Полуночный Прилив

Серен Педак кивнула, натягивая на голову капюшон, и присоединилась к Первому Евнуху.

Удинаас повел их через мост. Ветер рвал дождевые струи, и те с силой хлестали по тропе под их ногами. Мимо домов знати, к лестнице.

Перед дверями кишели теневые духи.

Удинаас взглянул на Квилласа Дисканара: — Принц, ваши телохранители не приглашены.

Юнец скривил губы. — Финед, ждите снаружи вместе со всеми вашими людьми. — Мороч Неват хмыкнул и жестами приказал охране расположиться вдоль внешней стены цитадели.

Духи отступили, формируя проход к двойным дверям.

Удинаас прошел вперед и широко распахнул их. Потом обернулся. В одном шаге стояли Нифадас и аквитор; принц, с кислым лицом, встал немного ниже их.

Первый Евнух нахмурился, взглянув на завесу в дальнем конце коридора. — Тронный зал полон эдурской знати? Почему же я ничего не слышу?

— Они ожидают вашего появления, — ответил Удинаас. — Правитель Тисте Эдур стоит на центральном помосте. Его внешность может вас поразить…

— Раб, — подчеркнуто презрительно сказал Квиллас, — мы не ожидаем, что переговоры начнутся немедленно. Мы пока всего лишь званые гости…

— Не гарантирую ничего, — невозмутимо ответил Удинаас. — Советую быть готовыми к любому повороту.

— Но это нелепо…

— Давайте же войдем, — прервал их Нифадас.

Принц, не привыкший, чтобы его речи прерывали, покраснел.

Заговорила аквитор Педак: — Удинаас, по твоим словам я заключаю, что Ханнан Мосаг свергнут.

— Да.

— И Рулад Сенгар объявил себя новым королем Эдур.

— Нет, аквитор. Императором.

На несколько ударов сердца все замолчали. Принц недоверчиво хрюкнул. — Какой империи? Шести племен охотников на тюленей? Этот дурак сошел с ума.

— Одно дело, — медленно произнес Нифадас, — провозгласить себя императором. Другое — заставить благородных Эдур склониться перед такими претензиями. Удинаас, они приняли его?

— Да, Первый Евнух.

— Это… поразительно.

— А Ханнан Мосаг? — спросила Серен Педак.

— Он также склонил колени и выразил покорность, аквитор.

И снова все замолчали.

Затем Первый Евнух кивнул Удинаасу: — Благодарю. Теперь я готов предстать перед императором.

Удинаас кивнул и пошел к завесе. Отодвинув ее, ступил в тронный зал. Знать расположилась так, чтобы освободить проход к центральному возвышению. Все стояли. Рулад Сенгар на своем помосте оперся на меч. Движения сместили с мест некоторые монеты, обнажив полоски обгоревшей кожи. Влажность, жар от масляных светильников сделали воздух тяжелым и горьким. Удинаас старался взглянуть на сцену глазами постороннего — и поразился ее грубому варварству. «Это павший народ.

Который поднимается вновь».

Первый Евнух и аквитор появились на пороге. Нифадас шагнул влево, открывая взорам Принца.

Удинаас возвысил голос: — Император. Первый Евнух Нифадас и Принц Квиллас Дисканар. Официальная делегация Летера.

— Подойдите, — хрипло, но приветливо сказал император. — Я Рулад Сенгар, и я объявляю вас гостями Империи Тисте Эдур.

Нифадас склонил голову: — Мы благодарны Вашему Величеству за гостеприимство.

— Желание короля летерийцев — установить с нами формальные отношения, — произнес Рулад. И дернул плечом: — Я почему-то думал, что у нас уже есть договор. Мы его почитаем, а ваш народ — нет. Какой же прок в новых соглашениях?

Едва Первый Евнух собрался ответить, принц шагнул вперед. — Вы конфисковали собранных нами клыкастых тюленей. Да будет так. Сделанного не отменишь, это верно. Однако остается вопрос долга.

Удинаас усмехнулся. Ему не было нужды поднимать голову, чтобы представить возникшее на лицах знати удивление.

— Ханнан Мосаг, — чуть помедлив, сказал Рулад, — будет говорить об этом от лица Эдур.

Удинаас бросил взгляд на экс — короля. Тот вышел вперед, встав у края помоста. Лицо его было непроницаемо. — Принц, вам придется объяснить, каким именно образом летерийцы пришли к заключению о нашей задолженности. Забой был незаконным. Вы это отрицаете?

— Нисколько. Нет, Нифадас, говорить буду я. Как я только что сказал вам, Ханнан Мосаг, мы не спорим о нелегальности забоя. Но нелегальность не может отменить реальности произошедшего. Плоды охоты Летера попали в руки Тисте Эдур. Вы можете припомнить, что нынешний договор устанавливает рыночную цену на клыкастых тюленей, и мы желаем возмещения.

— Удивительная логика, принц, — рокочущим голосом произнес Мосаг.

— К счастью, — продолжил Квиллас, — мы приготовили компромисс.

— Неужто?

Удинаас удивлялся, почему Нифадас безмолвствует. Такое безмолвие можно толковать лишь как лояльность принцу и провозглашаемой им позиции.

— О да, компромисс. Долг можно списать в обмен на землю. А именно, остаток залива Трейт. Мы все знаем, что для вашего народа он служит всего лишь временной стоянкой на период охоты. Конечно же, такие стоянки не будут запрещены. Они останутся доступными за скромный процент от ваших уловов.

— Мне очевидно, — ответил Ханнан Мосаг, — что вы начинаете переговоры о долгах.

— Именно.

— Основываясь на допущении, что украденный улов в наших руках.

— Безусловно. А…

— Но мы не владеем им, принц Квиллас Дисканар.

— Как? Вы должны!..

— Мы приглашаем вас посетить все склады, — увещевающее говорил Ханнан Мосаг. — Мы наказали охотников, и это было наше право. Но мы не забирали улов.

— Прибывшие в Трейт суда пусты!

— Наверное, они сбросили груз, стараясь улизнуть от нашего возмездия. Увы, ускорить ход кораблей так и не удалось. — Принц таращился на Ханнана Мосага, который продолжал: — Поэтому мы ничего вам не должны. А вот вы имеете долг. В рыночной цене забитых тюленей. На данный момент мы не определили природу потребного возмещения. Ведь монета нам не нужна.

— Мы предлагаем вам дар! — крикнул Квиллас.

— За который после назначите процент? Принц, мы изучили ваши методы культурного проникновения к пограничным племенам. Мы со всей симпатией относимся к вашим планам, но как вы говорите, дело есть дело.

Нифадас наконец подал голос: — Кажется, нам обоим есть о чем поразмыслить, император. Увы, наше странствие оказалось долгим и трудным. Может быть, вы позволите нам на время удалиться, подготовиться к утренней встрече?

— Превосходная идея, — сказал Рулад и улыбнулся, перекосив монеты на лице. — Удинаас, проведи делегацию в Длинный Дом для гостей. Потом вернись сюда. Нас ожидает долгая ночь.

Принц стоял, словно кукла, которой перерезали веревочки. Однако выражения лиц аквитора и Первого Евнуха оставались спокойными.

«И все равно, кажется, мы все здесь марионетки…»

* * *

Тралл Сенгар смотрел, как раб выводит аквитора и делегацию из зала. Мир не крошился, он разрушался полностью, и перед его глазами были рваные куски — комната в сетке трещин, тысячи осколков, и в каждом бесконечные отражения. Лица Эдур, ломаные силуэты, клубы дыма. Беспорядочные движения, бред бормочущих звуков, жидкий блеск золота… и меч, такой же пестрый и фрагментированный, как и все вокруг.