Польская партия

Почему он пошел в Прибалтику?

Потому что Добровольческий корпус РККА продвигаясь на восток занял почти без боя Львов. И развивал наступление в сторону Ровно. Что верным образом перерезало возможность для отступления поляков на юг.

И с этими ребята из Добровольческого корпуса Пилсудскому не договорится. Ему, наверное, даже безопаснее сдаться основным силам РККА, чем бывшим белогвардейцам, имевшим к нему счеты. Ведь то, что творили поляки с красноармейцами в годы первой советско-польской войны вызвало дикое раздражение не только в Союзе. Это задевало и цепляло многих в эмиграции.

Не всех.

Кого-то радовало.

Но эти весельчаки как раз и побежали на службу к полякам для участия в этой войне. В том числе и потому, что они сами советских бойцов с командирами не считали за людей. Даже если те являлись вчерашними солдатами и офицерами Императорской армии.

Остальные же… получили очень нехороший осадок на душе. И Пилсудский со своими приспешниками не спешил проверять то, как им отольются кошкины слезки. Тем более сейчас, когда Добровольческий корпус зарабатывал себе право вернуться домой. Да еще без поражений в правах. Как уважаемые люди. Вот поляки и ломанулись в Прибалтику.

Тоже спорное решение.

Но тут хотя бы шанс был. Тем более, что позиции англичан в тех краях представлялись очень сильными и они могли помощь. Во всяком случае, именно так они говорили по радио.

Авиаразведка вела отходящих поляков.

Но сил перехватить их не было.

Все, что находилось под рукой и радиусе доступности оказалось задействовано. Причем — на грани возможностей. Тонкой, натянутой как струна, ниткой. Так как военная операция проводилась ограниченным контингентом войск из-за нехватки времени. И два корпуса из-под Минска еще не подтянулись. Стоя там на отдыхе.

Да, по отходящим полякам работала авиация. Но они уходили лесными дорогами и укрывались в лесу при налете. Из-за чего действие бомбардировщиков выходило не эффективным. ОАБ-50 в лесах толку давала немного. Там требовалось применять что-то по весомее. Обозов же у них имелось мало. Отходили налегке. Благо, что идти они планировали не более недели. Недалеко. И боев больших не намечалось. Не с кем.

Он откусил печенья.

И его кусочек отломившись упал на стол. Отскочив. И перелетев через чашку чая.

Фрунзе замер озаренный мыслью.

Под Рязанью находилось первой в Союзе училище ВДВ и батальон, который там тренировался. Всего батальон и еще недоученый, из-за чего их и не пытались использовать в этой кампании. Но ребята больше года проходили очень интенсивный курс. И уже стоили сильно больше обычного полка. И главное — их можно было можно перебросить куда-нибудь по пути следования поляков, сбросив на лужайки тех лесных массивов. Причем быстро перебросить. Меньше чем за сутки. С тем, чтобы заблокировать отход поляков, перекрыв дороги. И, при поддержке авиации, обеспечить возможность продержаться несколько дней. Пока бойцы 1-ого корпуса подтянуться и навалятся на спину беглецам.

Бросив недоеденное печенье Фрунзе встал.

Быстро оделся.

И вышел.

Едва ли не бегом, направившись в помещение Ставки. Где развернул бурную деятельность, отдавая нужные приказы…

Дирижабли, активно действующие на украинском направлении, перебрасывались в Рязань. Равно как и большая часть самолетов военно-транспортного флота…

И вот, в обед 9 августа над Восточной Польшей появились дирижабли, окруженные роем летательных аппаратов поменьше. И, зайдя в нужный квадрат они открыли дверцы и из них посыпал народ с парашютами.

Один за одним.

А с самолетов полетели контейнеры. Также на парашютах. С запасами оружия и боеприпасов.

Высадились кучно и удачно. Сказались навыки, в том числе десятки совершенных прыжков. Меньше десяти процентов личного состава повисло на ветках или как-то иначе вляпавшись. Все-таки сложная местность.

Остальные же сели хорошо и сходу сориентировавшись на местности стали готовить оборонительные позиции. В темпе. Потому что по данным разведки у них было два-три часа до подхода авангардных подразделений поляков.

Минул час.

Комбат мотался по позициям и нервно поглядывал на часы.

Выставленные вперед секреты молчали.

Второй час канул.

Тишина.

Только пот с бойцов ВДВ лил ручьями от активного «шевеления» грунта лопатками.

Командир этого батальона уже сомневаться стал в том, что их правильно скинули. И даже думать о том, что враг пройдет в стороне… как за трещала рация связиста. И тот почти сразу доложил:

— Идут.

— Пусть отходят. Огрызнуться и отходят.

— Есть…

Секунд двадцать спустя донеслись выстрелы. Застучало несколько легких пулеметов короткими очередями. Защелками самозарядные карабины. Заухали егерские.

Им отвечали.

Обычной винтовочной трескотней.

Недолго.

Минуты две — не больше длилась перестрелка. После чего вновь установилась тишина. Батальон же занимал подготовленные позиции. И готовился к бою.

Через четверть часа из-за поворота показались бойцы передовых секретов. Немного «покоцанные». Семерых тащили на импровизированных волокушах, сделанных из плащей. Двое, как выяснилось чуть позже, погибли, но тела их не стали оставлять врагу.

Еще через четверть часа появился передовой дозор поляков.

Конный.

Командир батальона ВДВ аж глаза выпучил, когда этих всадников увидел.

— Откуда они тут?

— А черт их знает? Может крестьян обнесли. Лошаденки то дохлые. Клячи. И кобылы в основном. — ответил его начальник штаба, разглядывая в бинокль гостей.

Так или иначе, но, когда они достигли удобной дистанции, по ним отработало парочка ручных пулеметов. Прокрутив им по пулеметной ленте — и покрошив 7,92-мм пулями как всадников, так и «копытных» под ними.

После чего пулеметчики отошли со своих позиций на новые. Мало ли от опушки их «спалили»?

Дальше поляки предприняли несколько попыток провести разведку боем. Но каждый раз очень неприятно заканчивающуюся. То нарвутся на мощный фланкирующий огонь из пулеметов. То получат беглый обстрел из самозарядных карабинов накоротке сразу широким фронтом. Словно этаким шквалом.

То еще чего.

Причем каждый раз — бойцы оставляли выявленную позицию и отходили на новые. Благо, что тяп-ляп укрытий легких они сумели соорудить несколько рубежей.