Попаданец 3

Наглость посадника достигла такой отметки, что даже приезд князя Константина со своей верной сотней его не испугал. И ладно бы он договорился, но в тот момент, когда князю сообщили о происходящем, Тимофей был рядом. И прошел за ним по улицам вместе с Нездилой Прокшиничем, посильно помогая в не очень редких уличных стычках. Далеко не все испугались княжескую дружину. Нужно отдать должное, но Константин старался избежать лишних жертв как мог.

Теперь же он стоял и слушал очередной боярский спор в княжеском тереме. Нет, он не получил статус боярина, как и не одарили его какими-то благами. В очередной раз его фигура значила ничтожно мало по сравнению с теми, кто сейчас делал громкие заявления и азартно, а иногда и яростно, бил кулаками по толстой столешнице. Присутствие Тимофея объяснялось только одним — здесь решали его дальнейшую судьбу.

Если быть точнее, то уже третье подобное собрание бояре пытались договориться, что и кому достанется. Недолго продержавшийся посадником Михалко Степанич своими действиями утопил достижения не только своего рода, но ещё и нескольких довольно известных семей. Причем сделал это так нагло и дерзко, что прощать подобное никто не собирался, а раз главный зачинщик и его подручные по состоянию отсутствия здоровья не могут ответить за свой проступок, то вина будет возложена на их наследников.

Внезапный передел власти затягивался. Никто не хотел допускать усиления конкурента, никто не собирался упускать возможные выгоды, а помимо прочего в угоду торгу пошли в ход и набранные друг на друга компроматы. К сожалению, Неревский клан страдал от подобных нападок сильнее всего. Поколения воинов хоть и старались, но всё же проигрывали в словесных баталиях профессионалам.

— Я могу забрать его к себе. — предложил князь Константин устало потирая виски.

Предложение князя, уже уставшего от этой говорильни даже не удостоилось обсуждения. Все прекрасно понимали, что отдавать на сторону никто ничего не собирался. Даже Яков Прокшинич, который уже смирился с тем, что ценным активом придётся поделиться был бы против. Благодаря тому, что его брат оказался в нужное время и в нужном месте, огромная часть территорий, принадлежавшая ныне опальным семьям теперь переходила под их руку.

Бояре с Людина конца, как наиболее сильно пострадавшая сторона получали в виде виры меньшую часть земель, но посадником становился их человек — сын предпоследнего посадника Дмитр Мирошкинич. Что для людей, предпочитающих заниматься торговлей и ремеслом было куда интереснее, чем простое землевладение.

Князь, в оплату услуги по поддержанию порядка в городе выигрывал в сложившейся ситуации дополнительную оплату и содержание чуть большего количества воинов, находящихся в Новгороде. А также его желанием было, чтобы каждый из кланов и больших семей, получающих выгоду от данного мероприятия, поделился своим достатком с городом. Что тут же вызвало вторую неутихающую волну споров. Каждый хотел, чтобы соперник отдал то, что считал у другого наиболее ценным. И Тимофей, невовремя засветившийся не только в компании князя и Нездилы Прокшинича, но и своими достижениями, попал под раздачу с Неревской стороны.

Тимофей, впервые услышав, что его делят как обычную дойную корову сначала потерял дар речи от удивления, благо ему самому слова никто не давал. Затем пришла брезгливость. А когда прошли часы, а болтовня все не заканчивалась, то напала уже и скука. Решение о побеге из условий в которые его поставят было уже почти принято. Вновь подстраиваться под нового боярина с новыми тараканами в голове он здесь не собирался. Если уж так сложились карты, то придется искать счастья в другом месте, благо почти идеальная возможность для побега дожидалась окончания весеннего ледохода в Боротно.

— Вы вновь забыли о том, что это должно пойти на пользу города, а не кого-либо из вас. — опять вклинился в разговор князь Константин.

Прямой выгоды от подобной затеи Тимофей не видел, но и дураком молодого князя не считал. То что он поставил условием передачи этих «подарков» именно городу выглядело дополнительным пряником для сторонников нового посадника, а как раз они и были самыми ярыми противниками приглашенных на княжение Всеволодовичей.

Затихший буквально на несколько секунд спор возобновился вновь и Тимофей, прикрыв глаза, откинулся на стенку, вспоминая все чего смог добиться за эту недолгую, но очень интересную жизнь. Местами она казалось совсем скучной, иногда невыносимо сложной, временами обманчиво легкой, а в некоторые моменты неожиданно опасной. Но когда он сравнивал её с той, что осталась в далеком будущем, то интересной он бы назвал именно эту. В той старой он даже не попытался рискнуть, а здесь его заставила жизнь. И он не просто рисковал, но ещё и побеждал.

Разговоры медленно затихали и бояре постепенно начали расходиться.

— У тебя появился шанс. Воспользуешься им или нет — решай сам. — спокойно сказал подошедший князь Константин Всеволодович.

Не произнеся больше ни слова, старший брат новгородского князя удалился вслед за боярами, а на скамье рядом с Тимофеем остался кусок пергамента со знакомым только ему словом: «Патент».