Помощь Извне 2

– Безусловно! – ответила девушка. – Я родилась ночью, но ведь не прошлой же.

Муха села Ольгерту Вирту на левую руку и он ее сдул. Она перелетела на кусок говна и начала обедать.

“Скоро для мух в лесу будет праздничный ужин!” – подумал он, улыбаясь, а потом произнес:

– Джерри, у меня есть к тебе серьезный разговор…

* * *

Соленый ветерок преподнес им приятный, освежающий запах морской воды. Аккуратно шагая сквозь зловещие заросли поваленных деревьев, извилистая тропинка привела их прямиком на пустынный пляж. В сотне метров, в красном зареве догорающего заката виднелась черная пристань, на которой когда-то давно Джерри впервые поцеловался с Паломой…

Пустоту морского берега наполняла приятная тишина. Но тут же каркнул ворон. Ему ответил второй. Ольгерт Вирт поднял голову и увидел их трио на верхушке деревьев, которые росли почти вдоль всего пляжа.

По дороге в рыцарскую таверну ему встретилось много воронов. Много вот таких вот знаков, как он считал – возвещающих, что Золтан каким-то чудом жив. Возможно, эти три черные птицы тоже были еще одним знаком… а может быть Ольгерт Вирт просто раньше не обращал такого пристального внимания на этих пернатых, потому что они не редкость в этих краях.

Один из воронов поднялась вверх, и полетел по вылинявшему мрачному небу, каркнув на прощание двум мужчинам, которые стояли друг против друга внизу.

Позади них в траве беззаботно звенела мошкара, солнце скатывалось вниз, разливая по тихим водам моря яркую красную полосу – от далекого горизонта и аж до песчаного берега, где они находились. За прошедший день ничего во внешнем мире не изменилось, а внутри Ольгерта Вирта – все.

– Как видишь, море уже не штормит, – задумано произнес черный паладин.

– Да, шквал прекратился, – согласился с ним Джерри.

Парню вспомнился тот вечер после похорон Рафаэля…

Удар молнии расколол небо и начал накрапывать дождь. Сначала он бубнил, потом барабанил, потом лупил. За стенами рыцарской таверны ревел и буйствовал ветер. Деревья перед окнами гнулись и раскачивались. Джерри они напоминали худых женщин на недавно минувших похоронах.

– Если я не ошибаюсь, непогода началась сразу после похорон Рафаэля… – предположил юноша. – Четыре дня и четыре ночи тому назад, так ведь?

– Да, ты не ошибся в своих расчетах, – ответил Ольгерт Вирт.

– Но все уже прошло, – улыбнулся парень. – О чем ты хотел со мной серьезно поговорить?

– О Золтане! – просто ответил черный паладин. – Я не знаю как… но, он жив!

– Золтан? – веки парня замигали так, что, казалось, вот-вот высекут огонь. – Но это ведь не возможно! Я превратил его в золотую статуэтку, а ты сбросил ее в вулкан.

– Да, все верно, – терпеливо произнес мужчина. – Но прошли годы, и что-то произошло, что-то изменилось…

– Я не понимаю! – озадачился парень. – Что изменилось? Как так может быть? Что могло произойти?

– Сам не знаю, – грустно ответил Ольгерт Вирт. – У меня есть только догадки…

На небе появились первые звезды. Их было так много, и Джерри знал, что они были до него и будут после него. Мысли эти вызывали у него и ужас, и восторг. Пока что юноше нечего было ответить, поэтому он продолжил слушать, сделав поторапливающий жест рукой.

– Долгое время у меня были предчувствия, а сегодня целое видение, и еще эти знаки, – он указал рукой на двух оставшихся воронов.

– Мы видим воронов каждый день. Быть может, они вовсе ничего не значат, – улыбнулся парень. – Скажи, о чем тебе говорили эти предчувствия?

– Они ясно давали мне понять, что Золтан все еще жив.

– А само видение? – уточнил Джерри.

– Оно только подтвердило все это, – ответил мужчина. – Но я не могу до конца понять, что оно означает, потому что намек на то, что Золтан все еще жив, был аж в самом конце видения.

– Думаешь, все это как-то связано со смертью Рафаэля, или наоборот – смерть Рафаэля как-то связана со всем этим?

– Нет, его смерть здесь ни при чем. Это просто неприятное совпадение, – уверенно произнес Ольгерт Вирт.

– Ох, слов нет – одни буквы! – такое Джерри говорил, когда иссякал и не мог найти другого выражения. – Тогда причем здесь эти дождь с грозою?

– Все это время – четыре дня и четыре ночи – стихия воды пыталась позвать меня на одно место… особенное место… чтобы там мне явилось видение. Люди называют его берег Подковы, то ли из-за какой-то старой легенды, то ли по другой причине.

Юноша внимательно слушал и не смел перебивать, лишь время от времени кивал головою. Хоть он еще не совсем все понимал, в глазах его нарастала тревога, а ноги делались ватными и легонько подкашивались.

– Как только я решил пойти на этот берег в форме подковы, то в тот же момент шквал на море прекратился, – продолжал черный паладин. – Еще я понял, что с самого начала на подсознательном уровне знал, что мы его полностью не убили, но не хотел этого осознавать и что-либо менять или исправлять. Я буквально чувствовал время – от того часа, когда бросил статуэтку Золтана в вулкан и по сей день. Оно медленно смыкалось вокруг меня, как смирительная рубашка… или гроб. И теперь наконец-то сомкнулось!

– Хорошо, хорошо, – успокоил его Джерри, дружески похлопав по плечу. – Но как Золтан может быть жив, если он сейчас находится среди бурлящих потоков лавы, наполняющих горло вулкана?

– Все-таки может, – ответил мужчина. – Мы превратили его в кусок металла, а потом расплавили, лишив его тела. Но его душа осталась, и весь этот час она обитала в горле вулкана, среди распеченной магмы – кипящей смеси расплавленных камней и металлов.

– Ну, пускай себе будет так – его дух живой, – махнул рукой парень. – Но ведь без тела эму никогда оттуда не выбраться, и это плюс. Он будет оставаться там до тех пор, пока ад не превратится в каток. Так что не терзай себя, потому что нам не о чем беспокоиться.

– К чему я веду – он уже оттуда выбрался, – спокойно объяснил Ольгерт Вирт. – И причиной этого так называемого воскрешения Золтана является твой свиток призыва спутника, который ты получил от Безымянного в ключевом измерении.

– Но как так может быть? – непонимающе произнес юноша.

– Кто-то нашел свиток и применил его, – ответил черный паладин. – Я в этом полностью уверен, потому что его присутствие ощущается именно из твоего измерения. К тому же другого способа выбраться из заточения у Золтана не было. А сделать это самостоятельно он попросту был не в состоянии. Как говорится: “Нет ручек – нети конфеток!”