Поляница

Вдруг рука Долгова легла на ее руку.

— Ты справишься, — сказал препод.

Улица Калинина — одна из центральных в Брянске. Начинается у реки Десны, пересекает весь Советский район и скрывается в лесу, или, как его официально называют, в роще «Соловьи».

Дом отца находился неподалеку от рощи. Небольшой, но все-таки, коттедж. Окружен решетчатым забором.

Долгов припарковался напротив дома. Влада сидела, вжавшись в кресло. Все бы отдала, чтобы не выходить из машины.

— Ну, иди, — мягко сказал препод.

Влада съежилась, вздрогнула, на глазах у нее выступили слезы.

— Вы со мной не пойдете, Александр Степанович? — догадалась она.

— Не могу, — голосом, полным искреннего сочувствия, молвил Долгов. — Это твой путь, Влада.

Она шмыгнула носом, и подняв дверь вверх, вылезла из машины.

К забору был приделан звонок. Оглянувшись на преподавателя, Влада вдавила кнопку. И тут же поняла: она совершенно не представляет, что ей говорить отцу.

Нет, это точно не для нее! Она не может! Будь что будет, наверняка есть какие-то другие пути испытать жестокое унижение. Она лучше голой пройдет по институту, чем это! Влада развернулась было к машине, но тут за ее спиной раздался голос:

— Здравствуйте! Что вы хотели?

Через аккуратный, ухоженный палисадник к воротам шла молодая, красивая женщина лет двадцати пяти.

— Здравствуйте, — запнувшись, сказала Влада. — Горкало Анатолий Борисович здесь проживает?

— Да, — ответила женщина, и добавила встревоженно. — А что такое?

— Мне нужно с ним поговорить.

— О чем?

Влада замялась.

— Это личное.

Женщина нахмурилась, затем подозрительно усмехнулась:

— Личное? Это что за личное может быть у вас к моему мужу? Ну, ладно, проходите.

Калитка отворилась. Влада, повторяя про себя: «Мне надо защитить маму, мне надо защитить маму», — шагнула на тропинку, уложенную красивой плиткой.

Она проследовала за женщиной, поражаясь тому, какая у ее отца молодая и красивая жена. И, судя по внешнему виду, интеллигентная, не из тех, что матерятся и проводят время в ночных клубах.

Они вошли в хорошо обставленную, современную гостиную. Владу на мгновение кольнуло: «А вот мы с мамой совсем не так живем».

— Толя, к тебе девочка пришла!

— А? Что? — донеслось из комнаты.

В гостиную вошел высокий, худой человек. Он был сильно похож на Владу, и чем-то неуловимо — на оставленного Владой в машине Кощея Бессмертного.

— Что за девочка? Здравствуйте!

— Здравствуйте, — едва слышно выдавила Влада.

Они стояли посреди гостиной и молчали. Жена отца, наклонив голову, смотрела на Владу. Отец недоуменно поглядывал то на супругу, то на незваную гостью.

— Ну? — с нажимом спросил Анатолий Борисович. — Женя, что вообще происходит?

В воздухе явно запахло грозой.

— Ты беременна от моего мужа? — вдруг спросила Женя.

— Нет! — воскликнула Влада, чувствуя, что слезы вот-вот хлынут из ее глаз.

— Что ты такое говоришь, Евгения! — разозлился Горкало. — Я впервые вижу эту девушку. Кто вы и что вам надо?

Он почти кричал.

Слезы все-таки хлынули. Всхлипывая, Влада едва слышно прошептала:

— Я ваша дочь.

— Что-что? — грозно переспросил отец.

— Я ваша дочь, — повторила Влада чуть громче.

Мертвое молчание. Молодая женщина вдруг хихикнула.

— Толик, так это дочь той женщины, про которую ты рассказывал? Ну, продавщицы из Полпинки?

Отец пристально смотрел на Владу. Когда она отважилась ответить на его взгляд, он тут же отвел глаза.

— Может, чайник тогда поставим? — спросила Женя. — Есть печенье.

— Не надо, — поспешно сказал отец. — Она уже уходит.

Влада попятилась, резко развернулась и выбежала из гостиной, ощущая самое жестокое унижение, которое когда-либо испытывала в жизни.

Пробежав через палисадник, Влада села в машину. Долгов, едва взглянув на нее, сказал:

— Нет инициации.

Влада ждала, что препод хотя бы слово доброе скажет, как-то поддержит, но нет — инициация, инициация, инициация. Больше его ничего не интересует.

Кощей завел мотор и резко стартовал с места. Влада безучастно смотрела в окно. В голове ее гремело: «Она уже уходит». Как мама могла любить такого человека? И почему он стал ее отцом?

Немного успокоившись, Влада сказала:

— И что теперь?

Долгов, вцепившийся в руль до белизны в костяшках пальцев, мрачно смотрел перед собой:

— Осталось только два пути инициации, ты же знаешь. И ни один не подходит ни тебе…

Тут он запнулся и сказал:

— Ни мне. Я не хочу, чтобы ты проходила дальнейшие ступени инициализации. Я все-таки твой преподаватель.

Влада всхлипнула.

— Но что будет завтра? Или этой ночью? Фролов сказал, что … что отрубит мне голову, а потом расправится с мамой и бабушкой. Вы ведь сможете нас защитить?

Долгов молчал. «Ламборджини Ураган», между тем, уже свернул в Полпинку.

— Сможете? — почти крикнула она.

— Влада, — препод глубоко вздохнул. — в Яви богатырь гораздо сильнее меня, я не могу ему противостоять, а в Навь Фролову не пробраться. В Яви только поляница может сокрушить богатыря.

«Ламборджини Ураган» остановился неподалеку от колодца Водяного. Долгов повернулся к Владе. Его красивое, одухотворенное лицо было печальным и тревожным:

— Но я буду биться с ним до конца. Я не уеду сегодня, буду сидеть здесь в машине и караулить.

Владе стало легче. Кощей будет охранять ее дом! Конечно же, он прибедняется, и сил на то, чтобы победить бородача, ему вполне хватит. Хватит, несмотря на то, что в Яви он обыкновенный преподаватель в институте.

— Спасибо, Александр Степанович, — искренне сказала Влада. — Ну, я пошла? Мама ждет.

Он кивнул.

Влада выбралась из машины и направилась к дому.

Вдруг за ее спиной раздалось урчание. Влада, уже понимая, что она увидит, но все еще не веря своим ушам, обернулась.