Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2

– Ну, я же всё о нас рассказал! – возмущается Антоний, собственно, и жаждавший устроить нашими руками «что-нибудь весёленькое, как в Эёране». – Всё-всё!

Ну, да: ни адреса, ни подробностей, ни способа, которым он пробился в наш мир. А способ это точно необычный, потому что эёранский метод перемещения между мирами не сработал.

Я помню, раньше Антоний упоминал артефакт, с помощью которого оказался у нас, но последнюю неделю он отрицает его существование. А я точно помню, что он говорил, что не может им больше не воспользоваться. Но нам бы пригодилась хоть такая намётка на способ убраться отсюда.

Подошли бы и подсказки других обитателей мира, но дану нас не отпускают. Потому что «Вы теперь дану и должны оставаться на землях дану».

– Того, что ты рассказал, – Санаду поворачивает голову в сторону Антония, – мало для полного понимания вашего народа. Нет, конечно, я могу понаблюдать за вами пару сотен лет и только после этого придумать развлекательную программу, но…

– Это слишком долго! – Антоний садится от переизбытка эмоций, оглядывается. – А ты что здесь делаешь?

Мы с Санаду приподнимаемся на локтях и оглядываемся, чтобы обозреть по-пластунски лежащую между корней Мару.

Поняв, что её засекли, Мара поднимается и направляется к нам.

Походкой от бедра добирается до Санаду и усаживается рядом с ним:

– Добрый день! – она сама любезность.

Такое ощущение, что ни факт поимки Мары за подслушиванием, ни моё присутствие ничуть её не смущают. Она или неадекватно воспринимает ситуацию, или гениальная актриса.

– Добрый! – взмахиваю рукой я. – Ты вовремя.

– Вовремя? – Мара опирается на руку и выпячивает бюст. Ну да, побольше, чем у меня, зато у меня Санаду. – Соскучились без меня?

– Безмерно! – театрально уверяю я. – И очень хотели обсудить твоё выступление перед дану.

– Какое моё выступление?

– Мы как раз и хотели тебя спросить, – невинно хлопаю ресничками я. – Мы же тут для развлечения дану, ты выступаешь первая.

– Но почему я?

Потому что это отвлечёт дану и даст нам с Санаду возможность свободно осмотреться. Ну, я на это надеюсь, и, надеюсь, Санаду придёт в голову такая же мысль, потому что обсудить план побега у нас не получается из-за навязчивости Антония.

Я хлопаю ресницами и поясняю:

– Потому что логично делать выступления по нарастающей. Сначала выступаешь одна ты, потом мы с Санаду. А потом – мы втроём, и первые лучше запоминаются, – подслащаю я пилюлю, чтобы Мара не слишком брыкалась.

Идеально будет Антония ей в помощь придать, может, так получится устроить разведку раньше выступления Мары. Хотя разведка в условиях, когда на тебя донести может даже мох, по которому ты топаешь, та ещё задача.

– Логичнее было бы начинать с твоего сольного выступления, Клеопатра, – слащаво улыбается Мара. – Ведь мы с Санаду давно вместе, понимаем друг друга, возможностей у нас больше.

Мгновение Санаду колеблется: он беспокоится за меня, опасается мести Мары. И тоже что-то обдумывает, после чего тихо произносит:

– Клео одна не справится. Мара, я надеялся на твою помощь в сложном деле улучшения нашего положения в этом обществе. Ведь чем лучше мы себя покажем, тем лучше нас примут. – Санаду искоса смотрит на Мару. – Второе выступление вытяну я. Ну а на третьем выложимся вместе.

Всё же умеет Санаду быть коварным манипулятором, когда прижмёт.

Мара поправляет свои длинные рыжие пряди, из-под полуопущенных ресниц стреляет в меня блестящим взглядом. И вот честно – мне как-то спокойнее, когда она думает, что победа останется за ней. Санаду, заметивший этот её взгляд победителя, тоже выдыхает с облегчением.

Эх, если бы не мой неконтролируемый абсолютный щит, мы бы с Санаду могли обсудить всё невербально, но приходится думать по отдельности и надеяться на понимание через эмоции. По ночам мы спим в объятиях друг друга и, по словам Санаду, это поможет ему со временем преодолеть защиту, а пока работаем с тем, что имеем.

Антоний переводит взгляд между нашими лицами, пытаясь понять недосказанное.

– И как вы собираетесь нас развлекать? – спрашивает он с затаённой надеждой. – Вы что-то всё же придумали?

– А вот это – секрет, – я улыбаюсь, но тут же делаю загадочное лицо. – И у меня просьба: чтобы не портить сюрприз, нужно дать нам возможность обсуждать план развлечения так, чтобы никто не услышал.

– Но… – тянет Антоний.

– Поверь, – быстро сориентировавшийся Санаду прикладывает ладонь к сердцу. – Так будет на-амного интереснее и увлекательнее.

Мара, стрельнув в него взглядом, кивает:

– Да. Иначе никаких приятных неожиданностей не будет.

– Они верно говорят, – вставляет Марк Аврелий и дёргает огромным пушистым хвостом, да так, что задевает им спину Мары.

Нахмурившись, Антоний прикусывает губу. Смотрит исподлобья:

– Здесь недопустимы секреты.

– Да какие же это секреты! – отмахивается Санаду. – Вы сами увидите результат репетиций. Просто репетиции не так интересны, не всегда удачны, и они успеют вам надоесть прежде, чем мы подготовимся к финальному выступлению. Только поэтому необходимо, чтобы никто не подглядывал.

– Никакого злого умысла! – Мара вскидывает руки. – Мы благодарны дану за то, что пригласили к себе и дали свою силу. В нашем мире у нас были проблемы, а тут мы желанные гости.

– Мы просто хотим подготовить вам сюрприз, – уверяю я.

Антоний поглядывает по сторонам и подаётся вперёд, шепчет:

– Так-то это запрещено, но я знаю, как избавиться от слежки. Так я и сбежал, – он снова оглядывается по сторонам и вытаскивает из-за пазухи маленький блестящий камешек. – Надо…

Прикусив губу, он снова воровато осматривается.

***

В тюрьме вампирских кантонов сегодня необычно оживлённо. Сдвинуты к стенам камеры-клетки, кроме одной – занятой Танарэсом. Он сидит в углу и сквозь открытую дверь угрюмо наблюдает за суетой в зале.

Гудят аппараты, мерцают шестерёнками и магическими кристаллами, лаборанты в ярких защитных комбинезонах устанавливают оборудование и металлические магические печати. Носятся по всему помещению механические пауки-анализаторы.

– Танарэс, – вздыхает Изрель и добавляет шёпотом. – Ну, пожалуйста, не позорь нас перед имперцами, выходи уже из тюрьмы.

Изрель косится на имперцев, особенно на возглавляющего их молодого черноволосого дракона в гогглах, – принца Линарэна, – обсуждающего расстановку приборов с красноволосой демонессой из дипмиссии Нарака.