Полутьма

Конечно, мы это не обсуждали. Как-то глупо было подходить к четырехсотлетнему вампиру с вопросом «а мы теперь кто?». Во-первых, вряд ли он сам что-то понимал. Чувства не самая сильная черта «не живых». Во-вторых, я сама не особо знала, что это значит. Ведь от того, что произошло, напарник не перестал быть кровожадным монстром. Если ты родился тигром, то вряд ли в середине жизни перестанешь мочить дичь и начнешь собирать гербарий, защищая права антилоп.

Да и мне не пять лет, сопли распускать. Я взрослая разумная девушка, а кроме того – военный и ученый. Конечно, мне не очень хотелось находиться в неизвестности, но я могла честно дать себе ответ на вопрос: «Готова ли я быть с вампиром?». Нет. Поэтому понимание его чувств по факту не изменит ничего. Если взаимны – повод пострадать и поплакать у окошка, так как мы словно Ромео и Джульетта не можем быть вместе. С той только разницей, что мой Ромео пьет людей на завтрак, обед и ужин. А Джульетта препарирует братьев-близнецов Ромео. Как в переносном, так и в самом прямом, анатомическом смысле.

Если невзаимны – можно было бы состроить из себя жертву и обвинить во всем его. В итоге уже даже дураку понятно, что желание что-либо выяснить о чувствах вампира лишь эгоистичный порыв перевесить ответственность за решение, которое я заранее приняла.

Мы не будем вместе. Но это не помешает нам приятно проводить время. Вряд ли вампир захочет уютный дом американской мечты и пятерых детей. Просто я разрешила себе дать слабину в угоду общему делу. Так я это записала в дневник наблюдений, что вела с самого момента создания группы А.

Но, несмотря на то, что я выбрала разум, внутри все равно все сжималось, когда вампир смотрел на меня. Смесь страха, внутренней боли, воспоминаний, желания, ненависти и первой влюбленности. Коктейль покруче Молотова. Взрывоопасно и вызывает привыкание одновременно. В такие моменты меня поражало, насколько же психика ребенка гибкая. Ведь по сути я даже спокойно смотреть на вампиров раньше не могла.

Хотя… и сейчас не могу.

От кашля за спиной вздрогнула, отгоняя посторонние мысли. И что это вампиру нужно меня от размышлений меня отвлекать?

Ой.

Поняв, что не реагирую на фразу полковника непозволительно долго, резко выдохнула.

– Ничего смешного, товарищ полковник.

Дядя дышит тяжело. Ворот рубашки врезается в его шею, а я заранее знаю, что там останется полоса. Но сейчас он ни за что не ослабит галстук. А очень зря. Такое передавливание вен ведет к недостатку поступающего кислорода. Не с его сердцем такую халатность проявлять.

– Тогда почему вы смеетесь, Жарова? – сквозь зубы, втянув щеки, скрипит дядя.

– Никак нет, товарищ полковник. Это кашель. Последствия пневмонии, остаточный эффект, – с абсолютно невинным взглядом, гордо вздернув подбородок, вру прямо дяде в глаза.

Запер меня в больничке почти на месяц. Теперь постоянно припоминать буду. К концу госпитализации на стены была готова лезть, как домой хотелось. На нормальную кровать, с нормальной едой, и дверью, в которую может войти только тот, кто получил приглашение. Конечно, все уверяли в безопасности, но мне лучше кого-либо было известно, как один знакомый вампир спокойно проникает в палату.

Боже, у меня теперь даже от мысленного «проникает» будут потеть ладони? Двадцать пять лет девушке, вроде не монашка, а щеки горят просто когда взгляд скользит по рукам вампира. Хорошо еще, что умею сдерживать эмоции. Недолго. Но нас учили, как иначе. В ПМВ по-другому не попадешь.

Даже если у тебя дядя полковник. Хотя нет. Особенно когда у тебя дядя полковник. Короче, статус «все сложно» в контакте придумали по мотивам истории моей жизни. Причем как в семейном положении, так и… в семейном положении. Ну, вы поняли.

– Вольно говорю, Жарова, ты где витаешь? – трясу головой и молча опускаюсь на стул, что тут же ножками скрипит по плитке в практически пустой аудитории. Если честно, мне даже жаль майора.

Судите сами. Всех до него или повысили, или убили. В основном – второе, первое – только мой дядя. Звание приличное, а по факту – канцелярская крыса. Даже данные проекта засекречены от него. Вот что за жизнь? Ведь он никто здесь, ширма. И судя по уставшим, не по годам блеклым карим глазам, майор это понимает. Совесть червяком растягивается по позвоночнику, заставляя выпрямить спину и внимательно слушать доклад. В конце концов мужик старался, архивы поднимал. Информацией делится.

На этот раз никакие тычки от вампира не отвлекают. Поняв это, напарник быстро успокоился и откинулся на спинку стула, вытягивая вперед ноги. Кажется, ему даже было интересно, что говорит майор. Внезапно. Вампир подстраивался до этого под меня? Или сейчас? В любом случае – он точно улавливал мое настроение и в какой-то момент зеркалил его. Нужно сказать, что достаточно умело. А тем временем майор активно перечислял вмешательство вампиров в историю России XVII века.

Надо сказать, что этот период я тоже успела достаточно хорошо изучить. Ведь характер всему веку задало его начало. «Смутное время», когда вампиры практически перехватили власть, отправив раньше времени на тот свет Ивана Васильевича, заодно и его наследника Дмитрия. Такие мелочи, что он – ребенок, не тормозят вампиров. Оставаясь в тени, рожденный успешно управлял империей тринадцать лет, пока Федор Блаженный «числился» у власти. А дальше еще интереснее. И этот царевич умирает неведомым образом, разговаривая с духами, невидимыми глазу, а его жена, царевна, сама просится в монахи и настоятельно «рекомендует» отдать трон своему брату.

Самое интересное, что против него позже идут опять же… вампиры. Там людей-то в этой куче мале до сорок пятого года сложно разглядеть. А где возможно, то лучше было бы нельзя.

На удивление, когда майор закончил, я почувствовала разочарование. Да, оказывается, когда не просто ты сидишь в архивах, перерывая документы, а кто-то параллельно исследует тот же период времени и показывает его с других сторон – это очень даже интересно. По-моему, понравилось и вампиру. Сергей задумчиво вглядывался в одну точку, скрестив руки на груди. Повернул голову, лишь когда я стала разглядывать его уже неприлично долго.

– Спасибо, майор, – поднялась со стула по стойке смирно, – но причастность Бориса Годунова к смертям Ивана Грозного, Федора Блаженного и Дмитрия Иоанновича не была доказана.

Майор улыбнулся, потирая глаза. Кажется, начальство довольно, что на этот раз я слушала внимательно. Да, я пришла к таким же выводам, как и он, но мне было интересно, как Кирилл Орлов, тайная любовь Дашки, смог догадаться.

– Исследование останков Ивана Грозного подтвердило повышенное содержание ртути, а позднее – и мышьяка, но это списали на лекарства того времени, – молча кивнула, соглашаясь с его словами, – однако же я считаю, что подобным образом люди раньше пытались защититься от воздействия вампира. Отравляя свою кровь.

Взгляд невольно метнулся в сторону Вагнера. Тот спокойно раскачивался на стуле, не давая и малейшего намека на правоту или опровержение слов майора. С другой стороны, логика была понятна. Тогда и от отравления защищались так же – принимали яд в малых дозах. Грозный так тем более, врагов хватало, жен тоже. Почему бы и не посчитать, что, отравив свою кровь, сможет защититься от кровопийцы?

Ведь по сути при создании сыворотки 47 мы руководствовались тем же принципом. Правда, пришлось столкнуться с массой трудностей, чтобы получить по факту не отравление, а временно циркулирующий и выводимый мочевыделительной системой препарат. Но смогли же. Уже совсем скоро будет готов более плотный и долгоиграющий состав – концентрат 47. Не будет необходимости принимать его огромными дозами постоянно, перенапрягая и изнашивая организм. Он будет словно прилепляться к клеткам крови и выводиться не сразу, а постепенно, но не причиняя вреда. Если 47-я сыворотка выводится из организма за шесть часов, а полностью – за двенадцать (где шесть последних она по факту не выполняет уже никакой роли), то концентрат сможет работать до семидесяти двух часов, а полное выведение за восемьдесят четыре часа.