Помолись за нас...

– Ты очень милая и добрая, редко встретишь таких искренних людей, Неистовый не понимает, как ему повезло.

Мягкая улыбка Адена как-то неправильно согревает, и мне становится совсем неловко.

– Отдыхай, Венди Бэйт, я очень надеюсь, что это не последний твой день тут.

Последний…

***

Страшно.

Мне должно быть страшно

Все в огне, но мне так холодно…

Это неправильно, нужно бежать, иначе я сгорю, как и все вокруг, но яркое пламя, попадая на кожу, танцует в некому непонятном ритме, оставляя на коже следы обморожения.

Лед касается губ, разгоняя по коже что-то темные, подобно яду отравляет кровь и становится невыносимо мерзко, во рту остается незнакомый привкус виски и колы.

– Приди в себя, милашка, -раздается над головой пискляво-скрипучий голос, - мне по душе живые подстилки.

Резко распахиваю глаза и почти врезаюсь в нависающего надо мной мальчишку с зелеными волосами.

– Микаэль?!
– хозяин квартиры широко улыбнулся, сверкнув заострившимися клыкам, все, что было одето на фрике – это, непонятно как держащиеся на узких бедрах, кожаные штаны.
– Какого хрена ты тут делаешь?!
– попытка скинуть Бессмертного не увенчалась успехом, мальчишка был куда сильнее, чем казалось.
– Где Кай?!

– Он немного занят, - мерзкая усмешка, -вряд ли Неистовому удастся пережить эту ночь. – мальчишка - фрик сдул упавшую на глаза челку.
– Ты мне лучше вот что скажи, почему ты отвергла мое предложение? Оно же было выгодным, ты могла отыграться на нем, но вместо этого предпочла верность.

– Слезь с меня!
– я предприняла попытку выкарабкаться, но Микаэль сильнее сжал бедра, тем самым частично меня обездвижив.

– Не торопись, милашка, успеешь еще побыть сверху.

Вампир наклоняется, и тихонько дует на кожу в районе шеи, отчего та покрывается ледяными мурашками.

Неправильная испорченная сломанная.

Ледяные губы скользят по пульсирующей вене, опускаясь к ключице, тонкие мальчишечьи пальцы подцепляют пояс халата, медленно стягивают ткань с плеч.

Не могу пошевелиться….

Тело словно окаменело, как будто со стороны наблюдаю за тем, как мерзкий кременианец вырисовывает на коже узоры холодным языком.

Кай не выживет…

Слова эхом отзывались в голове.

Ложь!

Он выкарабкается!

Это же Кай…

Он не сдастся!

И я не должна…

Тяжело вздохнув, начинаю шептать:

– Отче наш, иже еси на небеси.

Микаэль удивлено приподнимает голову, прекращая поцелуи.

– Да святится имя Твое, да будет воля Твоя.

Его губы складываются в улыбку поначалу изумленную, позже, перерастающую в откровенный смех.

– Да придет царствие Твое и на земле, яко на небеси.

Рука скользит к крестику на груди и сжимает его.

Вампир слегка подтягивается на руках, тем самым даруя мне немного свободы, видимо, полагая, что я сдалась.

– Аминь.

Одновременно с тем, как с губ сорвалось последнее слово, я с силой дернула подвеску, тонкое крепление, подавшись, обломилось и в ту же секунду заостренный кончик крестика вошел в сонную артерию Микаэля.

Вампир истошно завизжал, из раны хлынула кровь, а кожа вокруг странно запузырилась, в попытке вытащить серебро из шеи, Бессмертный, видимо, частично парализованный, запутавшись в покрывале, рухнул с кровати.

Этих секунд хватило на то, чтобы вытащить спрятанный пистолет и не раздумывая, пустить полю в лоб кременианской скотине.

Рано расслабляться, схватила серебренный клинок и уселась на обездвиженного вампира, направив острый конец на сердце.

Расфокусированный взгляд нашел меня, проследив за лезвием, мужчина глухо засмеялся.

– Браво, красавца, - слова прерывались гадким побулькиванием, - ты всё-таки оказалась сверху сегодня, -улыбка-оскал, -давай закончим это побыстрее, мне уже не терпится отодрать тебя.

Рана от пули начинала затягиваться, на сонной артерии осталась лишь царапина.

Что-то было не так, он слишком самоуверенный, для того, кто на волосок от смерти.

Необходимые секунды уходят на замешательство, он правда верит, в то, что он бессмертен?

Страх липким комом собирается где-то в районе глотки, явно намереваясь перекрыть доступ к кислороду. Должно быть объяснение, наверняка элементарное, где-то на виду, всем доступное и логичное.

Извилины активно пытались работать, а вампир тем временем все больше приходил в себя. Времени думать больше не оставалось, нужно действовать, иначе все закончится весьма печально.

Осознание пришлось совершенно неожиданно, мысль на пару секунд парализовала, единственное на данный момент логичное объяснение.

– Ты не бессмертен!
– внезапно становится так дико смешно, и я понимаю, что похожа на сумасшедшую, но ничего поделать уже не могу, лезвие кинжала медленно перемещается с левой стороны на правую и замирает. – Все это лишь сказочка для идиотов.

Глаза вампира заметно расширяются, становясь похожими на изумруды.

– Остановись! – наконец-то …Вот он! Долбанный страх! Превосходство, уверенность, в победе.

Не тратя более времени смело вонзаю острие в лежащие подо мной тело. Микаэль громко всхлипывает и замирает, зрачки словно у заядлого наркомана пульсируют, мне нужно сделать лишь одно движение, и эта тварь сдохнет.

– Ты никогда не заключал сделок со смертью, – крепче сжимаю рукоять, – у такого ничтожества нет ничего, что могло бы его заинтересовать! Все это время ты надувал кременианцев, играл на публику, но я не одна из них! – кинжал двигается, смещаешь на пару незначительных для меня, но смертоносных для Микаэль миллиметров. – Тайна твоего псевдобессмертия в том, что ты имеешь патологию, твои органы расположены никак у нормальных людей, они зеркально отражены, отсюда и не боязнь серебра в сердце, там, куда ты втыкал кинжал для показухи, не было жизненно важных органов.

– Ты совершаешь ошибку!
– голос Микаэля понижается до писка, вампир выглядит чертовски жалко, без пяти минут победитель внезапно проиграл.

– Да что ты говоришь?
– почти нежно поглаживаю ручку кинжала, он в ловушке, полностью в моей власти, одно неловкое движение и острие разорвет его сердце.

– Я знаю кто ты, проклятая лисица!
– на щеках мужчины прозрачные слезы вырисовывают изящные несимметричные узоры.
– Знаю, что всадники апокалипсиса служат тебе и то, что ты подчиняешь кременианцев!