Помешанный

На выдохе она отложила книгу в сторону, потянулась, чтобы выключить лампу, и свернулась калачиком, засыпая. Я ждал, всё ещё глядя на неё в слабом свете, исходящем из гостиной, пока шли минуты, и её дыхание замедлялось.

В квартире теперь было тихо, если не считать негромкого звука её дыхания.

Только будучи уверенным, что она крепко спит, я выскользнул из шкафа, стараясь не издать ни звука, пока двигался к её стороне кровати. Я оглядел комнату и отметил мелкие детали.

Одежда Айлы, её потрепанная книга с загнутыми уголками и несколько маленьких безделушек, разбросанных по её комоду. Я повернулся и бесшумно открыл ящик, в котором она хранила вещи, проведя пальцами по сложенному нижнему белью и парам носков внутри.

Я подцепил пальцем резинку маленькой пары чёрных трусиков и поднёс их к носу, глубоко вдохнув. Я засунул их в задний карман — хотя они пахли только стиральным порошком и просто потому, что они были её — и закрыл ящик.

У на комоде лежал дешевый пластиковый браслет, я положил и его в карман. Я брал сувениры. Доказательство того, что я был здесь, и что она теперь часть меня, даже если она этого не знала. Кошелек также лежал на комоде, и я просканировал её удостоверение личности, запоминая имя и все мелкие детали, которые делали её… ею.

Айла.

Уникальное имя для женщины, которая вызывала у меня такие неповторимые чувства.

Я вернулся к кровати и встал над ней, пока она крепко спала, совершенно не подозревая, что хищник может отнять её жизнь ещё до того, как она откроет глаза. Её лицо было спокойным, пока она спала, несмотря на огонь, увиденный в её глазах ранее, когда она развернулась после того, как дала пощечину тому ублюдку — тому самому, с которым я скоро разберусь.

Как бы сильно меня ни возбуждало это волнение, я держал себя в руках. Я перешел на другую сторону кровати и медленно опустился на матрас прямо рядом с ней. Сначала я не прикасался к ней, но был достаточно близко, чтобы чувствовать тепло её тела и ещё отчетливее ощутить запах зелёных яблок.

Я закрыл глаза и глубоко вдохнул, втягивая её аромат, пока он не заполнил мои лёгкие.

Я придвинулся ближе, и движение кровати заставило Айлу слегка пошевелиться во сне. Я не мог понять, почему она в этот момент чувствовала себя по-другому. И я ненавидел это. Ненавидел, что у неё была эта власть надо мной… что она заставляла меня чувствовать что-либо вообще. Но мне это также нравилось.

Я лежал рядом с ней, слушая ритм её дыхания и наблюдая, как равномерно поднимается и опускается её грудь. Она пошевелилась и перевернулась на спину. Простыни соскользнули вниз, едва прикрывая её грудь. Она была топлес, её сиськи торчали, а соски затвердели, приподнимая мягкий материал.

Я не смог остановить себя от того, чтобы нежно обхватить холмик и провести большим пальцем по вершинке, наблюдая в темном возбуждении, как он твердеет еще больше. Мой член непрерывно пульсировал, и пока я обхватывал её идеальную грудь одной рукой и большим пальцем её сосок, я использовал другую руку, чтобы обхватить свой толстый член через джинсы.

Недостаточно было просто потереть себя, поэтому я расстегнул пуговицу на джинсах и медленно и тихо расстегнул молнию. Айла спала крепко, и я почувствовал, как меня обдало волной адреналина, когда я вытащил свой член и начал дрочить.

Я отпустил её грудь, схватил край простыни и потянул её вниз, пока не увидел сочные сиськи. Айла тихонько замычала, и я замер, наблюдая за её лицом, чтобы увидеть, проснется ли она. Её дыхание было всё ещё ровным, поэтому я снова начал дрочить, обхватив её голую грудь.

Боже, как же хорошо она выглядела, не подозревая, что я трогаю её и мастурбирую прямо рядом с ней. Прежде чем разбудить её, я выскользнул из кровати, всё ещё держа член в руке, и переместился по матрасу, чтобы подрочить прямо над ней.

Глядя на ее сиськи и торчащие соски, я провёл ладонью вверх и вниз по своему стволу, чувствуя, как мои яйца напрягаются, когда мой оргазм поднимается на поверхность. Моё дыхание на мгновение сбилось, прежде чем я сдержал его и не дал вырваться стону, когда оргазм овладел мной, и я кончил.

Я направил член на её сиськи и позволил оргазму окрасить их в молочный цвет. Толстые белые струи вырвались из щели моего члена и покрыли холмики. И Боже, Айла была так идеальна, потому что спала, пока я осквернял её.

Я потряс своим стволом, убедившись, что вся сперма стекла с головки, и снова засунул себя в штаны. А затем просто стоял там и восхищался тем, как хорошо она выглядит, раскрашенная, как моя шлюха.

Бросив последний взгляд на её лицо, я повернулся и ушёл. Но я знал, что это не конец. Я вернусь. Буду преследовать её, пока не наступит подходящий момент, и я не отниму её жизнь.

Теперь я знал, что её убийство даст мне самый сильный кайф, который я когда-либо испытывал.

Я хотел, чтобы она стала моей главной добычей.

И это была одержимость, которую я не мог контролировать.

5

РОМАН

После того, как я ушёл от Айлы, у меня на уме было одно.

Выследить и поглотить.

Охота длилась уже два дня. Я продлевал её, играя со своей добычей, даже если этот ублюдок этого не знал.

В перерывах между охотой на придурка, который её тронул, я каждый вечер ходил в закусочную, надеясь снова её увидеть и снова почувствовать тот кайф. Но я её не видел и предположил, что её уволили из-за того, что она дала пощечину тому ублюдку.

Я держал руку в кармане куртки, проводя пальцами по гладкой поверхности её удостоверения личности.

Ее звали Айла Кэмпбелл. Она была ростом пять футов и семь дюймов, весила сто тридцать фунтов, у неё были черные волосы до плеч и карие глаза. Она также была донором органов, но, если я решу лишить ее жизни — и она станет моей величайшей добычей — её органы были бы бесполезны для кого угодно.

Но независимо от того, что я планировал для неё, Айла очаровывала меня. То, как она двигалась, как она улыбалась, ориентируясь в мире. Но я мог видеть проблеск её силы и намёк на страдание в карих глубинах её глаз.

Этот огонь внутри неё… это было то, чего я не ожидал, что буду желать.

И выйдя из закусочной, я немедленно пошел в квартиру Айлы и вломился туда. Я лежал рядом с ней каждую ночь, едва касаясь её поначалу, но всегда заканчивал ночь тем, что дрочил на неё, потому что моя темная и извращенная потребность была слишком яростной, чтобы её игнорировать.

Ничто не изменило бы тягу, которую я ощущал, то, как моя одержимость ею росла с каждым днем.

И я только что вышел из её квартиры с единственной целью… отрезать руки этому ублюдку, прежде чем убить его. Для неё.