Помолись за нас...

Я ненавидел утра. Они напоминали мне, что у ночи бывает конец и что нужно вновь как-то справляться со своими мыслями.

Я.Л. Вишневский.

Блеклые лучи весеннего солнца робко проникали в квартиры, где окна не были занавешены, медленно изучали то немногое, что могли осветить, а после исчезали, прячась за огромное темные тучи. Сегодняшний день выдался дождливым, и, хоть время близилось к полудню, улицы Бриджпорта были практическими пустыми. Со стороны могло создаться впечатление, что ледяная небесная вода попросту решила отчистить погрязший в грязи и боли город, капли не стесняясь проникали в каждый переулок, даруя всем желающим очищение. Это был не тот дождь, который приносил боль и грусть, это был дождь, после которого обязательно должна появиться радуга.

Приглушенное постукивание капель воды о стекло заставило ресницы затрепетать, первым, что я увидела, был белоснежный потолок, создающий иллюзию облаков. Сладко потянувшись, ощутила приятную истому, от воспоминаний о случившемся ночью щеки покрылись румянцем, а по телу пробежали приятные мурашки, отзывающиеся где-то в районе живота непонятным щекочущим чувством.

Я повернула голову и не смогла сдержать улыбку, Кай спал рядом, волосы черным ореолом окружали его голову, заставляя невольно сравнивать вампира с падшим ангелом. Мужчина, подмяв под себя свою подушку, уткнулся носом в мою, такой милый и почти родной.

Сами собой пальцы скользнули к безмятежному лицу кременианца, нежно очертили контур скулы, взлохматили непослушную челку.

В душе все цвело и пело, словно весна все же смогла прорваться туда, наконец прогнав затянувшуюся зиму и холод. Я осторожно выбралась из кровати, намереваясь изучить содержимое холодильника Кая и сообразить нам что-нибудь на завтрак.

На глаза попался банный халат приятного молочного цвета, небрежно кинутый на кресло, от мягкой махровой ткани исходил изумительный запах тростникового сахара, не удержавшись, сделала глубокий вдох, утопая в аромате принадлежащему хозяину квартиры.

Все казалось каким-то странным, нереальным, далеким от бытовой суеты и вечных проблем, эта странная иллюзия счастья не позволяла улыбке сойти с моих губ.

Мешало лишь тихо попискивающее альтер-эго где-то глубоко в подсознании, упорно твердящее, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Напевая себе под нос какую-то популярную песенку, я взяла халат и проскользила по паркету к огромному, явно очень старому и дорогому зеркалу, которое, вынуждена заметить, совсем не вписывалось в интерьер квартиры.

Стоило моему отражению появиться на зеркальной поверхности, как бормотание песни прекратилось, вертевшиеся в голове слова замерли на губах, оставляя припев незаконченным, ткань сливочного цвета выпала из ослабевших рук, я стояла не в силах пошевелиться и недоверчиво рассматривала отражение.

– Нет…-шепот с интонацией мольбы, дрожащие пальцы медленно тянутся к границе между этим и зеркальным миром, я словно со стороны наблюдаю, как они, врезавшись в зеркало, отчаянно ощупывают поверхность.

Не правда, не может быть правдой!

Поднимаю глаза, встречаюсь с отражением взглядом и громко всхлипываю.

Все мое тело было жестоко изуродовано, повсюду виднелись жуткие синяки и засосы, кое-где проскакивали уже подсохшие царапины то ли от клыков, то ли от ногтей, а на шеи, груди, запястьях и бедрах четко выделялись следы от укусов.

– Нравится?
– раздался за спиной насмешливый голос, отличающийся от вчерашнего соблазнительного шёпота на столько, что не верилось, в то, что это один и тот же мужчина.

Я поджала губы, пытаясь убедить саму себя в том, что всему этому есть логичное объяснение. Вот только какое, в голову не приходило.

– И что это такое?
– говорю медленно, нарочно растягивая слова, делаю все, чтобы голос звучал уверенно, скрывая почти дикую панику и липкий, душащий страх.

– Месть, -как ни в чем не бывало, пожав плечами, гаденько ухмыляется вампир, -ты же не думала, зверюшка, что я позволю кому-то безнаказанно калечить себя?

– Месть?
– внутри все холодеет, от прекрасного настроения не остается и следа, чувствую, как дрожат руки и колени.
– Но я ведь предупреждала! Кай, я говорила, что понятия не имею, что делаю, это похоже на своеобразный транс, я бы…

– Что сделано то сделано, лисенок, можешь не оправдываться, - длинные тонкие пальцы зачесывают назад черную челку, - мне плевать.

– Да как ты смеешь?!
– нет больше сил держаться, глаза предательски защипало. Только не плачь, Бэйт, не смей показывать ему слабость, ведь он только этого и ждет, караулит, наблюдает, чтобы подобно зверю атаковать и ударить в самое больное место.

– Уймись!
– ледяные голубые глаза с нескрываемой насмешкой скользят по моему телу.
– Терпеть не могу, когда шлюхи утром пытаются качать права, подобные тебе должны быть благодарны за оказанную им честь и с гордостью носить этакие аналоги моего клейма.

– Что ты сказал?!
– ярость быстро вытесняет обиду и боль, разнося по венам что-то схожее с жидким пламенем, заставляя тело буквально полыхать и, кажется, еще немного и все, находящееся вокруг меня вспыхнет и сгорит дотла.

– Ты слышала, - лениво потягиваясь, улыбается вампир, словно мой гнев доставляет ему практически физическое удовольствие.
– Или ты возбуждаешься от того, что тебя называют шлюхой?
– глаза вмиг загораются зеленым.
– Я не прочь повторить вчерашнее, только без сеанса психотерапии, ладно? Я сегодня не настроен на эту бессмысленную чушь, - мужчина слегка скалится, демонстрируя заострившиеся клыки и понижает голос до шепота, - моя маленькая ненасытная шлюшка.

– Сукин сын!
– злость поглощает все чувства, уничтожает последние намеки на разумные мысли.
– Чтоб ты сдох!

– Я уже сдох, - все так же равнодушно, немного растягивая слова, словно наслаждаясь каждой буковкой, отзывается кременианец, - причем давно.

К черту! Гори все адским пламенем! И как я могла ему довериться? Как могла купиться на всю эту бессмысленную ересь? Повелась, как безмозглая курица!

Понимаю, что спорить и пытаться сейчас что-либо доказать глупо и бессмысленно, последний раз кидаю взгляд на нежившегося в постели вампира, смахивающего на кота, который нагадил в тапки хозяина и теперь с нетерпением ждет пока тот обнаружит “подарочек”.

– Судя по твоему настрою, продолжение банкета меня сегодня не ждет, - гадко ухмыляется ублюдок, откидываясь на подушки, - раз так, чем быстрее ты покинешь мою квартиру, тем благодарное я тебе буду. Твое платье в гостиной, где выход, я надеюсь, ты помнишь. Я бы проводил тебя, но мне лень, слишком удобно улёгся.
– и, словно подтверждая свои слова, Кай немного поерзал, и прикрыл глаза.

Сжимаю кулаки, сильнее, чтобы ногти впились в кожу, до крови, чтобы физическая боль заглушила моральную, не сказав ни слова, разворачиваюсь и быстро иду к двери в гостиную.