Попаданец 3

— Через две недели я должен знать, где именно все будет хуже всего. — напряженно сказал Яков Прокшинич, пытаясь на глиняной табличке посчитать, на какой срок хватит его собственных запасов. — Сейчас посмотри, что уже нам передали в счет оброка заранее и готовьте ладью, она пойдет в Луки. И Мишку с ними отправь, я с ним послание передам.

— Так рано же еще, почти ничего и нету, да и себе оставить может лучше? Год то тяжелый будет. — предложил управляющий.

— Найди. Отправь кого-нибудь в Боротно, может тоже захотят чего на продажу отправить. Ладья должна быть полной. Мы должны показать Нездиле, что у нас все в порядке. А товары пусть распродает как хочет. Он в прошлую встречу как раз бахвалился, будто чего угодно и сколько угодно продать там может. Вот и пригодилось. Не ожидал, что так скоро понадобится. Пусть и у него голова поболит. — продолжил боярин, рассматривая не очень благоприятную картину.

На самом деле все было не очень плохо. Еще в начале прошлого года он сильно увеличил свои запасы зерна, так как собирался продавать их Боротно, которая, по его мнению, должна была не справиться с таким ростом населения. Но они вполне сдюжили. Правда, в этом году Яков Прокшинич засеял больше полей, чем обычно, а значит расход зерна был выше привычного и половина урожая погибнет. Но если взять только Илемно, то все очень даже хорошо по сравнению с возможными трудностями. Проблемы Березы, по мнению боярина, решит сам Тимофей, так как они работают в основном на него, но у Якова Прокшинича были еще новые деревни, доставшиеся после предательства Алексея Сбыславича. И вот если еще и их кормить, то тогда все очень печально.

— Цены наверняка уже выросли. Может лучше в Новгороде попробуем? — неуверенно предложил Михайла.

— Дурень! В городе, где живут одни купцы, цены вырастают еще до того, как несчастье приключается! — прикрикнул боярин, ударяя по столу кулаком. — Через три дня ладья должна быть в пути и полностью загружена товарами. Мне не важно какими. Но вернуться она должна заполненная зерном!

Нужно отметить, что корабль боярина был раза в два более грузоподъемный, чем тот, что был сдан в аренду Тимофею. И дело тут не в жадности или корысти, просто более серьезное судно не прошло бы по мелкому руслу реки Ситни. Шелонь же, на которой располагалась Илемно, позволяла использовать более тяжелый транспорт.

— Я все понял. — склонил голову Михайла Глебыч и уже собрался уходить.

— Еще я хочу знать все, что сделали в Боротно для сохранения посевов. — на последок бросил боярин и вновь углубился в свои расчеты.

В последнее время Яков Прокшинич очень увлекся своей бухгалтерией. Ведение подробных записей, структурирование, пусть и очень грубое, показывало ему многое из того, о чем он даже не подозревал. Если Тимофей шел с противоположной стороны, где понимал возможности статистики, но еще не полностью разобрался в нюансах этого времени, Яков Прокшинич двигался с обратной. Пусть он и не был гением, но всю свою жизнь прожил здесь, зная о возможных неприятностях не по наслышке. И если теперь паренек придумал что-то такое, что поможет сохранять больше растений при заморозках, то это необходимо выяснить.

***

Почти стемнело и Береза собиралась уже ложиться спать, заканчивая свои не очень веселые дела. Люди сразу смекнули, что ситуация очень серьезная. Начальство, пусть даже не в виде боярина или Михайлы Глебыча, а всего лишь Тимофея, просто так приезжать не станет, еще и в окружении своих ближников, которыми сразу окрестили всех людей, занимающих должности мастеров.

Теплая, даже почти душная погода как будто пыталась исправить то, что натворила совсем недавно, и легкий ветерок не сильно помогал. Навертевшись на своей небольшой кровати в попытках уснуть пораньше, Игнат всё-таки сдался и вышел на улицу, предварительно проверив, точно ли у него открыто небольшое окошко, потому что ощущалось совсем наоборот. Он бы сейчас точно мечтал о кондиционере или даже простом вентиляторе, если бы знал, что это такое. Так что где-то незнание даже благо.

Потянувшись он сделал небольшую разминку и побрел в сторону набережной освежиться. От почтовой станции до берега было метров сто пятьдесят. Тимофей сначала хотел строить подобные здания ближе, но быстро передумал. Реки любят разливаться по весне, а значит велика вероятность подтопления. Посмотрев по сторонам, парень решил ставить пост чуть дальше, чем располагались ближайшие к берегу постройки местных жителей. Кому как не им лучше знать, до куда вода может доходить в этом месте?

— Не спится? — немного отстраненным тоном поинтересовался Лютомир, сидевший возле небольшого костра почти у кромки воды.

— Да куда там. — махнул рукой здоровяк, начиная скидывать с себя одежду.

Наличию костра Игнат однозначно обрадовался. Можно будет посидеть здесь подольше, поболтать, а не сидеть в одиночестве или возвращаться сразу обратно к безуспешным попыткам уснуть. Распугав пару лягушек, которые с наступлением темноты видимо решили, что уже наступил их черед развлекаться на берегу, пока люди спят, Игнат погрузился в прохладную воду. Плыть здесь особо и не нужно, глубина Ситни редко когда доходила и тем более преодолевала значение в 2-3 метра. Разве что в самом центре, да и то не на всех участках.

Немного подумав, находясь всего по пояс в воде, здоровяк направился к центру речки и, проплыв метров десять против течения, свернул к противоположному берегу. Выйдя на который отряхнулся и щурясь начал что-то искать в самой водяной кромке, одновременно отмахиваясь от прилетевших на вкусную добычу насекомых. Достигнув своей цели, Игнат повторил свой путь, но уже в обратном направлении и протянул Лютомиру закрытую ракушку.

— И зачем? — спросил десятник, принимая небольшого речного моллюска длинной чуть меньше десяти сантиметров.

— Помнишь, как в детстве желания загадывали? — вопросом на вопрос ответил здоровяк устраиваясь поближе к огню. — Загадай желание и открывай.

— Да какие тут желания. — скривился Лютомир. — Сам же знаешь, чего ждать уже этой осенью, я не говорю уже про то, что начнется дальше.

Голодные годы ситуация очень сложная. Если люди не могут обеспечить себя едой, то идут к тем, у кого она есть. И здесь уже мало для кого остается значимым, живут они в одном государстве, княжестве, городе, а иногда и даже в одной деревне. Причем лучше всего в ситуации разбирается как раз дружина. Потому что именно им год за годом приходится справляться с последствиями.

— У нас все будет нормально. Еды много, еще заготовить успеем не мало. Березе поможем, а больше поблизости никого нет. В Павах почти никого не осталось, если придут оставшиеся, то возьмем к себе или еще как договоримся. Не переживай, тебе работы сильно не прибавится. — медленно, но развернуто ответил Игнат.

Сегодня торопиться было уже совсем некуда и старые друзья не спеша перекидывались фразами, как обычно обсуждая происходящее и слухи, которые возможно кто-то мог не знать. Ночная темнота тем временем продолжала наступать и местные совсем пропали из виду. За последние полчаса единственными людьми, стал лишь небольшой патруль из двойки стражников, прибывших вместе с ними в Березу. Ночная смена несла службу, периодически обходя территорию в пару сотен метров вокруг почтовой станции.

Где-то с противоположной стороны деревни раздалось громкое мычание коровы, которая решила продолжить свое бодрствование или что-то ей помешало, и патруль не спеша направился в ту сторону, хотя, проходя перед начальством, все-таки немного ускорился.

— Когда уже начнется спокойная жизнь? — задал в пустоту риторический вопрос Лютомир.

— Не рановато ли ты на покой захотел? — улыбнулся Игнат, натягивая на обсохшее тело рубаху.

Пора уже было и правда идти отдыхать, но лишь только до рассвета. В обратный путь они отправятся сразу, как начнет светать. Даже позавтракать договорились уже по пути на первом привале, пока лошади будут отдыхать.