Помолись за нас...

Я стояла посередине комнаты как идиотка и с ужасом наблюдала за вампиром, опасным, хищным, его слова эхом отзывались в голове, напрочь снося все запреты, нагло связывая разумные мысли и запирая их как можно дальше. Даже альтер-эго не смогло ему противиться и теперь, забившись в угол, с нездоровым, постыдным, извращенным наслаждением наблюдала за тем, как поблескивают изумрудные искры в небесно-голубых глазах.

– Я не знаю… - только и удалось пролепетать от чего-то пересохшими губами.

– Они все, как и я, жаждут переспать с тобой, и это не лечится, от этого так просто не избавиться.
– продолжает вампир, сверля меня ледяным взглядом.
– Ты же, словно маленький слепой котенок, тычешься мордашкой туда, где по-твоему тепло, уютно и безопасно, но, пушистик, - он придвинулся еще на пару миллиметров, оказываясь ближе, чем нужно, - мама-кошка давно мертва, и все здесь думают лишь о том, как бы использовать тебя себе во благо.

– И ты в том числе?! – вопрос звучит как утверждение, куда громче и грубее, чем хотелось.

– Да, – равнодушно бросает вампир, - однако, я отличаюсь от них.

– Чем же? – глупо пытаться толкать яростные речи надрывающимся голосом и при этом не смотреть в глаза собеседнику, но почему-то было так страшно увидеть в его взгляде привычную холодность и насмешку, а они присутствовали, в этом я не сомневалась ни на секунду.

– Во-первых, я не скрываю своих желаний. – холодные цепкие пальцы внезапно оказываются на моем подбородке, слегка сжимая его и приподнимая вверх, вынуждая смотреть на вампира. – Во-вторых, я знаю о тебе куда больше, чем все они вместе взятые. – лукавая усмешка заставляет уголки его губ немного приподняться. – В-третьих, я предлагаю тебе взаимовыгодное предложение. – он немного наклоняется и касается кончиком своего носа моего, от чего воздуха внезапно становится слишком мало. – И, в-четвертых, я достаточно хороший любовник, умеющий не только получать удовольствие, но и дарить его партнёршам.

– Ты пропустил парочку пунктиков! – смешная попытка спрятать страх за сарказмом. – Например, о том, что ты законченная мразь или о том, как ты поступаешь с девушками, когда получишь желаемое или…

– Я понял! – прервал меня мужчина, слегка оскалившись. – Недостатки есть у каждого, но поверь мне, пушистик, – голос снова перешел на почти шепот, – это того стоит.

– Нет! – упираюсь в его грудь ладонями, упорно пытаясь оттолкнуть. – Я не могу! Правда! Прости! Не могу!

Вместо того, чтобы отойти, вампир делает еще шаг вперед, заставляя мои руки немного согнуться:

– Хватит, пушистик, прекрати сопротивляться, даю слово, я не причиню тебе вреда.

Довериться бы, отпустить, отдать бы ему все, что есть, позволить соблазнительному голосу пробраться прямо в сознание, поддаться, сложить оружие, закончить, наконец, эту глупую негласную войну…

И лишь сейчас, находясь так близко к наглому вампиру, лишь смотря в его глаза и упираясь в его грудь приходит осознание - это не война с Каем, не война со всадниками и, даже, не война с кременианцами, это война моего прошлого и моего будущее. Я та, кто ее придумал, я та, кто не в силах ее остановить, по крайне мере в одиночку.

– Я заставлю тебя забыть обо всем, – словно почувствовав брешь в моей баррикаде вновь шепчет мужчина, – больше никаких ужасов прошлого и никаких сомнений, впредь, закрывая глаза, ты будешь вспоминать только меня.

– Не могу!
– чувствую слабость в ногах, упираюсь лбом о его плечо, на глазах появляется влага, пытаюсь быстро ее стереть, чтобы вампир не успел заметить, но, кажется, не успеваю, и его рука уже скользит по моем волосам в успокаивающем жесте. – Я потеряю контроль, все испорчу и наврежу тебе! Кай, я не хочу, очнуться и осознать, что все снова полетело к чертям собачьим!

– Серьезно? – грудь кременианца завибрировала от смеха. – За идиота меня держись, пушистик? Я не позволю тебе навредить мне.

– Нет! – пальцы сильнее сжимают полы расстёгнутой рубашки, комкая идеально разглаженную ткань.
– Ты не понимаешь…

– Так расскажи мне, милая, времени у нас еще полно.
– тонкие пальцы скользят вдоль позвоночника, так ненавязчиво, слишком легко, слишком нежно.

– Я словно теряю сознание, – неохотное признание само по себе слетает с губ, – ничего не вижу, ничего не понимаю. Сначала это просто голос в голове, словно предупреждение, затем начинают всплывать осколки из прошлого. Я вспоминаю детали, такие как тембре его голоса, запах, который стоял в комнате или вкус его губ, а после, это сопровождается головокружением и дикими рвотными рефлексами… А знаешь, что самое ужасное, Кай? – я неуверенно подняла глаза, сама не зная, что пытаюсь найти в его взгляде. – Сколько бы ты не стоял на коленях, как бы не хотелось выблевать к черту все эти чувства, ничего не выходит, но все это цветочки, по сравнению с тем, что происходит потом…

Тело вздрагивает в объятиях вампира, его рука успокаивающе поглаживает кожу, мужчина молчит, давая мне время собраться, позволяя самой всё выдать.

– Потом начинается самое страшное, я словно возвращаюсь на несколько лет назад. Бамс! И, как по волшебству, я снова в той комнате, снова рядом с ним, слышу его смех, вижу его перед собой. Я сопротивляюсь, делаю все, чтобы не позволить ему снова…но…но…-слезы сдерживать уже нет сил, громко всхлипывая, прячу лицо в его рубашку и едва слышно шепчу, – я беспомощна против него, абсолютно беспомощна, а все мои брыкания заканчиваются тем, что я калечу того, кто со мной находится…

– И ты хочешь всю жизнь так прожить?
– тяжело вздыхает кременианец.

– Нет, -все так же стою, беспощадно теребя черную ткань, - просто сейчас я не готова переступить через это.

– Ох, лесенок, -вампир сжимает мои плечи и слегка встряхивает,- как же до тебя не доходит-то, я - твой единственный шанс, я тот, кто реально может тебе помочь.
– он снова заставляет меня смотреть в небесно-голубые глаза, которые, подобно мощнейшему магниту, притягивают, не оставляя ни одного шанса на сопротивление.
– Я знаю о тебе практически все, я не позволю тебе причинить мне существенный вред, в крайнем случае, все раны зарастут раньше, чем ты придешь в себя.

– Сам факт того, что я могу это сделать…

– А я тебе не скажу!
– игриво подмигнув, шепнул вампир.
– Просто расслабься, пушистик, позволь мне сделать то, что я умею практически также хорошо, как и убивать.

– Не…

Вампир не дает договорить, яростно впивается в губы, давая понять, что разговор ему надоел, в голове раздается его ласковый шепот “больше никаких возражений”.

Где-то на уровне подсознания понимаю, что отвечаю на его поцелуй, смело впуская холодный язык и тая от едва ощутимых, но обжигающих прикосновений.

С каждой секундой этот своеобразный танец языков все сильнее походил на что-то жизненно необходимое, куда более важное, чем все принципы и гордость.

Я чувствую как губы подлеца складываются в торжествующую улыбку, он медленно опускается, покрывая мягкими прикосновениями подбородок, не спеша приближаясь к шеи, вынуждая меня выгнуться и поднять голову, открывая доступ к яростно пульсирующей венке.

Цепкие пальцы подхватывают “собачку” и ловко тянут ее вниз, расстёгивая платья и освобождая меня от него, затем подцепляют тонкую бретельку бюстгальтера, опускают ее, касаясь губами ключицы и плеч, оставляя на чувствительной коже влажный след от поцелуев.