Полуночная тень

– Что за чудище? – Во время обучения в гильдии убийц, из речи Реми вытравили деревенский говор и сделали его речь чистой и внятной, в те редкие моменты, когда он говорил. Теперь парень с трудом разобрал выговор деда, радуясь, что избавился от междометий через каждое слово.

– Да такое, здоровое, с крылами, глаза как кровь, – старик распалялся так, будто на ходу придумывал.

– Дракон? – предположил убийца.

– Нет, не дракон. Те-то, вон, не трогают, сидят в скалах, там и живут, а этот избранным себя звал, а сам ток убийством и грезит. Здоровый такой, метров пять, – дед показывал руками объёмы чудища. – Белый весь, страшный, с крылами. Маги уж и так его и эдак. А потом орать начали. А потом глядь, и нету уже не тех ни других. Мы деревней всей выждали, ну а потом в приют, а там токмо трупики всюду и красно от крови, и черно от гари. Вот страх-то был. На стенах кровь, на полу кровь, на потолке кровь – всех убили. То ли тварь, то ли маги всех убили, – старик перешёл на бормотание и всё повторял «всех убили».

– А когда это случилось? – осторожно поинтересовался убийца.

Дед долго смотрел сквозь Реми, словно вспоминая события минувших дней, и наконец произнёс:

– Давиче. – Затем снова забубнил, – вот, на праздник считай. Так и справили, сжигая тела, хороня детей. Приют, святое место, детишки там такие добрые были, всегда помогали. Нехорошо, ой нехорошо. Всех. Всех они убили. Никого не осталось.

Реми ушёл, оставив бубнящего старика наедине с самим собой. Что случилось в приюте, он так и не понял: кто приходил туда, что за тварь, она убила всех или маги, или тварь убила и детей, и магов. Не дракон, но с крыльями. Демон? Почему белый? В Аэфисе, надгорном крае водилась уйма крылатых тварей, но ни одна из них не устроила бы побоище в человеческом приюте. Реми мог бы свалить всё на оборотней, Кетала со стаей, но больше всего его смущали крылья и белый цвет. Стоило ли вовсе слушать старика? Он не производил впечатления вменяемого человека. Да и так и важно, что за тварь убила всех в приюте? Все мертвы, значит мертва и Марджи, и старая ведьма, и злобный сторож. Все! Не осталось и мерзкого приюта. Через несколько лет время, ветер, непогода и селевые потоки довершат дело с обломками и скала очиститься от нароста, где вершились отвратительные дела.

И всё же осадок опустился на душу Реми. Он своими руками хотел покончить с Марджи и ведьмой, заставить их молить о пощаде, насладиться своим превосходством над людьми, что делали из детей послушных зомби. Он бы хотел убивать обеих женщин медленно и слушать их стоны, хрип, крики. Мысли об этом заставили глаза полыхнуть безумным салатовым цветом, но он опоздал! Всё кончено. Кто-то другой уничтожил это место, какая-то крылатая тварь и маги.

– Ты задержался. – Цет неоднократно вызывал к себе молодого убийцу, так что Реми предположил, что стал подопечным ассасина. Мужчина читал в газете «Время» статью об убийстве уличных хулиганов в Белом Клыке.

– Я шёл пешком, – ответил Реми.

– Хочешь что-то спросить? – Цет иногда поражал оборотня своей способностью читать чужие мысли. Он насквозь видел людей, по крайней мере Реми, и когда парень недоговаривал, ассасин это точно знал. Оборотень надеялся когда-нибудь овладеть этим навыком.

– Да. По дороге в гильдию я забрёл в одно место. Там, по словам местного жителя, произошло нападение, но житель не смог дать полный ответ. Могу ли я…

– Напрячь сеть шпионов гильдии, и провести расследование? – закончил за парня Цет. – Конечно же, нет. Нам нет дела, до каких-то разрушенных приютов.

Реми сверкнул глазами, про приют он не говорил, что не укрылось от взгляда ассасина.

– Да, естественно, мы следим за членами нашей гильдии. Особенно за молодыми.

Такой ответ не понравился оборотню. За ним следили! Иногда он чувствовал чьё-то присутствие, но списывал всё на прохожих в городах или зверей и птиц в лесу. Он точно знал, что за ним следили во время первого задания, когда он убивал Хаарта, но никто его не остановил и не вмешался. Значит за ним будут продолжать вести наблюдение. Как долго? И что ещё гильдия выведала о нём?

– Так хочешь знать? Что ж, – Цет скрестил пальцы под подбородком, уперев локти в столешницу. – На тот приют напал Падший ангел. Да, и такие индивиды встречаются в нашем мире. На счастье местных, недалеко от деревни оказались маги Воздуха, адепты. Праздновали Середину зимы, спустившись на время каникул с парящих островов. Они вступили в бой с Падшим и,… – Цет сделал паузу и заглянул своим пронзительным глазом в глаза Реми. Парень выдержал взгляд и отметил, что волосы на затылке не встали дыбом. Постепенно он учился не поддаваться давлению ассасина, и у оборотня начинало получаться. – Принеся в жертву жителей приюта, справились с напастью.

Реми спокойно всё выслушал. Новость о Падшем ангеле произвела на него впечатление, он никогда не слышал о подобном, а ангелов считал добрыми слугами Избавителя. Оборотень и представить себе не мог, что ангел мог стать Падшим, начать убивать и разрушать. Зачем бы Падший пришёл в приют? Что вообще движет подобными созданиями? Может искажённая жажда правосудия? Тогда приют Марджи отличное место, чтобы отличиться.

Реми не обратил должного внимания жестокости магов. Парень всегда считал людей, отмеченных стихиями опасными и витающими в других мирах. После того, как маг Воздуха обрёк семилетнего оборотня на пытки, Реми ожидал от магов всего что угодно. Новость о погибших детях не задела парня. Ребята давно сменились, новых сирот он не знал, да и судьба старых его мало волновала. Он хотел лишь отомстить, помучить воспитательницу и ведьму, утолить свою жажду крови.

Реакция парня пришлась по душе Цету, и он продолжил:

– В сообщении упоминался адепт, искусный гипнотизёр, он заколдовал детей так, что они встали живым щитом под атаки Падшего.

– Ясно, – только и ответил Реми.

– Гильдия убийц знает многое. Но предоставлять информацию о чём-то новичкам вроде тебя, мы не обязаны. Впредь, обойдись без подобного самоуправства, – Цет слегка приподнял бровь.

– Да. – Реми стал подниматься с кресла, полагая, что разговор окончен.

– Есть ещё кое-что, для чего я позвал тебя, – молвил ассасин.

Оборотень сел на место, наблюдая, как Цет отложил газету в дальний угол стола, потянулся к шкафу за своей спиной и достал серую папку. Перевернув несколько страниц, пробежав взглядом по тексту, он взглянул на Реми.

– Ты отлично справляешься с заданиями гильдии. Не прошло половины года, а на твоём счету шесть чистых убийств. Не попадаешься страже, убираешь свидетелей, не оставляешь улик; твой быстрый рост не стал новостью для гильдии. С первых дней ты превосходил ожидания ассасинов своими достижениями, но нас беспокоит твой возраст. Ты слишком юн, хоть и добился много. Сколько тебе лет? – уточнил мужчина.

– Четырнадцать.

– Четырнадцать, – утвердительно повторил Цет. – Ты выглядишь старше, и всё равно слишком молод. Однако твои успехи говорят сами за себя. – Он отодвинул раскрытую папку и вновь сцепил пальцы под подбородком. – Глава и ассасины решили, что ты неплохо поработал для гильдии и можешь задуматься о собственной репутации.

Реми не думал, что так скоро продвинется вверх по карьерной лестнице, он даже не задумывался о своём стиле, полагая, что пройдут годы, прежде чем ассасины выделят его. Создать репутацию значило в будущем самому брать заказы, зарабатывать больше, выбирать из предложенного, не зависеть во всём от гильдии и стать более свободным.

– Подумай о своём стиле, который выделит тебя среди других. К примеру, Седрик, что привёл тебя в гильдию, выкалывает глаза жертвам, за что на листовках его прозвали Невидимкой. Сир оставляет на теле цветок, часто розу, или лилию. Не знаю, где он достаёт их зимой, но таков его стиль.

– Какой стиль был у Вас? – спросил Реми.

Цет слегка улыбнулся уголками губ. Реми никогда прежде не видел проявления эмоций ассасином.

– Я убиваю без крови, используя яды, токсины и болевые точки. Словно забираю душу, за что меня прозвали Жнецом.