Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Попаданка ректора-архивампира в Академии драконов. Книга 2
Шрифт:

Вот теперь по спине пробегает холодок: слишком серьёзно про самоуничтожение прозвучало. Да и остальное тоже.

– Правящим, – уточняю я, – это тем драконам, которые сильные-сильные и всех остальных нагибают?

– Да, им самым.

– Ну ничего себе белочка! – выдыхаю я.

– После того как Антоний вымахал до трёх метров, его уже нельзя назвать белочкой. Это, не побоюсь этого слова, белчище!

Уголок губ Санаду медленно ползёт вверх, в глазах появляется задорный блеск. Я тоже невольно усмехаюсь: шутит – значит, всё не так уж страшно. Оглядываюсь чуть более расслабленно:

– Антоний, выходи.

Ругать не будем, – обещает Санаду.

Да уж, слишком рискованно ругать такое мощное существо.

Высунувшееся из-за книжного шкафа рыжее ухо с кисточкой я замечаю первая, ласково зову:

– Выходи-выходи, не бойся.

Следом за ухом появляется второе, сама морда. И лапки, которыми Антоний держится за край шкафа. Выглядит Антоний до неприличия мило и безобидно.

– Даже я не смог бы так защиту раскрутить, – признаётся Санаду. – Ты определённо силён!

Антоний выступает из-за шкафа и выпячивает грудь.

– А назад вставить можешь? – я-то помню о компенсации и всём таком.

Дёрнув ухом, Антоний прикусывает коготь. Медленно обхватывает своё тело пушистым хвостом.

И пожимает плечами.

– У Эдди будет нервный срыв, – патетично вздыхает Санаду.

Округлив глаза и рот, Антоний растерянно моргает.

– Ты ведь не хочешь, – начинаю я, – чтобы у Эдмунда случился нервный срыв?

После короткого раздумья Антоний снова пожимает плечами.

– А вот я не хочу, – намекаю я.

Санаду, скользнув ладонью по моей спине, поднимается и сбрасывает с себя сюртук:

– Давай вместе попробуем всё обратно вернуть, а Клео… – хитро глядя на меня, Санаду закатывает рукава. – Клео мы что-нибудь другое подарим, не пользованное, хорошо?

На этот раз, подумав и покусав коготь, Антоний кивает.

А я зачарованно смотрю на Санаду: что может быть привлекательнее роскошного мужчины с красивыми руками, закатавшего рукава для выполнения работы? Пожалуй, только этот мужчина в раздетом виде…

Может, заказать чай и пролить ему на рубашку?

***

Работы с восстановлением защитного контура не просто много, а очень много, но перспектива всю ночь возиться с камнями и кристаллами кажется Санаду намного привлекательнее бесплодного ожидания Мары во «Вкусной закуси», так что он приносит колонки с плеером, велит доставить чай и сладости, убеждается, что Клео уютно на выбранном диване, а книга достаточно интересна, после чего приступает к делу.

И вроде рядом – странное существо неизвестных возможностей и мотивов, а недовольство Эдмунда просачивается сюда лёгкой раздражающей вибрацией, но Санаду вдруг становится хорошо. Даже уютно – так, как никогда прежде не было в этом дворце.

Невозможность ощущать Клео ментально вынуждает его постоянно на неё оглядываться, высовываться из-за шкафов, выглядывать с верхнего яруса – суетиться, волноваться о своём внешнем виде. Но это приятное беспокойство.

Происходящее чем-то напоминает Санаду то, как труппа вставала на ночлег или на представление: тогда тоже надо было собирать разобранные на предыдущей стоянке детали. Ну и что, что вместо пения артистов его сопровождает музыка иного мира, вместо сбора каркасов он вставляет в золото и серебро бесценные магические кристаллы, и они покалывают

кончики пальцев, а вместо шатра, кибиток и телег – одна из роскошнейших библиотек Эёрана (если не самая!). Санаду осознаёт, что даже с отсутствием его большой семьи он уже смирился. Ему сейчас в радость суетная компания громадной иномирной белки и любопытные взгляды Клео из-за книги.

Просто взгляды… Санаду всю россыпь кристаллов отдал бы за возможность узнать, о чём Клео думает, посматривая на него поверх листов.

Проверяет, как он справляется с подбором перемешанных кристаллов к пазам?

Просто любопытствует?

Интересуется, не обижает ли он набедокурившую иномирную сущность?

Присматривается, как к мужчине?

За последний вариант Санаду готов отдать и две горки кристаллов, даже если Эдмунд пригрозит, что это расточительство допустит только через свой труп (Санаду, конечно, его бы просто скрутил – и совершил самый желанный обмен).

Восстановлением системы Санаду занимается самолично не ради избавления от ворчания Эдмунда: он надеется таким свершением произвести впечатление на Клео, поэтому спешит, поэтому слегка разочарован, когда обнаруживает Клео с закрытыми глазами.

Но тут же сожаление исчезает без следа: Санаду подходит к Клео и присаживается на корточки. Разглядывает безмятежное во сне лицо, чуть приоткрытые губы, прислушивается ровному к дыханию…

Из оцепенения любования Санаду выдёргивает бухнувшаяся на плечо лапа. Он оглядывается: Антоний смотрит на него с укоризной. Дёргает ухом.

– Если телепортироваться с ней в Академию, – шепчет Санаду, – Клео проснётся.

Антоний запрокидывает голову, смотрит на потолок, явно намекая на расположенные выше дворцовые покои.

Но если Клео будет там, Санаду не сможет заниматься делом и ежеминутно на неё оглядываться.

Кудряшка сползает по виску Клео на щёку, Санаду протягивает руку убрать её, но Антоний тоже тянется к непослушной пряди. Палец и коготь сталкиваются.

Санаду и Антоний поворачиваются, пристально смотрят друг к другу в глаза. Из сидячего положения громадная белка кажется Санаду ещё более громадной.

– Не отдам, – одними губами произносит он. – Даже не думай.

Дёргается ухо с кисточкой.

– Ты вообще мохнатый, – напоминает Санаду.

Воровато оглянувшись, Антоний присаживается рядом и прикрывается огромным пушистым хвостом.

А затем принимает настоящий облик.

У Санаду дёргается глаз.

С минуту он рассматривает сидящее перед ним существо, прячущееся в мехе беличьего хвоста.

– Что ж, если я правильно всё понял, это многое объясняет, – произносит Санаду, наконец.

Выпрямляется рядом с ним уже трёхметровая белка.

Вздохнув, Санаду тоже поднимается и осторожно подхватывает Клео на руки. Желание постоянно видеть её, конечно, велико, но диван даже в одной из роскошнейших библиотек Эёрана по удобству не сравнится с кроватью, а Санаду хочет, чтобы Клео хорошо выспалась и завтра была в отличном настроении.

***

– О чём задумалась?

Вопрос Фидиса вырывает из размышлений. На меня обрушивается шум голосов и звон столовых приборов о посуду, ароматы пищи, физические ощущения присутствия в академической столовой.

Поделиться с друзьями: