ незамедлительно прилетела выпущенная лично Гавелом из бомбарды граната. Угадив точно в грудь мелкого. Того отбросило, но посох так и оставшийся на прежнем месте, будто вкопанный в землю притянул хозяина обратно.

Кувыркнувшись в воздухе несколько раз, он плавно опустился на металлический шар посоха. Теперь уже взирая на людей сверху в низ. Присев на своих выгнутых назад синюшных ногах. Провёл вытянутой рукой перед собой как слепец. Медленно указывая на замерших людей.

— Какой странный шурд? — Донеслось откуда-то из застывшего строя.

— Это не шурд. — В унисон произнесли Губернатор и Евдокия.

— Знакомы? Может тогда поделишься сведеньями. — Обратился Гавел к Губернатору, повторно перезарядив бомбарду.

— Когда в этот мир пришла система, вмести с ней пришли и новые расы. Похоже это один из представителей тех рас. И судя по оружию при жизни он был либо очень сильным, либо прибыл из мира с намного более активным магическим фоном, чем здесь. Потому что после смерти возрождённые теряют не только разум, воспоминания и навыки, но и способности включая связь с зачарованными предметами.

— Раз умер на первом препятствии не так уж и силён был. Господь с ним и его мелкой душонкой. Нам следует двигаться дальше. Праведные дела не терпят промедлений.

Шурд словно растаял в воздухе. Поляну, почерневшую от крови, уже начала заполонять новая молодая трава. А вездесущий плющ успел поймать несколько так и не успевших уползти подранков. Плотно затянув тех в зелёные коконы.

Отряд развернулся, уходя к возвышающемуся холму. А у основания моста в пересохшем русле реки, что огибает заветный холм уходя дальше в северную часть города. В тёмно-синей жиже падая, утопая, прыгая по головам бродят тысячи и тысячи некогда живых разумных. Лишь когда в бурлящей трясине набухает пузырь, появляется редкий просвет. Стоит ему лопнуть, как жижа накрывает тех, кого ещё не успела целиком затянуть в себя. Принимая формы воющих голов и отчаянно цепляющихся за всё подряд конечностей.

В низу бродят все: шурды, кушаны, творения и тех, и других на вроде нергалов, представители других рас, изуродованные воскрешением ходоки, хищные и не очень существа, а теперь там ещё и люди. Почти все утратили свой изначальный облик. Истекая той самой жижей, что держит их здесь.

Само это место одна аномалия, некогда созданная дабы, обратить врагов в союзников. Они армия, исполняющая уже не существующей приказ, в несуществующей стране, ради не существующего правителя. Время исказило аномалию и тех, кто угадил в неё.

Такая бесконтрольная мощь в паутину которой попало бесчисленное множество разумных в купе с десятками и десятками лет. Не минуемо приведёт лишь к одному результату.

— Смотрите! Смотрите! Золото, да как много! Сколько же его там! Целая гора! Срань господня! Мы, мы…Я!!! Я богаааааааааат! — Последнее слово руссландца донеслось удаляющимся воплям. Когда он, забравшись на обветшалые ограждения самолично отправился в полёт.

Золотой массив появившийся из неоткуда по среди тёмного копошения пленённых. Действительно больше напоминает гору, которая даже сейчас продолжает расти словно предлагая всё больше и больше, за жизни новых пленных.

Какой-то десяток метров отделяет людей от несметного богатства, которое и за несколько жизней не истратить. Продолжая расти и приближаться к мосту. Вот несколько золотых самородков, не выдержав давления подлетели в верх упав прямо под ноги.

Секунда, другая и презренный метал нашёл своих хозяев. Те, кто не успел с завистью смотрят на товарищей и с жадностью на всё продолжающую расти гору. Не которые уже подошли опасно близко к краю привлечённые золотыми переливами.

Кто оказался сильнее духом, или же попросту умнее. Накинул верёвки на ослеплённых жаждой наживы, оттаскивая тех подальше.

— Лукавый искуситель наслал лживые грёзы. Молитесь, дети мои и его козни минуют!

— Грёзы, говоришь. Как по мне золото вполне настоящие. — Гавел, покрутил в пальцах один из самородков.

— Вещи убитых они сбрасывали туда. — Губернатор кивнул в сторону жижи. — Если так поступали с каждой вещью, каждого разумного угадившего туда. То всё это золото лишь крохотная его часть.

— Может быть. Только почему вдруг люди утратив разум готовы сигануть за ним в низ?

— Люди? — Переспросила Евдокия. — Ты, наверное, хотел сказать руссландцы.

— На что это ты намекаешь?

— Намёки, это ужимки Дьявола. Я говорю прямо. Из истинно верующих… — Евдокия сделала паузу добавляя. — и селян. Некого не одолела жажда наживы.

— Если Губернатор прав и вниз действительно отправляется каждая из вещей попавших в эту ловушку. То у трясины найдётся, что предложить и вам. Так что всё ещё впереди. Думаю, вы не хотите сего. Поэтому предлагаю поторопится.

Уже в конце пути, когда экспедиция преодолела мост сделав небольшой привал. Созерцая ранее скрытую сторону холма. Которые ныне ровно отсечена, словно гигантским ножом обнажив нутро возведённых там построек.

— Можно сказать одно твои люди истинно верующие. Этого у них не отнять. — Смотря на обнажённые коридоры и галереи идущие или же ушедшие в пустоту за своей исчезнувшей частью.

— Их души были ослеплены, лже ведениями. — Вяло огрызнулось Евдокия полу лёжа на свёрнутом одеяле.

Женщина побледнела, щёки впали, а недавно сменённый балахон в новь залит кровью.

«Будь проклята, эта топь!»-: закрыв глаза безмолвно прокричала она. Сразу же каясь в не угодных богу словах.

Следующим, что явила топь оказался ангел. Величественный и прекрасный, явившийся во вспышке божественного света. Выглядел он как широкое колесо, пересекающее другое колесо. Обода были высокими и устрашающими, и все четыре обода были полны глаз со всех сторон смотрящими прямо в души. И шесть огненных крыльев: двумя он сокрыл истинный лик, двумя покрыл место подле себя, не касаясь грешной земли, а два других позволяли ему парить, закрыв собой половину небосвода.

Узрев посланника божьего фллагианты слепо устремились к нему раскинув руки. Так и сгинула почти четверть всей паствы. Покинула бренный мир ещё больше, если бы не Евдокия.

Вздев руки вверх, запрокинув голову свела ладони вместе оглушив и ослепив своих последователей. Потеряв возможность внимать зову те повалились, разбивая головы о плиты моста. Каясь в своей слабости перед искусителям, моля им вернуть свет господа и звук молитв во имя его.

Истратив больше сил чем, она могла себе позволить. Путь придётся продолжать, полагаясь лишь на людей. Причём не своих. Цель должна быть достигнута во чтобы это не стало.