Ползи!

Минуты стали проплывать одна за другой, но хрипы и стоны больно все не прекращались.

Барон долго молчаливо ждал, но, наконец, не вытерпел:

— Что все это значит?

— Погодите. Дайте мне время.

Что же не так? Неужели я опоздал?

Я всмотрелся в Ларса. Не как обычно, а заглянул вглубь его тела. Вот оно — гниение его плоти. Гниение сосредоточилось в области раненого плеча, но распространялось и дальше, только медленно. Я увидел, как щупальца тьмы тянутся во все стороны тела мужчины. А если попробовать, не отключая внутренний взор, вытащить из себя энергию и влить ее в больного?

Я сконцентрировался на том, чтобы продолжать видеть разрушение в теле баронского сына и в то же время соткать магию у себя в ладонях. Тяжело распределять внимание в две стороны и следить за тем и другим одновременно. Получилось! Мерцающий ком возник у меня в руках, я его вложил в тело Ларса. Свет впитался в его плечо, поплыл по его ране, растворился где-то в глубине организма. Щупальца тьмы укоротились спустя несколько секунд, но не исчезли совсем. Похоже, требуется больше энергии.

Я проделал все то же самое снова. Я воссоздавал в организме Ларса то, что было разрушено темной магией. Я восстанавливал здание его здоровья из руин, возвращал раненому тьмой его целостность.

Мне приходилось повторять снова и снова свои манипуляции. На четвертый раз я ощутил слабость, у меня слегка задрожали руки. На шестой раз я подумал, что скоро свалюсь в обморок от истощения. Но мне пришлось проделать все в седьмой раз, и после этого спустя несколько минут я увидел, что ядро тьмы, сосредоточенное на месте раны, рассосалось. Зло ушло из тела Ларса. Спустя еще несколько минут у мужчины выровнялось дыхание, прошла лихорадка и спал отек с лица. Ларс открыл глаза:

— Что произошло? — Он удивленно оглядел нас, остановился глазами на мне.

— Я вытащил тьму из вас. Восстановил то, что с помощью темной магии разрушил Крог.

После того, как я сказал это, моя тушка без сознания рухнула на кровать. По крайней мере, именно так мне передал барон после моего пробуждения.

***

В себя я пришел в покоях в доме барона. Я лежал на простой, но крепкой и большой кровати. Служанка, завидев, что я очнулся, упорхнула, а спустя минут десять вернулась с подносом в руках. У меня заурчало в животе при виде ароматно пахнущих и восхитительно выглядящих лакомств. На подносе были фрукты, мясо, большие ломти сыра, сладкий пирог и какой-то отвар из трав, от которого у меня внутри мгновенно стало невыразимо тепло и хорошо.

После трапезы меня провели к барону. Он, расспросив о моем самочувствии, дал мне мешочек с золотом.

— Ты спас жизнь моего наследника. Я не забуду об этом.

— Я вас очень прошу, ваше благородие, не упоминайте о моем даре. Забудьте, что он есть у меня.

— Ты боишься, что за тобой придут? Но ты мог бы хорошо устроиться с таким даром. Тебе хорошо платили бы.

Все-то они измеряют золотом, подумал я, а вслух сказал:

— Мне не по нраву идея служить кому-то, ваше благородие. Я привык хоть и к нищей, но вольной жизни.

— В таком случае подозреваю, что ты откажешься от места в моем имении. Я бы подыскал тебе непыльную работенку там.

— Это честь для меня, ваше благородие. Но я не могу принять ее.

— Что ж, у тебя, видно, есть на то основания. Не смею возражать тебе, ты спас моего сына, и я уважаю твой выбор.

— Спасибо, ваше благородие. Я могу идти?

— Да, конечно.

Я покинул дом барона.

Мешочек я рискнул открыть только ночью дома, когда все спали. При свете свечи я сосчитал золотые монеты и надолго застыл на месте от потрясения. В мешочке было пятьдесят золотых динаров.

Глава 22. Не возжелай служанку свою

В моем сознании до сих пор не помещалось то, что барон одарил меня пол сотней золотых! Уму непостижимо! Да ведь я теперь богач! Беглый раб с целым состоянием — это настолько абсурдно, это такое предельное безумие, что я, когда подумал об том в первый раз той ночью, когда пересчитывал монеты, так смеялся, что едва не перебудил всех дома.

С той ночи прошло два дня. Я все еще пребывал в ступоре и попросту раздумывал, как быть дальше. Пятьдесят золотых динаров! Всю жизнь переменить можно. Похоже, что пришла пора начать это делать.

Мне очень хотелось первым делом увезти из этой вонючей дыры Виам, Укаба и детишек, но меня одолевали серьезные сомнения на счет здравости этой мысли. В Альбите жесткая кастовая система. То, что я не раб — это просто чудо, причем вполне обоснованное, ведь я не из этого мира. То, что тогда удалось вытащить Маха и Агнара из рабства — это очередное чудо, за которое стоит благодарить Руну. Причем, ей эти жесты благородства в мою сторону обошлись дорого — лишением должности, а возможно, и еще каким-то наказанием, я ведь не знаю наверняка.

Нельзя просто взять и сменить касту — это очевидно даже для меня, человека, попавшего сюда совершенно из другой реальности.

Виам и ее семья принадлежали к касте корней. Корни — это крестьяне и бедные горожане, у которых есть хоть какой-то угол для житья и которые хоть как-то проявляют себя в социуме. Если человек безработный и бездомный — он бомж, а бомжи — это уже черви, как и рабы.

Мне категорически не хватало информации. Все, что я знал, было слишком поверхностно и фрагментарно. Я решил пополнить свои познания о королевстве с помощью Виам. Только вот как это сделать основательно, но не вызвав подозрений?

— Скажи, а ты бы хотела переехать отсюда? — зашел я издалека, отпивая травяной чай.

Мы с хозяйкой дома сидели вдвоем на кухне. Укаб спал: старик был слишком слаб и большую часть времени проводил в постели. Нур тоже спала. А Вали играла с соседскими детьми где-то в коридоре за пределами квартиры.

— Переехать? Как это? — Виам изумленно посмотрела на меня.

— Ну как… в другой дом, например, или в другой город даже…

— Скажешь тоже, — покачала она головой, но улыбнулась, словно я ребенок, ляпнувший невероятно наивную, но умилительную вещь. — Ты ведь знаешь, Дан, что у нас нет денег на это.

— Но ведь мечтать никто не запрещает.

— Какой смысл в мечтах… — грустно вздохнула Виам. — Мечты — это побег в мир грез для сломанных душ.

— Давай сбежим ненадолго в этот мир, а? — заговорщицки подмигнул я, нагибаясь к ней поближе через стол. — К тому же, мы ведь не рабы, а свободные люди, в теории мы могли бы покинуть город…

— Конечно, могли бы, но куда идти? Да и зачем? Города везде одни и те же, и дома такие же, и люди. Нищета одинакова во всех уголках мира.

— А ты вообрази, будто мы стали богачами. Что бы с нами стало тогда, как думаешь?