Полуночный Прилив

* * *

Багг нашел Чашку напротив двери в Башню. Она дрожала, сжавшись и обняв себя руками.

— Дитя?

— Иди прочь. — Ответ вышел неразборчивым.

Он склонился над ней: — Так плохо?

— Я голодна. Живот болит. Блохи кусают.

— Так ты жива. — Багг увидел, что она кивнула. — А лучше быть мертвой. — Еще один кивок. — Нужно найти тебе новую одежду. Еду, воду. Нужно найти убежище — здесь нельзя оставаться.

Багг встал.

— Пройдусь — ка по двору.

— Не надо. Слишком опасно.

— Все буден хорошо, девочка. Не тревожься о дедушке Багге. А когда я вернусь, мы с тобой пройдемся по Нижнему Рынку.

Она подняла голову, поглядела на него красными глазами. Они казались много старше ее лица. — У меня нет денег.

— У меня тоже, — улыбнулся Багг. — Но мне многие задолжали.

Он прошел во двор. Земля была теплой под его поношенными сандалиями. Большинство насекомых умерло или сбросило оболочки, хрустевшие под ногами. Иссохшие корни простерлись по поверхности почвы. Там и тут виднелись куски костей — черепа, бедра, огромные позвонки. Все курганы скособочились или провалились.

Так много исторических моментов забыто и попирается ныне его стопами. И хорошо — по большей части это были дурные истории. Хотя часть древних кошмаров выжила. Малая часть.

И один выходец поклялся помогать борьбе с остальными.

Все же ситуация не вдохновляющая, подумал Багг.

— Среди нас чужой.

Он нахмурился и встал на месте. — Кто тут?

— Мои братья приветствуют тебя. И я. Иди сюда. Протяни правую руку. Тебя ждет бесконечная награда.

— Сожалею. Нет. Боюсь, Тоблакай, что мне не нужно твоих благодеяний.

— Ты сделал лишний шаг, чужак. Слишком поздно. Мы используем тебя…

Поток силы ворвался в разум Багга, пытаясь овладеть им — и отступил.

— Нет. Не тебя. Не подходи ближе.

— Извини, что я такой недоступный.

— Пошел прочь.

— Тебя и твоих братьев ждет бой, — сказал Багг. — Ты понимаешь?

— Мы непобедимы!

— О, как часто слышал я эти слова. Как часто твои приятели — пленники говорили их друг другу. Вечный самообман.

— Относи все это к себе самому.

— Да, вы правы. Однако имейте в виду: нельзя причинять вред девочке Чашке.

— Она нам никто.

— Отлично. Думайте именно так.

— Осторожнее с угрозами, чужак.

— Ах. Вы не поняли? Нападите на дитя, и ждущий внутри нее проснется. Он уничтожит и вас, и, наверное, все вокруг.

— И кто же таится в ребенке?

— Его имя? Я не знаю. Но это Форкрул Ассейл.

— Ты лжешь.

Слуга пожал плечами, отвернулся и пошел туда, где ожидала его Чашка. Пора делать покупки, подумал он.

* * *

Король Эзгара Дисканар восседал на троне, неподвижный, бледный как запыленный мрамор; он прикрыл глаза, рассматривая Первого Евнуха Нифадаса. Брюс подумал, что эта сцена требует художника. Подавляющая серьезность, насыщенные, темные тона, ощущение неминуемой катастрофы. «Канун Седьмого Завершения» — так мог бы назвать ее живописец, тихо восхищаясь множеству скрытых в этих словах смыслов.

Но здесь нет художников, нет красноглазых клекочущих стервятников, восседающих на зашатавшейся пирамиде цивилизации. На аудиенции присутствуют лишь Брюс, Первая Наложница Низаль, Преда Уннаталь Хебаз и четверо королевских гвардейцев.

Солнце уже стояло достаточно низко, чтобы посылать тусклые лучи через грязные стекла купола, раскрашивая полчища пылинок неприятными оттенками. Воздух вонял потом и лампадной гарью.

— И это, — наконец сказал король, — ожидает мой народ.

Глазки Первого Евнуха мигнули. — Ваше Величество, солдатам не нравится мысль о новом повелителе. Они станут драться за вас.

— До сих пор я не видел тому доказательств, Нифадас.

На это ответила Преда: — Ваше Величество, мы быстро поняли, что не можем состязаться с врагом традиционными способами. Учтите силу магии, которой он наделен. Тактическая необходимость — отступление, уклонение от боев…

— Преда, наши спины уже прижаты к стенам города.

— Было время приготовиться, что мы и делаем с тех пор, как первые части прибыли к Отрубной. Ваше Величество, мы никогда раньше не выводили в поле такую большую армию. Более двух тысяч требушетов, пятнадцать сотен манголетов, триста дрешских баллист. Мы роем ямы, траншеи, ловушки. Маги сплели ритуал по всему полю будущего боя. Одних вспомогательных сил более десяти тысяч…

— Необученный «фураж», Преда. Ужасная трата подданных. Их хотя бы вооружили?

— Копья и щиты, Ваше Величество. Кожаные доспехи.

Короь оперся о спинку трона. — Нифадас. Нет вестей о моем сыне и жене?

— Наши посланники не вернулись, Ваше Величество.

— Чего он хочет от них?

— Я теряюсь, — признал Первый Евнух. — Император Тисте Эдур… непредсказуем. Ваше Величество, невзирая на оптимизм Преды, я полагаю мудрым начать строить планы Вашего временного перемещения…

— Моего что?!

— Покинуть Летерас, Ваше Величество. Может быть, уехать на юго-восток. В Островной Таллис или Трюс.

— Нет.

— Ваше…

— Нифадас, если я паду, это случится здесь. Я не понесу разрушение другим городам, ибо именно разрушение принесет им мой визит. В случае моего падения протектораты сдадутся мирно, без потери жизней. Император Тисте Эдур обретет свою империю. Я желаю умереть здесь, на своем троне. Или, скорее, — прибавил он с сухой усмешкой, — на троне Вечной Резиденции.

Молчание. Преда медленно повернулась к Брюсу.

Он хладнокровно встретил ее взор. Король изъявил свои желания. Если он умрет на троне, перед этим погибнет и Поборник. К королю Дисканару можно подойти лишь через него.

— Мое намерение сделать так, Ваше Величество, — произнесла Уннаталь Хебаз, — чтобы описанное вами не произошло. Тисте Эдур будут отброшены. Сломлены, разбиты.

— Как скажете, — отвечал король.

Брюс не впервые думал об этом. С первых поражений на севере он размышлял о последней защите короля. Проход в Тронный зал Вечной Резиденции сравнительно узок. При помощи четверых лучших стражей он сумеет надолго его удержать. Однако без подмоги гибель неизбежна. Самая неприятная мысль — о возможности смерти под ударом магии. Против волшебства у него нет защиты. Ощущение, что Цеда сходит с ума, стало самым мучительным изо всех. Если враг дойдет до дворца, отсутствие Куру Кана станет решающим фактором.