Помешанный на тебе

— Как в понедельник? Я читала, что только через месяц, — оборачиваюсь к Артуру. И он сразу же захватывает мои губы.

— Ну это если нет связей, а у нас они есть, — усмехается мне в губы, играя бровями. — Я не готов ждать месяц.

— А суд? У нас же ребёнок и имущество.

— Суд — это если одна сторона не согласна. А у вас нотариальное соглашение.

— Да? Тарас на всё согласен?

Быть такого не может. Я слишком хорошо его знаю.

— Конечно, согласен.

— Но как?

— Он слишком много нагрешил и слишком труслив. Не бери в голову, девочка моя. Всё будет хорошо.

— Спасибо, — выдыхаю, обнимая его за шею.

— А где все?

— Вячеслав Анатольевич с Андреем ушли на рыбалку. Тамара уехала в город.

— Так мы одни в доме?

— Да.

— А почему тогда мы теряем время? — поднимает меня за руки и ведёт в дом.

— Артур, нет! — смеюсь я, пытаясь упираться.

— Что «нет»?

— Тамара может вернуться или…

— Во-первых, наша комната на втором этаже, во-вторых, она запирается, и, в-третьих, я вообще-то веду тебя фотографировать, на меня вдруг нашло вдохновение, — смеется. — А ты что подумала? — строит из себя ангела. — Какая плохая девочка. Так и быть, «сладкое» тоже будет.

Артур заводит меня в комнату и запирается.

— Раздевайтесь, модель, — сам скидывает с себя футболку и берет фотоаппарат с комода, начинает его настраивать.

— Артур, на обнаженку я не согласна.

— Ну какая обнаженка, Аделина? Ты думаешь, я покажу тебя миру? Нет. Всё мое. Обнажение, скорее, антураж и нужная мне атмосфера. Не спорь с фотографом, раздевайся, — задергивает шторы, начиная выставлять свет.

А я не знаю, как это работает, но меня возбуждает, когда Артур берет в руки камеру. И передо мной уже не Артур, а настоящий мастер. Он меняется во время съемок, становясь более властным, уверенным. И такой Артур мне тоже нравится.

Расстегиваю блузку, ощущая дрожь в пальцах. Каждая близость с ним — как первый раз. Это всегда так остро, ярко и…

— Замри, — велит мне Артур. Щелкает камерой, ловя мои эмоции. — Продолжай, — наблюдает через камеру, как я стягиваю блузку с плеч. Возбуждает уже то, как он наблюдает за мной. Остаюсь в белье, наблюдая, как Артур обходит меня и встаёт с камерой позади. Расстегивает бюстгальтер, скидывая бретели с моих плеч, и снова щелкает камерой.

— Артур, ты обещал, что не будет обнаженки, — шепчу я.

— В кадр ничего не попадет.

И я доверяю. Мне кажется, его руки самые надежные. Возможно, я опять ошибаюсь и во мне живет еще много страхов, но, если не рискнуть, можно так и не узнать, что такое настоящая жизнь.

Пальцы Артура обрисовывают мои лопатки, позвоночник, вызывая мурашки. Он снимает заколку с моих волос, рассыпая локоны по спине. И снова фотографирует.

— Иди сюда, — тянет меня к комоду, сметает с поверхности вещи, которые там лежали, и резко поднимает меня, сажая на комод. И, пока я в растерянности хлопаю ресницами, снова снимает мою реакцию. — Ты просто идеальная модель, — встает между моих ног. — И только моя, — выдыхает мне в губы, целует, лишая кислорода.

А когда я опять окончательно уплываю, отрывается от моих губ, перехватывает шею и немного сжимает. Распахиваю глаза, а он наводит объектив и снова снимает мою реакцию и свою руку на моей шее.

— Прекрасно, очень уязвимая красота, — хрипло произносит, ослабляя хватку. Отпускает мою шею, скользя пальцами вниз, к груди, играет с сосками, а я уже такая невменяемая, что мне плевать, если это будет обнаженка. Мои мысли концентрируются только на его умелых руках и удовольствии, которые они несут. — Хочу твой рот, — шепчет он мне. — Твои красивые налитые губы, смыкающиеся на моем члене.

— А… Эм… — снова мямлю, ощущая, как горящая волна несется по телу. Это одновременно и стыд, и желание дать ему то, что он хочет. А Артур снова снимает, порочно ухмыляясь.

— Разведи ноги. Шире, — сам берет мою ступню и ставит пятку на комод, максимально раскрывая. — Твои трусики восхитительно мокрые, — ведет пальцами по промокшему перешейку и отходит от меня на несколько шагов назад. — Отодвинь трусики в сторону и поласкай себя, — просит он.

— Я сама? Я…

— Только не говори, что никогда это не делала, — качает головой.

Делала. Конечно, делала. Когда Тараса не было дома. В ванной. Потому что это приносило мне больше удовольствия, чем с мужем.

— Давай, моя красивая, я хочу посмотреть, — а сам снимает мое лицо. А я, наверное, уже вся не просто красная, а пунцовая. Но отодвигаю трусики и задыхаюсь от прикосновения собственных пальцев к клитору, запрокидывая голову. — Да, вот так очень красиво. Продолжай, это самое эротичное, что я видел.

И я продолжаю растирать свой клитор, быстрее и быстрее, начиная откровенно стонать, словно голодная самка. Когда я делала это одна, то не получала такого дикого удовольствия. Все дело в зрителе. Сам факт того, что смотрит Артур, лишает меня разума.

— Остановись! — требует он, когда я почти на пике.

Замираю, хныча, распахивая глаза, кусая губы. Между ног все пульсирует, требуя внимания. И его камера опять оживает, фотографируя мое лицо. Артур преодолевает расстояние, подходит и сам вводит в меня пару пальцев. Грубо, резко, глубоко, нажимая внутри меня на какую-то неведомую точку, и я взрываюсь с воплем, кончая. А камера продолжает снимать.

Его губы снова терзают мои. Целует, целует, невыносимо долго, глотая моё удовольствие, не прекращая двигать во мне пальцами. А там после оргазма настолько все чувствительно, что я содрогаюсь и сжимаюсь от каждого его движения.

— Это было очень красиво, — хрипит он мне.

Снимает меня с комода и давит на плечи, вынуждая осесть к его ногам. Его пальцы поглаживают мои губы, а потом расстёгивает ширинку и выпускают наружу налитый и на всё готовый член. На большой головке выступает капля смазки. И я, как завороженная, его рассматриваю. Артур давит на мои губы пальцами, проникая ими в мой рот, пошло поглаживает мой язык, вынуждая открыть рот шире. А я горю от смущения, но послушно смыкаю губы на его головке, словно меня лишили воли.

— Аделина… — с хрипом выдыхает он, зарываясь в мои волосы, толкаясь глубже в мой рот.

И меня так взрывает от его реакции, что я вхожу во вкус и начинаю ласкать его языком, получая в ответ от Артура хриплые, рваные стоны. Меня даже не смущает, что его рука в моих волосах становится грубее, сильнее сжимая. А потом он срывается и начинает двигаться сам, глубже проникая в мой рот, лишая дыхания. И мне кажется, я тоже ловлю ментальный оргазм вместе с Артуром, который изливается в мой рот. Сглатываю, смотря на него снизу вверх, словно невменяемая. А он стирает с моих губ каплю своего удовольствия и снова снимает.