Понять. Поверить. Простить

— Что такое, родная моя? — с беспокойством спросил он, ища ее взгляда. — Почему ты плачешь? Я сделал тебе больно.

Он стер пальцем ее слезу, а потом принялся осушать их своими губами.

— Я так по тебе скучала, — тихо ответила Эля. — Сама даже не представляла, насколько сильно. — И подняв на него свои красивые глаза, умоляюще произнесла. — Пожалуйста, не оставляй меня больше одну.

— Никогда не оставлю, — Стас нежно смотрел на такое родное, такое любимое лицо. — Больше никогда.

Он снова припал к ее губам, и его поцелуй опять заставил Элю забыть все на свете.

Стас разглядывал Элю: сейчас она мирно спала на его плече и крепко обнимала его за талию, как это было прежде. Как же ему не хватало этих простых объятий, в которых он чувствовал себя любимым и нужным. Вот ведь как оказалось: не только для женщины, но и для мужчины это важно знать и чувствовать. Он улыбнулся, еще раз посмотрев на любимую женщину в своих руках: одними лишь легкими поцелуями, нежными прикосновениями и поглаживаниями она вновь и вновь зажигала в нем огонь желания, и этой ночью он не мог отказать себе в таком простом и необходимом желании любить ее снова и снова, по крупицам, по эмоциям собирать все то, что они потеряли за эти годы. И вот теперь она блаженно спала в его объятиях, совершенно обессилев и разомлев от подаренных ласк, но с абсолютно счастливой улыбкой на чувственных губах.

Погрузившись в их общие радостные и счастливые воспоминания, Стас и сам не заметил, как заснул, но даже во сне он старался не отпускать ее из своих объятий, будто боясь, что все произошедшее волшебной новогодней ночью было сном, который развеется поутру и унесет с собой ту, без которой он жизни своей не представлял.

Утро застало их спящими в крепком тесном объятии: Эля прижалась к плечу Стаса, а он удерживал любимую рядом, укрывая ее своим телом от внешнего мира и прижимая к сердцу. Впервые за долгое время оба спали спокойным сном: Эля не видела тревожных снов о дочери, об исчезновении Стаса, а Стас не видел своих отчаянных попыток найти Элю в толпе одноликих людей-истуканов, которые никак не давали ему продвинуться вперед. Сегодня судьба сделала им бесценный подарок. Сегодня они вновь обрели свое счастье!

Глава 38

Поскорее бы Новый год,

Я бы в полночь тебя загадала,

Твой нежданный ночной приход,

И смущенное " не ожидала?…"

Чтоб ступил ты на мой порог,

И принес с собой снег на подошвах,

И сказал: "Без тебя не смог!

Умоляю, забудь о прошлом…"

Чтобы я тебя не ждала,

В холодильнике было пусто,

Чтоб метель за окном мела,

Заметая все прежние чувства.

Чтобы стала теплей зима,

С бутербродом и чашкой чая,

Чтоб я вдруг поняла — не сама,

Я отныне рассветы встречаю!

Чтобы время замедлило ход,

Ведь влюбленным всегда его мало…

Поскорее бы Новый год!

Я бы в полночь тебя загадала!

(из просторов интернета)

Глава 38.

Эля проснулась от очень необычного ощущения тепла и защищенности. Она открыла глаза и посмотрела на спящего Стаса: он крепко прижимал ее к себе, как будто боясь потерять вновь. Эля легко потерлась носом о его плечо и блаженно улыбнулась. Какое же это счастье, что Стас рядом — такой любимый и такой желанный. Ее тело все еще хранило ощущения его ласк, и Эля почувствовала, как желание снова начинает ее охватывать даже от одной мысли о Стасе и воспоминаний о проведенной с ним ночи.

Нужно срочно отвлечся, решила Эля, иначе она рискует сгореть от собственного желания. Она легонько провела пальчиком по мужским губам, а затем так же легко поцеловала. И тихо выскользнув из объятий, поспешила встать с кровати.

Стас сквозь сон почувствовал непонятное ощущение пустоты. Он провел рукой по прохладным простыням и, так и не найдя Элю, простонал и открыл глаза. Куда она могла подеваться? На улице уже было светло. Стас осмотрел комнату: все их вещи были аккуратно сложены на кресле (хотя он хорошо помнил, что вчера им обоим было явно не до того, чтобы укладывать вещи в порядке) — не иначе, как Эля постаралась. Стас поднялся с кровати и направился в душ.

Спустившись вниз, Стас тут же уловил вкусные ароматные запахи, доносившиеся из кухни, и направился туда. Едва войдя в помещение, он остановился и стал с интересом рассматривать представшую перед ним картину: Эля, одетая в одну его футболку, стоя на носочках на табурете, пыталась дотянуться до верхней полки. Нижние края футболки сейчас были чуть задраны вверх, оставляя открытыми его взору красивые ноги и даже немножко округлую аппетитную попку, отчего Стас тут же ощутил прилив желания. Он судорожно сглотнул и дал о себе знать:

— Доброе утро, милая! — его все еще хрипловатый ото сна голос прозвучал неожиданно в тишине.

Не слышавшая его прихода Эля вздрогнула и, слегка потеряв равновесие, ухватилась руками за шкаф. Она повернулась к Стасу лицом и тут же встретилась с горящим черным взглядом.

— Доброе утро, — проговорила она. — Ты меня напугал. Нельзя же вот так подкрадываться.

— Зато какая чудесная картина мне тут открылась. Кстати, отлично выглядишь в этой футболке.

Стас вплотную подошел к Эле и обнял ее за талию, а она в ответ счастливо улыбнулась ему и нагнулась для поцелуя.

— Что ты там ищешь? — спросил Стас, все еще не разжимая объятий.

— Соль закончилась, вот я и пытаюсь достать новую пачку.

— Давай помогу, — с этими словами Стас без труда дотянулся до полки и достал то, что нужно. Он аккуратно снял Элю со стула и поставил ее на пол, но объятий не спешил размыкать.

— Чем это так вкусно пахнет?

— Завтраком, — улыбнулась Эля, — ты умылся? — И получив утвердительный ответ, продолжила. — Ну тогда садись.

— Я уже соскучился по тебе, малыш, — прошептал Стас, глядя на любимую. — Проснулся, а тебя рядом нет. — И заправив ей за ушко выбившийся локон, поинтересовался. — Как ты себя чувствуешь?

Эля улыбнулась в ответ и прислушалась к себе: на душе было так легко и хорошо, что хотелось кричать об этом. А еще было так тепло в объятиях любимого, что выбираться из них просто не было никакого желания.

— Великолепно, — и ведь ни капельки не соврала. Даже горло больше не болело, а ведь еще вчера оно ужасно першило, да к тому же ночью она выбежала на улицу одетая в легкую куртку, не надев ни шапки, ни шарфа. — Садись завтракать, а то все остынет.

— Ты мне сейчас напоминаешь маму в то время, когда я был еще маленьким.

— Не забывай, что я тоже была мамой… — Эля сразу же осеклась на этих словах и поникла.

— Милая, родная моя, — Стас с нежностью целовал ее лицо, глаза, щеки, губы. — Не грусти. Я теперь буду всегда рядом и буду делить с тобой эту боль.

Он прижал к своей груди ее голову и стал гладить по волосам. Эля благодарно приняла его заботу, и они постояли так еще некоторое время, пока девушка сама не попыталась высвободиться.

— Все в порядке, — тихо проговорила она. — Давай лучше завтракать садиться, а то ведь и вправду остынет все и будет не вкусно.