Помощь Извне 2

– Что ж… – произнес Джерри, скромно пожав плечами, по-детски. – Есть желающие убрать труп и поставить памятник на место?

Желающих не было. Все вмиг умолкли, некоторые же просто развернулись и ушли, дабы избежать никому ненужной работы. Парень снисходительно покивал головой и уже тоже собирался уйти по своим делам, как вдруг заметил, что к толпе присоединился старший брат Славка – Василий Гвидонович, а также его жена Вавилина.

Увидев мертвое тело, раздавленное бронзовым памятником, Вавилине захотелось вопить, как какой-нибудь женщине из историй Ветхого Завета, но она сдержалась и задушила звук рукой.

– Всему виной спиртное из твоей таверны, – пробормотал брат погибшего, дыхнув на Джерри перегаром.

Крупные мышцы, маленький член, такой он был, Василий Гвидонович. Такой же, как и его мертвый брат Славко. И его разглагольствования о спиртном были здесь абсолютно неуместными, потому что он сам употреблял его в чрезмерно больших количествах. И сейчас тоже находился “под градусом”.

Вдруг внимание оставшихся людей, разглядывающих памятник и мертвеца, обратилось на Джерри и Василия. Настроение толпы изменилось. Большинство, завидев родственника погибшего, перешли с нейтральной позиции – на его сторону. А те, кто были на стороне юноши – заняли нейтральную позицию.

– Давай, Васька, отомсти за брата! – посоветовал из толпы какой-то мужик.

– Да, покажи этому чужеземцу…

Что именно показать, уточнять не стали… и не подумали, что Джерри хотел бы на это посмотреть. Но как бы там ни было, похоже, безобразный сброд алкашей и проституток ожидал увидеть горячие разборки. Со стороны Василия абсолютно бессмысленную кровную месть за своего брата-пьяницу, а с Джерриной стороны – оборонительные действия и всплеск ярости.

И если бы драка началась, то они бы с радостью подключились, так как ненавидели Джерри Томбстона. Ненавидели его за то, что он был богат и счастлив, и имел красивую жену с умной доченькой, и это он продавал им спиртное, а не они ему. К тому же большинство из собравшихся здесь людей были собутыльниками – как Славки, так и Васьки, и помочь последнему в таком “благородном” деле – это было солидарно с их стороны.

Но помимо простого люду здесь были и те, для кого первоначально была сооружена эта таверна. Двое рыцарей стояло у входа в здание, еще двое находилось внутри. Присутствие этих четырех человек убавляло у дикой толпы решимость и останавливало поток мыслей, направленных на какие-либо неадекватные действия.

– Послушай, парень, это все из-за тебя, – произнес Василий Гвидонович, указывая рукой на последствия белой горячки младшего брата.

– Из-за меня? – вспылил Джерри. – Ты хочешь сказать, что это лично я напоил Славку в таверне? Или это я заставил его взобраться на этот памятник, а потом перевернуться вместе с ним? – уточнил он.

– Нет, но…

– Ну, так знай, что если я услышу еще один гудок с твоей платформы, то твой зубной состав тронется!

– А… – хотел было что-то возразить мужик, но умолк, потому что издалека кого-то увидел.

Увидели и другие… они узнали его по походке, еще до того, как разглядели в лицо… потому и мгновенно затихли.

Воцарилась почти мертвая тишина. Двое рыцарей, стоявших у входа в таверну, поклонились. К сборищу люда поспешно подошел Ольгерт Вирт – мужчина с налитыми кровью глазами и могучими, приносящими боль руками. Пот градом катился с его лба, ноздри раздувались, губы были сжаты, а выражение лица казалось озлобленным и мрачным. Таким его никто в жизни еще не видел!

– У тебя есть претензии? Хочешь стать следующим? – поинтересовался черный паладин у Васьки. – Если так, то я с радостью оторву тебе голову и набью дерьмом шею.

– Не-не-не… – пытался поддерживать дискуссию Гвидонович старший.

Ольгерт Вирт резко схватил мужика за шею и прокричал эму в лицо:

– И это все? – спросил он, когда замер последний отголосок “не”. – Это все, что ты можешь сказать в свое оправдание?

Ноги Василия подогнулись, но черный паладин удержал его, всего лишь держа вытянутой правую руку и сцепив пальцы на дряблом горле. А когда Василий попытался вздохнуть, черный паладин торжественно посмотрел на него, и тогда еще и ткнул пальцем в грудь ради дополнительной аргументации.

– Так, коленом по яйцам, выбитая челюсть или перелом голени – выбирай!

– Господа, пожалуйста, простите его, – вмешалась Вавилина. – Это все подстрекательство, – она провела рукой по всем собравшимся здесь клиентам таверны. – Он не пытался придраться, он просто перепил, вот и все, – быстро проговорила женщина и схватилась опухшей от артрита рукой за руку своего мужа (тоже опухшую, правда немного больше).

Ольгерт Вирт посмотрел на Джерри и тот легко кивнул, после чего он отпустил шею Василия.

– А ты не стой, как истукан, – обратилась она к мужу. – Извинись перед господами!

– Джерри, Ольгерт Вирт, извините меня… – сказал Василий Гвидонович, но продолжить не смог.

За время конфликта мужик отрезвел… и так перенервничал, что попытка произнести извиняющуюся речь увенчалась провалом. Поэтому он лишь послушно склонил голову, как дитя, признавая таким образом, что не прав, и любые возмущения с его стороны по поводу смерти брата – это просто нелепо, ибо Славко был сам в этом виноват. Сейчас у него был такой вид, будто он жалел, что родился на свет. И, вполне возможно, так оно и было…

– Мы сейчас же уберем труп и поставим памятник на место, – пообещала Вавилина. – Люди, расходитесь! Давайте, расходитесь, – махала она руками. – Валера, Гоша, а вы останьтесь, поможете нам с Василием!

Товарищи-алкоголики проявили солидарность, остались и начали им помогать.

Джерри и Ольгерт Вирт сознавали, что некоторые люди не уходят, а лишь отходят и жадно таращатся на них со стороны, запасая сплетни, как белка орехи. Поэтому они решили покинуть место происшествия.

* * *

Слева от них тускло блестело маленькой монетой оранжевое солнце, а где-то неподалеку в лесу щебетали птички – по всем признакам жизненный круговорот продолжался, хоть и не все в нем принимали участие… возможно, так было даже лучше!

Джерри Томбстон и Ольгерт Вирт направились к противоположной стороне здания – на задний дворик рыцарской таверны, где находились Палома со своей дочерью.

– Папа, папа! Что там случилось? – закричала девушка и побежала к отцу.

Но вдруг она споткнулась и упала, а потом завыла… но не как маленькая девочка, разбившая в кровь коленки, а как пес, учуявший нечто страшное в лунном свете.

За два шага от Джульетты находилась стена, возле которой одна на другой были сложены пустые стеклянные бутылки – как дрова у камина, но побольше; метра два в высоту и где-то четыре в ширину. Но речь шла не о размерах данного сооружения. Ходить возле этого аварийного нагромождения стеклотары было опасно. Джульетте строго настрого запрещалось к нему даже близко подходить. И сейчас она нечаянно нарушила запрет и остановилась как раз возле него. Левой рукой девочка уперлась в бутылки, а правой – смахивала кровь и грязь с коленок. Одно неаккуратное движение, и в любой момент стена могла разрушиться.