Глава 4. Лев

Осажденный Иервикер снит

Как лев, в нашей тигрортани¹ помнит кувшинок² своего Нила (забыть что-ль Арьюзу Арьюна³ или Бокхосу⁴ нoголок⁵ Марморозалей⁶ из Марменьерии⁷?), быть и може, тот веер зин с⁸ целыми неги ты винтик⁹ започтамптили что¹⁰ в наш брифингбюст¹¹, осажденные же в своей поснили его стиль¹² и единственно о тех лилилитках разоблачёртовых¹³ что погубили его, пропащим целую старость, и знали не что бдительные вероломы на его поминках, так скозлять. Фоой, фоой¹⁴, камермейсьес¹⁵! Зеепизупи, ларзенлядки^15*! Зейнзейн, зейнзейн¹⁶! Быть и може, вы мост онс хастен¹⁷ самим те' деклареять это, что он переглазил? превидил? поля жары и рожь уржая где кукурузлатая Yсит? стыдилась и сияла^17*. Быть и може, нам ежно разыскать ебейтье¹⁸ дверез¹⁹ нашего честнoго городишки курантов²⁰ хотяб мы знали'то, что своей глубокозлящественной проницательностью (не было б хотение лишь добрым временем впустраченным), в рамках его патриархальных шаменок²¹, камнетесен над городом (Градёт! Градёт!) он чуя врага, корольбилли какого-то белоконного²² в Фингласной фабрике, молился, как сидел он на покаянном стуле, (мне могли б вы потрaвить пэрочкой всмятку глязиц!) в течении той три с чертовиной часа длящейся агонии молчания, ex profundis malorum²³, и разродился с непритворным милосердством что его словощемливатель^23* (один англец до зубов который, неименованный Нахом из Гирахуша²⁴, пошел б куда попало в сием плакучем мире на своем крапчатом пузе (рэб²⁵ сей, коленопреползённый сей!) ради молока²⁶, музыки и замужних миссус) мог бы, мерси провиденциальному щедряку что ненавидит рассудительностей прозорливость, распуститься в первую из знатных династий его потомков, черномырдных коннемаров²⁷ не с загона, а старших детей его семейства, его самая донимающая из идей (при всем уважении к его дволкнадцати преоблатвёрдующим страстям²⁸) бывая формирование, как в более благоприятных климах, где Мёдоусный Луг – гостерадушнен²⁹ и встречает Гора Радости, истинно криминального стратума, Хамоновых кражвломщицких медвежайцев^29*, тем самым наконец ликвидируя из всех классов и массов прямой производной декаузализацией³⁰: sigarius (так!) vindicat urbes terrorum³¹ (такее³²!): и вот так, короче говоря, послушание граждан собствует цветанью елого³³.

Похороны в Лох Нее

Ну худо¹. Давайте оставим теории там и вернемся к здешней здесь. Ну слушайте. Этость худо снова. Тиковый гроб², Пьюгласспанель-догнанный³, ногами на восток, был вручиться после, и постукивая около целья, материально осуществляя вопрос. И это, лежевечно, есть сей тингхолм. Любое число консервативных публичных тел, через некорое число избранных и прочих комитетов имеющих власть чтоб добавить к своему числу, пред голосованием за самих и самого себя, город, порт и гарнизон, должной и подходящей резолюцией, следуя судебнутому постановлению граундвета⁴, раз и навсегда прочь от интриганского существования, в качестве предоплаты, так что вы маатескиперы⁵ могли б тебе мигом скроить когти на ньювую пачку клердов⁶, сделали ему, пока тело его все еще упорствовалось, подарок в виде временной могилы в Мойелте⁷ по лучшему Лох Нейхскому⁸ образцу, тогда настолько востребанному среди островворогов как Айл ов Мэн сегодня среди озерофобов. Вахт евнух⁹! Было это в совершенно срыбном котелкерри¹⁰, после того как Фианны¹¹ предводитель забрал свою горсть, обогащенный старинными лесами и дорогим грозным глублинном¹² меж которых находились холмик и форели ручей, самотщесуетный своим ивняком и какой болта ивой с любым Уилтом или Уолтом¹³ что б выудил ее как Изаак делал щекотанию своего посоха и наблюдал б за ее водами ее глупышных вод у и там сейчас коричневый торфник ряблённый (пусть одеяло их слегка позолотит его дремилистую фигуру!) Ктодлявас приказал долго лежать, гневом Болога, словно первый окаянный Гун в русле своего иссиянего Дунаика.

Отлучшо. Эти погибывшие подпольные небеса, или крота рай который был вероятно также и инверсией фаллофароса, предназначенного спестовать пшеницы урожай и подстегнуть туристичическую отрасль (ее архитектор¹⁴, Мгр Пёрляшас¹⁵, уже быв обкайкатенным¹⁶ как бы не остолнаёбил он никогдобного пока подрядчики Мессры Т.А.Биркетт¹⁷ и Л.О. Туохоллз¹⁸ были сделаны препочтенными что не подкопаешься) первый на западе, наш мистероитель, Костелвилланос¹⁹, открыто проклятый и взорванный посредством гидромины, системы, Совин и Белкин²⁰, пущенной на ветер из переизобретенного Т.Н.Т.²¹ бомбопоста все наверх в одинадцать тридцать флангвольно (циркитер²²) чтобы штирбортить из своей аэростарпеды, Автона Динамона²³, связанной с выжидательным минным полем посплавством усовершенствованного аммиака скрыжеванного к ее общитому планширу, и приплавленная в тяговые канаты, скользя сквозь скобы и преуменьшаясь из рубки в аккумуляторные предохранители, все похожи как гвоздики для пани хильды²⁴ раз уж никто не казался иметь то же самое время бороды, некоторые говоря по своим Орлогам²⁵ что было без Зигстригсти девять, по-больше ж придерживаясь Раян фогта²⁶ что было без Датцати пулять. Он впоследствии гаага б его блэттхеры²⁷ ни начинали опадать с него и его грубый кожель совсем был сухриплым и, шуг за шугом, он приблился к этому (лысерубщади²⁸!) тщательно выстлал железобетонный результат гнилостойкими кирпичами и раствором, рвём ко рву, и уединился за семивластием своих башенок, бошан этот^28*, караул, бык и лев, белая, гардероб²⁹ и окровавленная, так поощряя (инступим, аль стул б в лифт³⁰!) дополнительные полезные органы народного самоуправства с головными департаментами что были полны ледикантов те хуур³¹ внимательно вышлюхать чтоб такие как Союз Скотоводов, Гильдия Торговцев на Экспорт et³², a.u.c.³³ по сегодняшний дар ему с похоронной помпой, сверх и лихвой того, каменной плиты с обычной Мак Пелахской³⁴ ловкостью прощайречия, очень льстясловящим примером лжесмысленной адамелегии: Мы сделали свой излечёрт с тобой, Войскподин Нупобеди, высдали это, ба!

Батальная интерлюдия

Но н'домy и всенбортшхуны! Демонстративные гробы, саваны, гудбайные¹ пивкости, пепельные урны, лголосные бледни, табаклетки, баччата поттина², слёзницы, шляпные коробки, воднючие³ байкалы, бракмедли⁴, сосуски для жражды, включая вашездоровную рухвёрсту⁵ и мягкобойные студни и коль на то пошло, жавель⁶ также, любой род ингумационного безделушества для украшения его стеклянной камницы гонофрея⁷, вполне бы, с этими вереницей обстоятельств, естественно следовал, хувы, в обычном течении, позволяя тому кругосветниковому прохаживающеству, шед такости ему мимо, прожить в домашней безопасности предстарческие дни его жизни изобилия, старцо скорей чем дряхло, поздней весны последнюю кротость, до отвальной стадии, бздельничая целыми маеднями (hypnos chilia eonion⁸!) летойбаюканными между взрывом и перевзрывом (Дуйнарветер⁹! Стогромье!) от гросскоппа до мегапода¹⁰, преклонного возраста, богат в смерти предвосхищённой.

Но соблюдай Зейца¹¹ вызовручие, восстань наупадок. Ясногромчась оттуда, зная червяпетль холлмраков безжилищности, погребен зарывшись в Гехинноне¹², чтоб размножиться чрез всю свою преисбеднюю, пласт за пластом, шеол на шеоле¹³, и перевестить нашу Высшесветскую Сидерию¹⁴ Утилитариев, божественную, распостраняя свое плутонародное потомствие горшков и кастрюль и кочерг и каламбуров от внутрии до внешции, копьеход¹⁵ пред шпороходом¹⁶!

Другое яровое наступление на высотах Авраама¹⁷ могло вполне случиться всёвершенно по аварийности, Фатарунзе (ибо Бридабруда¹⁸ обстоятельно убеждал раней его самому быть должным так же семикратно похороненным как и убиенный Киан¹⁹ в Финнграде), не понаходился еще и трех монад как в своей водяной могиле (что за дружинщики и верхоезды тогда и спутвейные²⁰ тосты с аардаппельными фритлингами²¹!) когда огноевание, распострёхногое²² как всегда, начинало бузеть, бузеть, бузеть, у парней пресыхает во рту²³. Недоучковтиратель какой-то подал сигнал и одна славословная газета дала волю потопу. Зачем патриции²⁴ строили ему пугала своими кряхтлями²⁵? Потому что друйвены²⁶ мускатились у двери. Из обоих Кельтиберийских²⁷ станов (грантируя в начале спора ради что люди по две стороны Новой Южной Ирландии и Ветера Уладха²⁸, синелюди²⁹ и прыщавцы, во время возброжения С Папой или На Папе³⁰, имели, белее или меднее, грантные идеи, грёбные) все звания, бедные сретники и крезый мор, каждый, конечно, в чисто нападрапающей позиции поскольку предвечники³¹ были совремя на их стороне каждый раз, притягивались по направлению Беллоны³² Черного Низа³³, некогда Вулвайта Вальса (Охибо³⁴, какого покрамоленного, поцелоклятого, выеруганного!) одни за неимением должной кормежки в молодости, другие уж застуканные в почетном акте сдирания карьер для семьи и резчики в сообществе; и, ежель изможден вдоволь, персонаж удавленный вполне мог бы уже и присоветовать кому-угодно с кого снял сей колбас, плана бывая втянута в темноту, отстойный циркный розыгряз, да что там, первого старого хвостряка себяшного во плоти, олицветокровие либералиссимуса, когда ложнозримый тем кольтакимбывшим задиракой на холме ибо циркулировало уже там совершенно свободно среди его оппозиции ощущение что в так перезимовывании Масса Эваска³⁵, про кого, предшествующе той дмиобособленческой жизни, было известено о бармицидных³⁶ деньках, сказал повар, меж супами и смаками, чтоб навернуть свою собственную длину радужной форели и таертов атта³⁷ крачки как ни один человек от женщины рожденный, ней мог, словно большая хохлатая поганка, поглощать своих тридвесят³⁸ воблы в жиздень, ах, и столько сколько пескарешек в минуту (большой микс, да удавит его Висельница!) был, словно лосось своего лестничного скока³⁹ все то время совокупности секретно и путем сосального кормления на своем неуместном жире.

Кейт Силова вспоминает старые времена на возной куче в Феникс Парке

Дамы не брезговали теми паганскими ирглажными временами¹ первого града (названного в честь омерзительнейшего Данфорта²) когда драк был другом в самом беде чтоб нести, как уховертки делают свое дохло, свой компост землешару где дейсмертельно должны мы будем спокойненько угаснуть, наше наследие неведомо. Венерки были хихихуемо соблазнительническими, вулканы угогоченно извергательными и весь у жен мир- полнатьицем влюбочек. Факт, любой человеческий втвоин³, какой ты только хочешь любым прежднем или пездже, достал б своего в одном исподнем бомжка, или четную парочку йх, (любог⁴! любогряз!) и красивенько молился с ним (или же с ними даже) каждон на ее вкус, чая счастья, балаболка и била бойкой и была б ой какой. (Тип!) Хлыном она б хмурила и желанием она победить, но откуда дорогатому было знал где выйдет она замуж! Беседка, драндулет, фургон, канава? Карета, экипаж, тачка, навозная телега?

Кейт Силова, вдова (Типтип!) – она выделывает уединенную картину для нас, в дуриодрамном обрамлении, пылающую и очень видовую, старого тyплана как она высразилась, по-домашнеемый коттедж из порфирного камня⁵ с пометом цыпок, штинкными⁶ рыбисками, тухлыми котофеек псасками, гниющим капусором и нищих пульками, если не хуже, засылая сальмовсяческих микробов внутрь злорадно через вдребезгные окна – Вдова Силова, тогда, как ее слабруг⁷ обратил его к стенке (Типтиптип!), сделала почти всю мусоройку из доброго Короля Хамсмеха злотых надменьков⁸ хоть ее тощее сордце и очищенно не иначе как скупо и ее голое заявление это и говорит, не бывая там никаких щебеночных обочин этими старыми некрополитанскими ночами по, за исключением пешего отмесива, Дороге Бриантов⁹, окаймленной вероникой, белым клевером и щавелем роще одной известно, которая оставлена, бывая побитой, где истец же был сражен, она оставила, в кащустве мусоройщиков, кто будут мусоройщиками должен, свою потаскучу около Серпантина в Блудличном Парке¹⁰ (в ее пору называемого Чистоемов Кипсакром¹¹ но позже тафтафкрещного¹² Пэтовым Чистком¹³), этот дэнджерфилд окружая бучерсвуда¹⁴ где фейерверкер ох флэерти подрядил наттера¹⁵ какого-то из замкокрякв и ах для арчера потряс турка¹⁶, повсюду которых ископаемые следы, отпечатки ботинок, знаки пальцев, вмятины локтей, ложбины ягодиц, и т. д. были все последовательно прослежены что самого запутанного описания. Какое по-изощрённей времесто на землесе нежели подобный волчаничный кастрамент¹⁷ чтоб спрячут леабхар¹⁸ от Четвергэльцев пожарук или любовное письмо, похотеряно ееное, что будется жажда на Ма, чем тогда когда рукции¹⁹ закончились, чем здесь где раса²⁰ началась: и четырьмя руками предусмотрительности первая детка примирения кладется в его последнюю люльку дёмы милого дёмы. Завязывай с этим! И чтоб больше этого не было! И передай пику²¹ чада ради! О люди!

Ибо услышь как Всевышний язычил для кришниан что до пропаганизма веры и его брачные орлы торчили свои хищные клювы: и каждый смеркный из нас, поима за поимой, впадает в свою террину: как было пусть и будет, говорит он! И это так же как если б где Агни арафламмила¹ и Митра вещевала, а Шива резал словно майямутра² 'забвонные воды нашей ноархаичной³ памяти схлынули, извилисто гехёрзамной⁴, к какому-то скоропалитерщемуся плотничьему фонаиерею, фламинфану, стражу ветра что засветил огонь что лежал в лесу что пострелил Джов⁵, по его грубому словцу. О Посидониус О'Кобылыхен⁶! Омой тот кроварварский камень как есть! Что делаешь ты свою грязную писёлицу и его большой древокряж на подьеме своей тропы? Обскользи, ты, со стылоны служителей! А, ты, отнеси этот ствол туда где взял, Мак Сиял, и иди путем старик твой шел, Заройтопорская Улица! И брысь! как брызнули они прочь, пенниездочки⁷, целая школа злоскоканья, со своими ленточками летая ласточкно вслед за ними, все маленькие кружевубочки! Исси-ля-Шапель! Каких-нибудь луканчиков, пожалуйста?

Да, живучесть соседочных если невидима неодолима⁸. И мы не посягаем на его любимую мозоль тоже. Взгляни на весь плотч! Флуминиев⁹! Если это была Ганибала тропа было то Геракла рук. Истотыщи изнемосвобожденных рабокопили путь. Мавзолей лежит позади нас (О Аджигаста, multipopulipater¹⁰!) и есть там мильные камни в своих кед мильях¹¹ спыткаясь вдоль тканьвайного нити у Брахма и Антона Гермеса! Омнибуса веки ждущие. Аминь. Но прошлое сделало нам этот презент гужевой дороги. Такой мор бохерной¹² О'Коннелла! Хоть и дождепрятан, ты- носокож. И если он никакой не Ромео можешь заустричь свою шляпу¹³. Чудоружие в храме Святого Фиакра¹⁴! Халат¹⁵!

Стычка между нападеятелем и неприятелем повторяет встречу Х.Ц.Е. и Хама

Случилось это недалёко к котловине там, отравнинно в этой безблюдной и буканской¹ хладовой точке, накаменной тогда, вновьсплывшей сейчас что, что Латтрел² бы продал если бы Лоттрел скупил, в седловине Бреннанского³ (сейчас Малпасплац⁴?) перевала, версты и версты от подлинной цивилизации, не там где его мечтснам топ их шокмарам стоп (Подтам! Потсдам!), а там где ливнина по ту сторону прилива межит с залежью, солелуг с поймой, что нападеятель⁵ тот, какой-то кровьпьёткин, хоть и под медиумом⁶ и меж колорами со своей истинно коренною отвагой, вступил в бой с враждебцем, у кого было больше в глазу чем меньше к ноге но кого грабежа ради, принял он в проливной дождь за Оглторпа⁷ или какого другого гинкуса⁸, Парра⁹ очевидно, с кем сие безверхногамное ципляйцо¹⁰ имело Микеланджлобское скодство, употребляя кощунственные языки с тем дефектом что бросил б он вызов их гемосфорам¹¹ даб истребить их но он бы канонирзовал б – у б – р'ову жизнь из него и угорошил его покайлностью также сурово как сей б – р уже свои б – у'шные^11* ночные молитвы сказал, троих отчинуш и куплет из увымуиры¹² (все свято суть для святотатца, бородатая женщина или мужик-кормилица) одновременно, так чтоб двинуть хорошенько выбить из него ревоющий дурьх, схватив продолговатный пруток что был у него и которым побивал он обычно мебель он упаднил палку на него. Програныцарский инцидент предповторил себя. Парочка сия (Япполуон нападая на Вей-Линг-Тау или де Рацкияс пытаясь рекогнобировать генерала Букелева¹³, муже и не говори), сражалась пара-видимому какое-то внушительное время, (колыбель качаясь поровну одному и противоположно от другого на своем законе захвата и перехвата¹⁴), по Ва-банковым правилам вскруг бухсейфа сражаясь подобно пурпуроглавому¹⁵ и типперурскому¹⁶ Шведу, (Секрементальный Сервиоз Божьего Пыла!) и в течении их борьбрыков тот что по-свисше, который открыл уж свою обострашную чашу чтобы спопрошаить, сказал тому что по-молче который таскал с собой змеевик (сподручный термин для переносной винокурни что стояла из трех баков, двух склянок и пары бутылей хоть мы намеренно ничего и не говорим про фалькаша, обе стороны имея интерес в спиртном): Пусти меня, Паутийн¹⁷! Я тя еле знаю¹⁸. Затем, после солнцестоянной паузы для чего-булдыть освежающего, тот же самый чувак (иль какой иной и по-моложе он того же самого актришества) спросил на начервии с очень углазеющим чав-чин-оскалом: Было там шесть виктолиев пятнадцать голубок потлохнул тебя, скажи он мне¹⁹, здоловяз, щипнув калманы на десять к четылем месяцам позадоколо? Было там еще сколько-то дальнейшего калейдостеба и жестких проб новобратить в течении битой чашки часа и сейчас водинская²⁰ стычка в форме уэбли21 (мы сразу ж узнаем нашего старого друга Нэда столь брюзгливого литератора) отпала от чужезванца²² который, так влипнув как тот кот к той мыши в той трубе того хрисцерковного органа²³, (образ Девицы же в Облаках Витая не проплевал ли над ними легким юным шармом, в ленточках и косичке?), вследствие чего подружелюбнел и, сказав не его рубаху рвать, знать хотел, шутя и дубинки в сторону все отклав, коль его уж случаенному спутнику всё корпя над изобретением сейф-пакета, с упорством подблуждая свои взаимные территореаленные права, не случилось ли иметь кубычу мелочи с десятифунтового хрустлера с собой в тот момент, доёбавляя что сейчастьем случь, вернет он ему шесть виков²⁴ с лишним, ты видишь, из того за что взято было у того чела с образцами в прошлый Юни или Юли, ты мня понимаешь, Капн? На это другой тот, Билли²⁵ с Булей²⁶, что мымчался и колошматился (ибо был он кобелянц²⁷ ведом к превосходствизму) скорее забавляемо отвечал: Удуд удивился чрезмёртво ты б, Холм, узнать что, раз на то пошло, у меня чувстное слово даже такой штуки нету, как толчка, так как мазлейший шанс червoняющего хрустлера где-либо при мне в настоящий момомент но думаю что мог б я и фиг с тобой, как ты и предлагаешь, это ж бывая Юлетайд²⁸ или Юданфест²⁹ и так как это ёбнутый псих, сынок, для тебя когда это шляпника зайцы³⁰, мужах, для меня, дать тебе авансом где-то вроде четырех и семипенсовика меж заскоками и капканом которые могли б у тебя и не хуже быть, бой бачес³¹, на что купить Дж. Дж. и С. каб³². Была там минутная тишинка пред памяти огневым разожгниением и тогда. Серцо живьем! Который при самом первом дуновении гей гея³³ и вискозгов фитилька уши навострив, вооружранный уголодник сей, вот это да, странным образом успокоился и откровенно шапоклялся всем своим ларцев порсеналом³⁴ что терновник шеола³⁵ может и разветвится по самый его Шеофон³⁶ к луксу опойнтлексу³⁷, но покатит он ему прекрасно когда-лето помарксни мое слово, ибо щеп от старого Крелмнца³⁸, (в Ничтеанском³⁹ глоссерии который заготовляет априорные корни для апостериорных языков это является ночьим наречием в любом значинании мира и можешь совершенно так же идти ты целовить ему ботанье как и так и не смочь удостовергнуться являлся ли сей боетрофей ускользумеваемый в каких-то жизнях раньше кчем-то могподумие кувшина, к чему, варивомому) и делая ремаркску по-елейнивцки⁴⁰, по-видимости гораздо более чрезвычайно доволен чем язык мог сказать на эту возможность всей жизни и предвкушение Красна Брега перламутров и шампарня чтоб запить что скормит он б себе в Руадх Коу в Талле⁴¹, а затем внутри Доброй Женщины⁴² в Рингсенде⁴³ и после нее в Конвей Инне⁴⁴ у Черной Скалы⁴⁵ и, в падшую очередь, да буде все проклято, где аппетит б острейшим был, в, похоронный проед и луна-парк реальный, в Адам и Еве⁴⁶ на Количественской Улице⁴⁷ милостью взадорной королевы Тайлте⁴⁸, ее воля и завещание: Ты потрясный маленький южастик! Я знала тебя б где-угодно, Деклейни⁴⁹, дай мне искренне сказать тебе на или из лексикoнчания жизни и кому черт-угодно еще, быть бeленной латкой у тебя на костистой части! Голбол я забила этой солднечной днеугасной ночью ночей, выей-богу! Шляпо моё, у тебя так есть здоровской Германской отваги, закатник⁵⁰. Он поплевал себе в фауст⁵¹ (спрошив); он затoпил сырец зверьху (пардун); он пыхнул свою пику (тычок это затычка): и он откланял своего дружка, с Французской курицей или потрфаулимом спешек и досугов, сбираясь это продолжить, чудачливая смеска ж та обменялась паксом⁵² в объятиях или погхьем⁵³ пукси как практикуемо меж братьями одной груди, холмоллуя, убиллуя, алленналы, и, ратифицировав пред богом деньским свое бомбардмирие что умалители эти ошмалькальдили⁵⁴ суглощеньем коньяковского, поворачивая свою феску подхалямо в направлении Моски, сперва избавился он от парочки биссмилях и хурышуз и слевантил с тубулярной журбулентностью бычим бегом чрез Осёлзадов мост, наплевав на жадлость, с семью и четырьмя в датскеньгах⁵⁵ и их гуморальным хёрбатом⁵⁶ или прочим неопределенным оружием из лингума витай⁵⁷, но так навечно ревманисцентным о тобогганском⁵⁸ бив-пахе, приобранном чтоб забить сводносчетные стрелки с некими риальторами где-угольно меж Пириджем⁵⁹ и Малрогом⁶⁰ пока этот бедный делэйни⁶¹, которого оставили они вместе с конфедерастской решеткой позади и который пусть и очкоблефствуя, вынеся чудесно чудно всё то с целым количеством со сливу размером контузиумов, плюс аласалах ушибленный копчик, по всему телу, доложил о слечившемся лучшем образом как мог, к изумпяленью всей лабы^61*, отдавая Паддибаннерам⁶² воинскую честь что до его превоизгнательства О'Даффи⁶³, в оправданной надежде что, в благороманском ревью богатырски удовлетвожаждущего завершениума их переговоров и джолглимонхского рукосглашательства тебедражательно, какой-нибудь лосьон или припарка маковой головкой будет бы щедро введен в члены, в ближайшей караульной будке в Викарском Переулке, белый грунт его лица весь в двоегонально краснокрестной нефатальной млекопритающей крови в качестве неопровержимого доказательства серьезности его характера и что кровоточил он себе наперекор (останови его!) из ноздрей, губ, ушной раковины и нёба, пока сколько-то из его вышибаловских волос выдергнуты из его щеголя головы были Кольтом⁶⁴, хоть в других отношениях его всестороннее здоровье похоже худо-бедно и справлялось, так как оказалось то в высшей степени удачливым что ни одна из двухсот шести косточек и пятисот одной мышцы в его корса⁶⁵ не была и чуть не хуйже для ее отпизженья. Еёкто?