Попаданка на десерт, или Любовь в Новогодие

“Доверять я тебе больше не могу”, — вспомнила я слова Тариса. Если бы он мог считать мои мысли целостной картинкой, как у всех остальных… но по какой-то причине я у него не просматриваюсь. И дело не в шапочке из фольги, как я раньше думала. Интересно, у остальных-то моих коллег эта техника правда работала, или просто их мысли никому особо не нужны?

– Представь, ты расскажешь принцу правду, и он не поверит тебе. Ты окаменеешь, если дядя ничего не напутал в своем заклинании. И мы все равно найдем способ дать Кантариссу последнюю дозу зелья.

– А если он поверит?

– И откажется выпить? Тогда он сойдет с ума. Или ты не помнишь?

Я помнила.

– Как думаешь, что хуже, приворот или безумие?

– По мне - это одно и то же. Но ты… ты просто стерва.

– Еще какая, — спокойно кивнула Элевилль. Она очень похожа на своего дядю, только симпатичная. Мне наш король никогда не был особо симпатичен. Даже не он, а вся его змеиная семейка. А теперь извини, у меня рука устала.

И она разжала пальцы.

Склянка с драгоценным отворотом полетела на пол. Я едва успела выбросить руки вперед и смогла удержать посудину уже в нескольких сантиметрах от пола.

– Ох, и тяжело тебе наверное вот так напрягаться, — лживо посочувствовала мне Элевилль, — все же бытовая магия, из-за которой тебе многие завидуют, очень уступает боевой. С ней удобнее делать всякие интересные штуки.

– Это какие же? — просипела я, старательно отводя склянку подальше от Элевилль. — Ты так кичишься своей боевой магией. И ненавидишь императорский род. Не ты ли покушалась на принца?

Она вытянула уже другую руку, и зелье подпрыгнуло вверх, возвращаясь к ней. Я попыталась удержать его на месте. Так мы и дергали посудину туда-сюда.

Магическая дуэль, только очень уж бестолковая.

– Догадалась, значит, — соперница говорила сквозь зубы, наша борьба отнимала у нее силы, — да, это я подкинула тот конверт с отравленным письмом. И дымный орех. Но это все не действовало. Тогда я попробовала более серьезное орудие.

Наша беседа выглядела странно. Мы стояли одна напротив другой, с вытянутыми руками, а между ними висела склянка с зеленоватым отваром.

– Как-то скучно, — сказала вдруг Элевилль, — надо добавить динамики.

– Брейхладор! — крикнула она отрывисто.

И мой несчастный отворот взлетел под потолок и прилип рядом с окошком.

Я все еще с трудом приходила в себя от ее последнего признания.

– Что тебе сделали василиски? – спросила я.

– Мне лично - ничего, а вот моей семье... Когда Вазилисс захватил Атрамору, меня еще на свете не было. Мой дедушка по маме был крупным военачальником, я в него боевой маг. Он погиб, наследство разграблено, трое дочерей остались в плачевной ситуации. Старшую, мою мать, прочили замуж за племянника короля. Красавца с тремя каплями драконьей крови.

Элевилль сделала небольшую паузу и продолжила:

– Змей разогнал действующих правителей. Кто пал на поле боя, кто сбежал из Атраморы. Разумеется, помолвка распалась. Чтобы не погрязнуть в бедности, маму выдали за первого, кто на нее посмотрел. Это был мой отец, Брайдон Кормилл. Человек неудачливый и весьма болезненный. Мама его никогда не любила, но когда его дни завершились, все равно очень переживала.

Я во все глаза смотрела на эту необыкновенную девушку. С самого начала она казалась мне безобидной и даже трогательной. Потом я разглядела, что Элли не так уж и проста. А теперь получается, что и Кормилл, скорее всего, не до конца знает свою племянницу.

– Дядюшка обещал папеньке, что поможет устроиться мне в жизни, — продолжила она, словно услышав мои мысли, — содействовал поступлению в академию, например. И решил выдать за принца. Но знаешь ли, с детства я выросла в ненависти ко всему ползучему. Мама вместо сказки на ночь рассказывала мне историю прекрасной принцессы и короля-дракона, которых разлучил злой змей. Я всегда считала, что Вазилисс виноват в том, что моя мать несчастна. И хотела отомстить императору.

– И ты теперь хочешь выйти замуж за сына ненавистного врага? — уточнила я, посматривая на потолок. Мой отворот висел там как приколоченный, падать не собирался.

– Я не собиралась выходить за Кантарисса, — призналась Элевилль, — но после разглядела его вблизи. Милый парень… но и сама знаешь, я в курсе что ты по нему сохнешь. К тому же, лучший способ испортить мужчине жизнь - стать его женой.

– Какая изощренная месть!

– Именно, – кивнула Элевилль.

– И ты не боишься, что я хотя бы об этом могу рассказать принцу? На твое преступление мое соглашение о молчании не распространяется.

– Ни капли не боюсь, — усмехнулась она, — он не поверит ничему из того, что ты ему скажешь. Просто потому, что приворот уже действует. Принц еще не знает, кого он действительно любит. Он ищет меня глазами, но пока не узнает. Я снюсь ему каждую ночь, просто он забывает образ, когда просыпается. Это обо мне он мечтает, когда расслабляется. И вся картинка сложится воедино в Новогодие. Захочешь помешать - сделаешь ему хуже. И ей тоже.

Элевилль взяла со стола клетку с белкой и направилась к выходу.

– Оставь в покое моего фамильяра! — завопила я, пытаясь послать свой заряд магии в обидчицу.

Но что могло сделать мое светлое, созидающее и даже не оборонное волшебство боевой ведьме?

– Верну тебе твою белочку после полуночи, — пообещала преступница. Уже на пороге она обернулась, сложила пальцы “пистолетом”, направила их в потолок и выстрелила черной вспышкой.

Склянка с отворотным зельем взорвалась. Меня окатило им и осыпало осколками.

Кантарисс

Весь день я был словно не в себе. Ночью снова видел сон о любви. В нем была прекрасная девушка, которую я держал за руку, не чувствуя сердечной боли. Я не помню ее глаза… но помню взгляд. Полный света, тепла и счастья. Она обещала помочь забыть обо всех печалях и подарить наслаждение, достойное короля.

Я проснулся с ощущением чего-то прекрасного и понял, что снова забыл ее лицо. Но это не Лиза, потому что сон не оставил осадка горечи.

И даже думать об этой милой чудаковатой моей кухарочке было уже не настолько больно, как накануне. Словно разбитое сердце быстро излечилось с помощью этого приятного сна.

А потом в голову начали лезть обрывки воспоминаний. Зимние Игры.

Лиза смеется, раскраснелась. Ее губы так призывно приоткрыты, хочется их коснуться. Я бы с радостью утонул в этих манящих глазах. Тонкие руки обхватили мою шею, она прижимается к моей спине, обхватила торс ногами. Я чувствую, девушка напряжена. Она дрожит. Ее нос чуть ли не уткнулся мне в шею… и ее дыхание… что это у меня? Мурашки?

Поцелуй на ночной аллее. Сердце, казалось, выскочит из груди. Такие мягкие, нежные губы. Они обещают самое сладкое продолжение из всех возможных.