Помещицы из будущего

Мы осторожно приблизились к двери, и дрожащей рукой я повернула прохладную ручку. В комнате было пусто. Призрак исчез.

– Зачем она звала нас сюда? – прошептала Таня, прижимаясь ко мне. – Чего хотела?

И тут, когда молния озарила все вокруг своим призрачным светом, мы снова увидели Варвару. Она стояла у окна, словно ангел, просвечиваемая насквозь голубоватым сиянием. Ее до этого безжизненные глаза теперь горели темным огнем, а тоненькая рука указывала на большой сундук, стоящий в углу. Темнота скрыла ее силуэт, но со следующим всполохом он больше не появился.

– Что-то под сундуком, - заикаясь, произнесла Таня, сдавливая мою руку так, что у меня заныли суставы. – Проверим?

Недолго думая, подруга опустилась на колени и принялась шарить под сундуком. У него имелись небольшие ножки, поэтому между дном и полом было узкое пространство, в которое с трудом пролазила Танина рука.

– Нашла! – наконец воскликнула она, после чего поднялась на ноги. – Это какое-то украшение.

– Украшение? – удивилась я, чувствуя разочарование. – Мне вообще-то подумалось, что там какая-то улика…

– Пойдем вниз и рассмотрим, что же хотела показать нам несчастная неупокоенная душа. – Таня сунула находку в карман халата. – При нормальном свете.

Спустившись в гостиную, мы зажгли свечи и с трепетом уставились на украшение. Это был выпуклый медальон на длинной цепочке. Он состоял из двух частей, скрепленных шарнирным соединением и замочком. На нем виднелась какая-то надпись, и мне пришлось напрячь зрение, чтобы прочесть ее.

– Это по-французски. L'amour a ses secrets… У любви есть свои секреты…

– Открой его, - волнуясь, попросила Таня. – Внутри точно что- то есть!

Внутри лежал светлый локон, а также имелись два портрета, один из которых принадлежал Александру. На втором была изображена симпатичная блондинка с замысловатой прической и ярко-розовыми губами. Внизу портретов как и на самом медальоне были надписи.

– Le cоеur de Sucr'ee Mimi pour lui… Сердце Сладкой Мими для него… - прочла я под изображением девушки. А потом посмотрела на портрет Потоцкого.
– `A jamais. Навеки.

– Мими? – Таня приподняла брови. – Иностранка что ли?

– Похоже. Екатерину тоже называли Малышка Фике… но это не то… не то… - я медленно подняла голову. – Она дама легкого поведения! Только их могут называть Сладкая Мими или Горячая Лулу!

– Возможно это самая большая улика против Потоцкого! – Таня возбужденно зашагала по комнате. – Теперь нужно узнать кто такая эта Мими!

– Думаю, наши мужчины сделают это лучше нас, - я закрыла медальон и сунула его ей в карман. – Завтра утром расскажем о нашей находке мужьям. Думаю, Варвара не зря показала нам его. Медальон в тот день потерял Александр! Именно в нем самая главная тайна.

Глава 34

Я еле дождалась утра. Мне так хотелось узнать тайну Сладкой Мими, что просто не хватало терпения. После ночной грозы, которая оказалась быстрой, но сильной, стало свежо и спокойно. Мне было легко дышать, стоя у окна, в которое задувал легкий, ласковый ветерок. Он нес дурманящий аромат сирени, от чего немного кружилась голова. Все вокруг ожило, прибитая ливнем зелень поднялась с земли, запели птицы, зажужжали насекомые. С неба наконец-то исчезли темные и тяжелые тучи, оно стало светлым и ясным. Ель, под которой стоял призрак Варвары, притягивала взгляд, оставаясь молчаливым свидетелем его необъяснимого появления. Она покачивала тяжелыми лапами, кивая мне, будто старый друг. С каждым днем я срасталась с этими местами душой и сердцем.

Повернувшись к кровати, я улыбнулась, глядя на мужа. Во сне его лицо выглядело по-юношески молодым, спокойным и безмятежным, лишенным отпечатка повседневных забот. Для меня он был одним из самых дорогих людей, и с каждым днем мое чувство к нему становилось все безграничнее. Оно придавало сил, а еще неисчерпаемой энергии, от которой хотелось горы сворачивать. Эта любовь была безусловной.

Я прилегла рядом, не сводя с него взгляда. Мой мужчина…

– Что такое, Галочка? – сонно рассмеялся Павел, обнаружив, что я смотрю на него. – Почему ты не спишь? Ведь еще так рано.

– Не спится. Мы с Таней кое-что нашли этой ночью, - сказала я, нависнув над ним. – Ты удивишься.

– Господи, дорогая, где вы были ночью?! – Головин строго посмотрел на меня, моментально проснувшись. – Ну что это такое? Мне стоит привязывать тебя к кровати!

– Мы не выходили из дома, - я пощекотала его кончиками волос. – Находка ждала нас в комнате Варвары.

– Но почему вы решили пойти туда? – недоумевал муж. – Посреди ночи?

– Ты все равно не поверишь, - мне не хотелось рассказывать о призраке. Хватит с него и нашего попаданства.

– Не поверю? – Павел скептически усмехнулся. – После того, что узнал о тебе? Ладно, что вы там нашли?

– Медальон, принадлежащий Александру! Он лежал под сундуком, – наконец призналась я, ожидая реакции мужа. – Представляешь?

– С чего вы решили, что он принадлежит именно ему? – Павел с интересом смотрел на меня, заложив руки за голову. – Он может быть чьим угодно.

– Не-ет… В нем его портрет, - мне так нравилось удивлять своего супруга. – И портрет некой Сладкой Мими.

– Сладкой Мими? – Головин даже привстал. – Интересные дела…

– А что такое? – я с нетерпением ждала, когда он продолжит. – Кто она? Ты с ней знаком?

– Слава Богу, нет. Даже не знаю, как сказать… Эта женщина содержит «модный дом», как принято его называть в мужском обществе, - аккуратно попытался объяснить мне муж. – Понимаешь? Ну… это там, где мужчины кхм… знакомятся с женщинами…

– Ты забыл, что я не кисейная барышня восемнадцатого века? – усмехнулась я, наблюдая за его попытками объяснить мне, что Мими дама низкой социальной ответственности. – Эта особа содержит бордель?

– Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что ты у меня дама из будущего, - муж шутливо закатил глаза, а потом нахмурился. – В вашем времени есть бордели?

– Они вне времени… - ответила я, представив, что бы случилось с Павлом, узнай он, что будущем мальчик мог стать девочкой и наоборот. А в просвещенной Европе триста гендеров, которые не мог запомнить даже тот, кто их систематизировал.

– Я так и думал. Нравственность хромает во все времена, - муж задумчиво потер подбородок и взглянул на меня. – Не кошмар ли, Галочка?