Ползи!
Шрифт:
— Чего застыл, недоумок? Проблемы какие-то? — Взгляд его не выражал ничего хорошего.
— У тебя проблемы, — кивнул я, не понимая, зачем сам же подписываю себе смертный приговор.
Но мы ведь сначала делаем, а потом думаем, да, Дан? Так что отступать, как всегда, поздно.
Шрамированный направился ко мне. Я — к нему навстречу.
— Оставь эту женщину, — сказал я на ходу.
— Это ты оставь нас, кусок говна.
— Послушай, давай…
Договорить я не успел. Шрамированный двинул мне кулаком в морду, и я отлетел к стене. Встал и ударил его в ответ, но промазал. И снова получил
— Идиот, я в стольких сражениях участвовал, а вот твои нежные ручонки, похоже, только баб ласкать умеют, — глумливо сказал он и поднял руку для последнего удара, который, скорее всего оглушит меня.
И тут я увидел. Буквально за пару мгновений. Его рука. В ней было разрушение. Я увидел в области локтя, под слоями бинтов, под коркой крови нечто нехорошее — черное, сгущающееся, гноящееся и постепенно распространяющееся по всей руке. Я увидел это смутно и сам не понял, как это получилось. Но зато понял, что это.
— Ты умрешь, — сказал я и закашлялся, выплюнув… сломанный зуб.
— Ты это говоришь мне? — Мужик от удивления даже опустил руку, а затем расхохотался. — Смотри, сам умрешь, если не свалишь отсюда, щенок.
— Нет, твоя рука… в ней нагноение.
Шрамированный с еще большим удивлением посмотрел на меня. А затем снова рассмеялся.
— Шутки вздумал шутить. Я поцарапал ее об нож одного недоумка, когда объяснял ему, почему со мной связываться плохо. На мне все заживает, как на собаке.
— Но это не заживет. Я знаю, поверь мне.
— Знаешь что, идиот… — Он схватил меня за рубаху и, стукнув об стену, шмякнул на пол. — Иди-ка ты отсюда подобру-поздорову…
— Ты умрешь от заражения крови… — прохрипел я, ощупывая ноющую голову. — Но я могу помочь тебе.
***
Виам не разговаривала со мной. Ну почти. Только бытовые какие-то моменты обсуждала, а так играла в молчанку. Она даже почти не глядела на меня, а если случайно встречалась со мной глазами, тут же отводила взгляд. По ночам она больше не пропадала. По крайней мере, пока.
— Послушай, — решил я однажды покончить с этим спектаклем, уже порядком надоевшим мне, — я просто хотел помочь тебе. Не надо вести себя так, будто я враг тебе.
— Ты не знаешь, почему я это сделала, — прошептала она и даже на пару секунд задержала на моем лице взгляд. — Мы умирали от голода, когда… когда мой муж покинул нас. Мы даже похоронить его не смогли, потому что на это нужны деньги. Мне пришлось выбросить его труп в море. — Она заплакала, закрыв ладонями лицо. — Вали приходится попрошайничать на улице. До того, как ты снял место у нас, мы загибались от голода.
— Ну, ну… успокойся, Виам… — Я неуклюже погладил ее по голове. — Все образуется. Я помогу вам, слышишь? Виам, я помогу! Ты только перестань ходить… в то место.
— Не пойду… — прорыдала она. — Думаешь, мне нравилось этим заниматься? Думаешь, нравилось предавать память моего мужа? Я только… ради детей… чтобы от голода не померли.
— Иди ко мне. — Я притянул ее изможденное тельце и прижал к себе. — Все образуется, вот увидишь…
***
Вечером того же дня к нам заявился шрамированный. Виам с девочками ушли в лавку за продуктами, дома
были только я да старик, который спал.— Как ты нашел дом? — спросил я, хватаясь за рукоять меча, который висел на стене.
— Да брось ты это дело, — махнул он рукой и вальяжно устроился на стуле. — Я по делу. А дом найти не проблема, ведь здесь я и увидел впервые Виам. Понравилась она мне.
— И ты воспользовался ее беспомощностью и безвыходностью ее ситуации, — процедил я сквозь зубы, жалея, что не достаточно силен, чтобы приложить его шрамированную морду об стену.
— В моей жизни всегда были только кровь и выпотрошенные кишки, — сказал мужик без тени иронии или насмешки, — и потрахаться с хорошенькой бабой — единственная радость в моей жизни.
Я брезгливо поморщился.
— Зачем явился?
— Ты сказал, что поможешь мне. Гляди. — Он закатал рукав рубахи, и я увидел плоть в области локтя — на нее жутковато было глядеть.
Я понял, что заражение началось.
— Так поможешь?
— Не знаю. Надо попробовать. Но не бесплатно.
— Сколько? — спросил он без раздумий.
— Нет, не за монеты.
— Тогда что же?
— Я хочу научиться драться.
Глава 19. Копошение червя в грязи продолжается
Спустя несколько дней после того, как меня посетил Кристер (так звали шрамированного), у нас с ним состоялась первая тренировка.
В тот день, когда он пришел в дом Виам, мы с ним заключили сделку. Мужчина согласился на мое предложение: я убираю разрушение с его руки, он в ответ учит меня искусству боя.
Кристер, как он сказал, был наемником. Не удивительно, что он хороший боец.
Для начала пришлось мне, конечно, заняться его рукой. Я предполагал, что наемник, как человек, лишенный совести, может меня кинуть, взяв то, что ему надо. Но у меня не было особо вариантов, так что пришлось рискнуть.
Мне было погано связываться с таким выблядком. Он использовал Виам, способствовал ее падению. Не заставлял, конечно, но нормальный мужик разве поступил бы так с женщиной, которая ради куска хлеба для детей опустилась до… подобного? Только кусок дерьма мог воспользоваться ситуацией Виам.
Еще более погано мне было из-за того, что я сам с собой пошел на сделку. Поливаю сам Кристера потоком презрения, а сам взял его в учителя. Тоже мне, Мистер Благородство. Я утешал себя тем, что мне позарез надо научиться владеть мечом. На базовом уровне, по крайней мере. Иначе подохну в этом мире. Да и Агнара с сыном Маха искать лучше, будучи готовым ко всякого рода приключениям и опасностям.
Кристер, разумеется, видел, как именно я «лечил» его локоть. Дал клятву, что он — могила. И снова мне пришлось рискнуть, поверив ему на слово. Когда локоть на глазах начал приобретать здоровый вид и цвет, наемник взглянул на меня приблизительно с таким же благоговейным ужасом, как островитяне. Что ж, по крайней мере, теперь он хотя бы будет воспринимать меня всерьез.
Тренировки он решил устраивать на пустынном берегу моря, в том месте, где шансов натолкнуться на кого-то было мало. Я, конечно же, с радостью принял такой расклад — другого более подходящего места и придумать было нельзя с нашими-то отсутствующими возможностями.