«Попаданец» Сталин. Вождь танкистов из будущего
Шрифт:
— Конечно, товарищ Молотов. Как только прибудут сообщения о реакции правительств на наши заявления — немедленно доложите мне. Товарища Поскребышева я предупрежу.
Молотов прощается и уходит. Мы остаемся втроем. Три человека, посвященные в тайну «Припяти» и возможного будущего. Правда, с учетом уже произошедших изменений, оно становится все менее и менее вероятным. Но кто знает…
— Лаврентий Павлович, прошу вас доложить о новостях по проекту «Эноромоз».
— Мы продолжаем теоретические исследования и накапливаем материал для создания котла… У группы Зельдовича прорыв в методах расчета реакции…
— Это хорошо, Лаврентий Павлович. А как обстоят дела у американцев и англичан?
— Несмотря на объединение усилий, они по-прежнему отстают от теоретического графика разработки. По нашим выкладкам, создание первого
Обсуждаем возможности закончить войну и разбить Японию до этого срока. Останавливаемся на том, что при поражении Германии не позднее мая — июня следующего года мы можем подготовить наше наступление на Востоке к сентябрю того же года.
Затем вместе с Шапошниковым разбираем возможные военно-политические итоги войны и их последствия для строительства вооруженных сил. Расходимся далеко за полночь. Я своей властью объявляю Шапошникову два, а Берии один день отдыха. Мне нужны полноценные работники, а не заспанные исполнители.
На ночь читаю книгу Черчилля о походах британской армии в конце девятнадцатого века и все больше осознаю, что корни нацизма не столько в Германии, сколько в добропорядочной викторианской Англии.
«Черниговская битва заняла в Великой Отечественной войне особое место. По своему ожесточению и упорству борьбы эта битва не имеет себе равных. Общий замысел германского командования сводился к тому, чтобы окружить и уничтожить оборонявшиеся в районе Чернигова — Новгород-Северского войска 1-го Украинского и 2-го Белорусского фронтов. В случае успеха предполагалось расширить фронт наступления и вернуть стратегическую инициативу. Для реализации своих планов противник сосредоточил мощные ударные группировки. Большие надежды возлагались на новейшие танки «Тигр», «Леопард» и «Пантера», штурмовые орудия «Фердинанд», самолеты-истребители «Фокке-Вульф-190-А» и штурмовики «Хеншель-129».
Начавшаяся битва сразу же приняла грандиозный размах и носила крайне напряженный характер. Наши войска не дрогнули. Наступление ударных группировок противника было приостановлено. […] Лишь ценой огромных потерь ему удалось на отдельных участках вклиниться в нашу оборону.[…] Окончательно похоронило гитлеровскую операцию «Цитадель» крупнейшее за всю Вторую мировую войну встречное танковое сражение под Краснознаменкой. Оно произошло 7 июня. В нем с обеих сторон одновременно участвовали 1200 танков и самоходных орудий. Это сражение выиграли советские воины. Фашисты, потеряв за день боя до 300 танков, вынуждены были отказаться от наступления. […]
12 июня начался второй этап Черниговской битвы — контрнаступление советских войск. 3 июля советские войска освободили города Киев и Мозырь. Вечером 3 июля в честь этого крупного успеха в Москве впервые за два года войны был дан победный салют. […]
20 июня 1943 г. Новгород-Северский.
907-й (18-й гвардейский) истребительный авиаполк ПВО.
Николай Козлов
Фронт ушел далеко на запад, а полк пока по-прежнему охраняет город. На смену опытным летчикам, переведенным в другие полки, Козлову дали молодое пополнение из запасных авиаполков. Боевого опыта у них никакого, несмотря на неплохой налет, и Николай принял решение тренировать их во время патрулирования. Тем более, что топливо теперь поступает регулярно, по первому же запросу, и лимиты расхода повышены чуть ли не вдвое. Говорят, наши у американцев несколько новых нефтеперегонных заводов купили и ввели в строй, потому и горючего больше появилось. А еще американцы по ленд-лизу бензин авиационный гонят. Как рассказывал один из побывавших в отпуске летчиков, в Мурманск в каждом караване несколько танкеров с топливом приходит…
График облетов новой техники,
график боевой подготовки… Бумаг на столе командира всегда много, а в такие, сравнительно спокойные дни тем более. Привычно пробегая глазами, подписывая, Николай перекладывает их из выросшей на краю стопки в папку. Внезапно он останавливается и вчитывается, словно не веря, в очередной документ снова.«Твою ж компрессию! Мало того, что всех комэсок забрали, замполита сменили, теперь и Вячика забирают. На должность замкомандира… придется отпустить. Служебный рост штука нужная. Жаль, что чем выше растешь, тем меньше летать самому получается, больше на земле сидишь. Ну, замкомполка еще ничего, летает, а командир уже почти нет. Кстати, где там график облетов? Вот, точно, Вячеслава вычеркнуть придется. А не отвести ли мне душу? Раз уж на патрулирование практически не летаю, почему бы новые машины не облетать. Вот и впишем сюда себя», — отложив полученный приказ в сторону, Козлов быстро вносит исправления в лежащий перед ним график и вызывает дневального:
— Дневальный! Графики — начштаба отнеси, а потом вызови ко мне начстроя и майора Коротина. Давай живей, одна нога здесь, другая там.
Переговорив с Вячеславом и поручив начальнику строевого оформить все бумаги на перевод, расстроенный предстоящим расставанием Николай едет на аэродром. Здесь, в привычной обстановке, к нему возвращается хорошее настроение. Оформив допуск к облету, он переодевается и идет на стоянку, где его уже ждет у самолета техник:
— Товарищ полковник! Самолет к облету готов! Техник самолета старшина Ельцов!
Поздоровавшись и сделав предполетный осмотр, Козлов садится в кабину, привычно проверяет приборы, запускает двигатель.
Отмашка техника, и истребитель выруливает из капонира. Пробежка по рулежке. Встав в начале полосы, Николай запрашивает разрешение на взлет. Разрешение дано, разбег, самолет устремляется в воздух.
Коробочка, набор высоты, затем проверка самолета на всех режимах. Петля, боевой разворот, переворот, перевернутый полет, выход в нормальный полет, опять петля, снижение и, в перевернутом полете, проход на бреющем над полосой. Все удовольствие от полета Николаю перебивает голос руководителя полетов.
— Приказ комдива — на посадку.
«Черт побери, сейчас точно получу втык. Не вовремя он приехал!»
Приземлившись, Козлов спешит в штаб: «Вот и Пал Палыч на крыльце стоит. Судя по виду, ждет меня полведра компрессии с патефонными иголками!»
— Товарищ…
— Не тянитесь, товарищ полковник. Знаете, я всегда считал вас умным человеком. Только вот сейчас увидел, что вы в полете вытворяете, и засомневался.
— Не беспокойтесь, товарищ комдив. С таким пилотажем я всегда справляюсь.
— Вы-то справитесь, не сомневаюсь. А другие? Особенно молодые летчики? Они — справятся? Они попытаются вам подражать и будут биться. Вы об этом не подумали? Ладно, идемте.
Пристыженный и расстроенный Козлов вместе с комдивом подходит к кабинету и только тут замечает стоящего у двери веселого начштаба. Они все вместе входят в кабинет, и слегка успокоившийся генерал говорит:
— Ладно, именинник. Читай приказ.
Начштаба подает Козлову папку с приказом о присвоении звания гвардейского и почетного наименования Новгород-Северского новоиспеченному восемнадцатому гвардейскому истребительному полку ПВО. Николай, прочитав, радостно улыбается и отвечает на поздравление комдива.
— Не спеши радоваться, — посерьезнев, продолжает комдив. — Второй приказ пришел. Забирают вас. В Липецк летите, для выполнения особого задания командования. Так что срочно организовывай построение, праздновать серьезно будете потом.
«Десять ударов», иногда называемые также «Десять сталинских ударов», — совокупность операций заключительного периода войны, закончившихся полным разгромом нацистской Германии и ее союзников. […] «Первый удар» — стратегическая операция под кодовым названием «Александр Невский», наступление Карельского и Ленинградского фронтов, приведшее к выходу Финляндии из войны. […]Вторым ударом называют операцию «Князь Довмонт», проведенную Прибалтийским фронтом. […]Третий удар — операция Первого Украинского и Второго Белорусского фронтов «Кутузов»…»